– Вы кого-то конкретно подозреваете? – спросил он дотошную старушку.
– В том-то и дело, что нет, – ответила она. – А себя виню, что не доглядела. Я ночью плохо сплю, а утром, случается, так крепко засну, что и не слышу ничего. Может, утром был у неё кто-то?
Ковальчук вдруг подумал, что можно бы поручить дознание стажеру. Едва ли что обнаружится, а парню практика.
– Заявление написать сможете? – спросил он.
– Смогу, а отчего же не написать? – удивилась Пелагея Варфоломеевна. – Затем и пришла.
И она подробно изложила все на белом листе бумаги.
Глава 14
Все сразу!
Рязань купалась в нежарких весенних лучах. Горожане щурились, радуясь первому теплу. Повсюду было солнечно, грязно и безмятежно. На улицах то и дело приходилось огибать лужи, но Светлана не огорчалась. Её усталость и тревожность растворялись в воздухе этого провинциального городка, и она была очень довольна, что выбралась сюда.
Светлана и Марина азартно ловили такси, перемигивались, шутили с водителями и много смеялись. Им все удавалось. Нужные контакты устанавливались без труда. Дышалось легко, как в юности, но весенний ветерок навевал совсем не девичьи желания.
Светлане захотелось мужчину – жгуче, до напряжения в мышцах. Она остро ощущала себя молодой женщиной с горячей кровью, персиковой кожей и пылким воображением. Вся её сущность рвалась к активной жизни, не скованной обязательствами. Томясь этой потребностью, она мысленно представляла себе вовсе не Олега и не Рината, а человека, которого знала всего два дня.
Вечером, после ужина, пили чай с тетей Шурой и смотрели телевизор.
– Мне позвонить нужно, – вдруг сказала Светлана и вышла из комнаты.
Она открыла записную книжку, нашла нужный номер и набрала его без всяких колебаний.
– Да, слушаю, – ответил мужской голос.
– Вадим, добрый вечер, – начала Светлана. – Я подумала, что было бы неплохо оставить вам образцы наших самых ходовых товаров. Завтра я буду занята. Нельзя ли это сделать ещё сегодня?
– Записывайте адрес, – спокойно, не удивившись, ответил тот, о ком она вожделенно думала последние часы.
– Марина, ничего, если я сегодня не приду ночевать? Как тетя Шура на это посмотрит? – шепнула Светлана подруге.
Марина лукаво прищурила глаза и коротко, но многозначительно спросила:
– Уверена?
– Думаю, да.
– Нормально тетя Шура посмотрит, – заявила Марина. – Я тоже, пожалуй, прогуляюсь. Уж больно денек сегодня хороший. У меня ведь здесь свои старые знакомые имеются…
Светлана порывисто поцеловала подругу в щеку.
– Чего вы там шепчетесь? – удивилась добрая тетя Шура.
– Да вот, прогуляться надумали, – ответила ей Марина.
– Знаю я ваши прогулки! Ладно, идите уж! Дело-то ваше пока молодое, – усмехнулась понятливая тетушка.
– Тетя Шура, кто звонить будет, так ты скажи, что мы очень устали и спим крепко, а будить не велели, – деловито наказала Марина.
Тетя Шура в ответ только улыбнулась.
* * *
Рязань – городок небольшой. Через двадцать минут Светлана добралась до нужного места. Сердце её возбужденно колотилось, но она уверенно нажала кнопку звонка.
Вадим открыл ей дверь, а дальше все произошло само собой, без лишних слов и неловкостей.
Секс с ним получился неторопливый, сладостный, нежный. Они оба, чутко вслушиваясь, шаг за шагом двигались к вершине плотского единения. Светлана всегда отвергала в сексе всякие вещественные атрибуты для усиления страсти. Она полагала, что эти игры нужны тем, кто имеет какие-то проблемы с потенцией и либидо. Она считала, что привлекательней красивого, здорового тела ничего не может быть, но для такой упоительной близости у партнеров должно многое совпасть. Симфония секса складывается из запахов кожи и волос, звуков голоса, пластики движений, чуткости и даже мировоззрений. Все совершается будто бы по воле небес и не всегда возможно в обыденности.
Светлана не заметила, сколько пролетело времени с момента её появления в квартире Вадима. Ей казалось, что все слилось в одно нескончаемое мгновение трогательной взаимной неги. Её вернул в действительность вопрос самого Вадима:
– Не устала? Спать сегодня будем?
– А который час?
– Уже ранее утро. Почти четыре часа, – ответил он.
– Давай, поспим, – утомленно согласилась она.
Она проснулась раньше него. Вадим лежал на спине, без подушки под головой и ровно дышал. Светлана предприняла попытку осторожно рассмотреть его. «Пожалуй, немного моложе меня, года на три, четыре» – подумала она. Вполне симпатичный парень, опрятный, современный, но немного отстраненный, словно живущий вне времени и обстоятельств.
В нем не сквозила провинциальность. Светлана мысленно подбирала эпитеты, чтоб описать свое ощущение этого человека, как вдруг в голове у неё мелькнуло словосочетание из детской книжки – улыбка чеширского кота.
Её дочка Ксюша была довольно смышленой, и она уже читала с ней сказку «Алиса в стране чудес». Тогда, вникая в текст, Светлана отметила, что есть в этой небылице кое-что и для взрослого разумения. Глядя на спящего Вадима, она поняла секрет загадочной улыбки чеширского кота. Вадим еще спал, а его улыбка уже витала в воздухе. Еще вчера Светлана неосознанно наслаждалась, когда уловила на вполне мужественном лице Вадима выражение невинного ребенка, получившего удовольствие.
Светлана провела у него три ночи. Три восхитительные ночи.
В Москву возвращались ранним утром. В поезде обе подруги попеременно дремали, изредка обмениваясь фразами.
– Я, кажется, немного влюбилась, – призналась Светлана.
– Ой, ли? Ну, у тебя-то это скоро выветрится, – шутливо сказала Марина. – А я вот, кажется, забеременела.
– Да ну? Как ты можешь это уже знать? – изумилась Светлана.
– Сама не пойму как, а чувствую, – ответила Марина, блаженно улыбаясь. – Когда несколько лет ничего не получается, то становишься очень чуткой. Во мне что-то появилось, это точно!
– В общем, удались нам рязанские каникулы, – чуть поразмыслив, с улыбкой резюмировала Светлана.
* * *
Светлана открыла дверь квартиры своим ключом. Из спальни донесся голос Олега:
– Света, ты?
– Я, а ты не работе? – откликнулась она.
– Приболел, – ответил Олег. – Температура.
Дурманная дымка рязанских впечатлений разом рассеялась и улетучилась прочь, унося с собой запах Вадима и его странную улыбку. Инстинктивное здравомыслие помогло Светлане обрести ясность. Контуры знакомых предметов проступили четче, а мысли побежали в привычном ритме.
