— О, ну и силен же этот волшебник! — засмеялся Оливер, когда ворота остались позади. — Просто мастер своего дела!
Лютиен не ответил, потрясенный размерами Монфора. Юноша никогда не видел города крупнее Дун Варны, а Монфор превосходил ее раз в двадцать.
— Сколько здесь людей? — ошеломленно спросил он у Оливера.
— Наверное, тысяч двадцать, — ответил хафлинг, и по его тону Лютиен понял, что на Оливера эта цифра не производит особого впечатления.
Двадцать тысяч людей! Весь остров Бедвидрин, площадью в пять тысяч квадратных миль, едва ли мог похвастаться четвертью этой цифры. Величина Монфора и то, как все эти люди теснились в нем, ошеломила молодого человека и заставила его ощутить изрядное беспокойство.
— Ты привыкнешь, — заверил Оливер, явно ощутив его тревогу.
Отсюда Лютиен разглядел внутреннюю стену, в одной точке соединенную с Собором и окружавшую возвышенную часть города. Монфор, рядом с которым находилось множество шахт, богатых разными видами руды, был процветающим городом, но Лютиен теперь видел, что, в отличие от Бедвидрина, где благосостояние более-менее делилось поровну, Монфор был похож на два разных города. Его нижняя часть состояла из множества рынков и скромных домов, многие из которых представляли собой не что иное, как лачуги. Когда друзья вели своих коней по булыжным мостовым, Лютиен видел детей, играющих самодельными игрушками, размахивающих отломанными ветками, как мечами, или баюкающих связанные палочки, отдаленно напоминавшие кукол. Торговцы и ремесленники, которых он видел, явно занимались нелегким трудом, их спины согнулись под бременем забот, руки покрылись сажей и мозолями. Впрочем, эти люди казались дружелюбными и довольными жизнью. Некоторые даже махали и улыбались двум достаточно необычным приезжим.
Лютиену не нужно было проходить за внутреннюю стену, чтобы вообразить, каких людей он мог бы встретить за ней. Шикарные дома возвышались над стеной, шпили некоторых взмывали высоко в небо. Он подумал об Обри и Авонезе и внезапно ощутил желание вовсе не попадать в богатую часть города. Однако юноша заметил — и это показалось ему весьма любопытным, — что внутреннюю стену охраняло больше стражей, чем обе внешние стены вместе взятые.
В то время юному Бедвиру это было непонятно, но он снова ощутил вкус общества, резко разделенного на экономические классы.
Оливер направился в юго-восточную часть Монфора, к конюшням. Лютиену показалось, что он хорошо знал тех, кто там работал. Хафлинг вручил хозяину полный кошель с монетами, не торгуясь и не давая никаких инструкций, сразу после дружеского приветствия и короткого разговора. Оливер отдал поводья Тредбара и велел Лютиену сделать то же самое с Ривердансером. Лютиен знал, как сильно привязан Оливер к своему поразительному, хотя и уродливому пони, и поэтому послушался его без колебаний. Хафлинг явно не в первый раз оставлял здесь пони и был вполне удовлетворен результатом.
— Теперь в «Гнэльф», — объявил хафлинг, когда они вышли из конюшен; Лютиен перекинул через плечо свои седельные сумки.
— «Гнэльф»?
Оливер не стал утруждать себя объяснениями. Он просто повел его в наиболее обшарпанный район города, где глаза уличных оборванцев выражали готовность на все, где каждая дверь, казалось, вела в таверну, ломбард или бордель. Когда Оливер повернул к одной из таких дверей, Лютиен понял, что это и есть их пункт назначения, а взглянув на вывеску, он вспомнил название, которое произнес Оливер. Рисунок на вывеске изображал крепкого, мускулистого гнома и эльфа, прислонившихся спинами к бочке. Оба широко улыбались и поднимали сосуды с напитками: гном — кружку с элем, а эльф — кубок, вероятно, с вином. «Гнэльф — отличные напитки и приятная беседа для гномов и эльфов», — гласила вывеска, а под ней кто-то нацарапал: «Вход для циклопов — под их ответственность!»
— Почему «Гнэльф»? — спросил Лютиен, останавливая Оливера у самой двери.
Оливер кивнул головой на двери в другие таверны:
— Что ты видишь в других тавернах? — спросил он.
Лютиен не понял смысла вопроса. Во всех тавернах казалось одинаково людно. Он уже собрался ответить, когда до него дошло, что имел в виду Оливер: все посетители других баров, стоящие у дверей, были либо людьми, либо циклопами.
— Но ты не гном и не эльф, — заметил Лютиен, — не говоря уж обо мне.
— «Гнэльф» обслуживает людей тоже, а также тех, кто ими не является, — объяснил Оливер.
Опять Лютиену пришлось пошевелить мозгами, чтобы уловить смысл сказанного. В Бедвидрине было мало эльфов и еще меньше гномов, но они никоим образом не выделялись из всего сообщества. Таверна есть таверна, и точка.
Однако Оливер был настроен решительно, а хафлинг, конечно, ориентировался в Монфоре лучше, чем Лютиен, поэтому юный Бедвир не стал протестовать и охотно вошел вслед за приятелем в таверну.
Он чуть не задохнулся, ошеломленный множеством разнообразных запахов, причем ароматы эля, вина и экзотических пряностей преобладали. Дым висел в воздухе, отчего собравшееся общество показалось Лютиену еще более зловещим. Они пробрались между сдвинутыми столиками, вокруг которых сидели группы подвыпивших мужчин или не менее пьяных гномов и таких же эльфов — расы между собой почти не перемешивались. Пять циклопов, чьи черные с серебром формы показывали, что они принадлежат к преторианской гвардии, сидели за одним столом, громко смеясь и время от времени выкрикивая что-нибудь оскорбительное по адресу соседей, явно желая спровоцировать кого-нибудь на скандал.
Из-за всего этого Лютиену показалось, что вся таверна находится на грани взрыва. Юноша был рад, что при нем находился меч, и он все время на всякий случай прижимал к себе седельные сумки, пока протискивался к стойке.
Лютиен лучше оценил притягательность этой таверны для эльфов и гномов, когда увидел, что многие из табуретов были выше обычных, со ступеньками, чтобы посетители чувствовали себя свободнее. Оливер удобно уселся на одном из них и легко смог поставить локти на полированную стойку.
— Итак, тебя еще не повесили, а, Тасман? — заметил хафлинг. Грубый на вид владелец таверны обернулся и покачал головой, глядя сверху вниз на Оливера. Хафлинг широко улыбнулся и приподнял свою огромную шляпу.
— Оливер де Берроуз, — сказал Тасман, подходя и вытирая стойку бара перед хафлингом. — Так быстро вернулся в Монфор? А я-то думал, твои предыдущие шалости удержат тебя вдали от нас хотя бы одну зиму.
— Ты забываешь о моем очаровании, — отозвался хафлинг, не слишком обеспокоенный.
— А ты забываешь, сколько ты оставил врагов, — немедленно парировал Тасман. Он полез под стойку и достал оттуда бутылку с темной жидкостью. Оливер кивнул с довольным видом. — Ну, будем надеяться, что они тоже забыли тебя, — сказал бармен, наливая хафлингу выпивку.
— Если нет, тогда давай пожалеем их, — ответил Оливер, поднимая свой стакан, словно произнес тост. — Потому что они наверняка почувствуют жало моего клинка.
