– Ха! – подал вдруг голос Глиндор. – А как ты собираешься вынуть рыбу из ручья? Может быть, ты знаешь заклинание, чтобы рыба сама прыгала тебе в руки?
Брина взглянула на Ивейна, ожидая, как он ответит на едкое замечание деда.
Мальчик открыл было рот, чтобы что-то сказать, но потом быстрым движением выхватил спрятанный за кожаным поясом маленький кинжал.
– Вот это я привяжу к концу ровной прямой палки. И тогда берегись, рыба! Скоро ты узнаешь верную руку и меткий удар Ивейна! – И мальчик сделал несколько колющих движений, словно острогой пригвождая рыбу. Лезвие маленького кинжала сверкнуло при свете огня.
Глиндор с сомнением разглядывал маленькое лезвие.
– Если этой игрушкой ты сумеешь добыть что-то большее, чем лягушка, я отдам тебе свой кинжал. А твой больше подходит для женщин.
– Договорились! – тут же согласился Ивейн, гордо подняв голову и расправив плечи. Вульф и Брина переглянулись.
«Старик начал впадать в детство, – подумал сакс, – что за манера заключать подобные пари с детьми!»
На следующий день вечером все беглецы сидели в пещере вокруг огня и лакомились жареным фазаном и форелью. Дети, насытившись, уселись на сухое бревно около костра и стали играть, протягивая руки к огню, чтобы на стене заколыхались причудливые тени.
Вульф сидел у стены рядом с Бриной, вытянув ноги к огню. Глиндор, вдоволь наевшись, разлегся на своем плаще в глубине пещеры. Он словно напрочь позабыл об уговоре. Тогда Вульф решил напомнить.
– Пока я ловил двух кроликов и фазана, которого ты, Глиндор, с таким аппетитом уплетал, – Вульф кивнул в сторону груды обглоданных костей, – Ивейн поймал не одну, а целых шесть форелей, чтобы насытить нас.
Брина взглянула на деда, ожидая, что он ответит. Старик приподнялся на локте и разгладил длинные усы. На его лице заиграла озорная, почти мальчишеская улыбка. Безусловно, он понял намек. Перекатившись на другой бок, он пошарил рукой в своем мешке, лежавшем в изголовье и вытащил кинжал. Неуловимым движением Глиндор вдруг метнул его и, просвистев, кинжал воткнулся в бревно между близнецами.
Ивейн тут же выдернул его и, сжав рукоять в руке, с восхищением стал рассматривать блестящий клинок.
В пещере воцарилась тишина, иногда нарушаемая треском поленьев в огне. Сытость и дрема окутали близнецов теплым покрывалом.
– Пожалуй, надо хорошенько отдохнуть, раз представилась такая возможность, – произнес вдруг Глиндор своим вечно скрипучим ворчливым голосом, – пока вокруг царит ночная тьма, мы можем не опасаться, что нагрянут наши враги с побережья.
Зевнув, старик поплотнее завернулся в свой плащ и улегся, подложив под голову ту самую сумку, из которой вынул кинжал. Дети решили последовать его примеру и растянулись тут же у огня на земляном полу. Ллис повернулась к брату спиной, ей уже надоело его бесконечное хвастовство. А Ивейн лежал и все еще держал в руке кинжал. Он не мог наглядеться на блестящий клинок, который теперь принадлежал ему.
Вскоре глаза детей смежил сон, а Брина все лежала и смотрела на золотоволосого сакса, расположившегося поблизости. Она заметила, с какой иронией его зеленые глаза взглянули на старика, который везде стремился командовать другими. Но здесь именно Вульф имел право командовать, все это прекрасно знали. Но сакс был достаточно великодушен и позволял иногда старику показать свой характер. Чем дольше длилось их путешествие, тем больше прекрасных душевных качеств открывала Брина в своем золотом волке. Вот и сейчас она словно гладила взглядом его прекрасное сильное тело, и воспоминания о его крепких объятиях заставляли замирать ее сердце.
Вульф почувствовал на себе взгляд голубых глаз. В последние дни они часто устремлялись на него. После той ночи под плакучей ивой им еще не пришлось ни на минуту остаться вдвоем, но за последнее время они так духовно сблизились, что в их взглядах теперь были не только нежность, но и уважение.
Почувствовав прекрасную колдунью так близко, Вульфу пришлось побороть свое желание броситься и заключить ее в объятия. Он поднялся на ноги, взял свой плащ и стал аккуратно отряхивать его. Ночь была теплой, и плащ ему был не нужен в этой жарко натопленной пещере. Поэтому он решил отдать его своей колдунье, чтобы та соорудила себе уютное ложе. Он расстелил плащ на земляном полу пещеры, разгладил складки и, положив руки на хрупкие плечи девушки, заставил ее улечься. Когда Брина взглянула в напряженное лицо Вульфа, ее глаза вспыхнули чувством, более глубоким, чем просто восхищение. Он заметил, как потеплели голубые глаза, как зовуще приоткрылись нежные губы. Больше он не мог с собой бороться. Позабыв обо всем на свете, он всем телом подался к прекрасной искусительнице.
– Хм! – послышалось вдруг. Глиндор, как всегда, был настороже. Его голос эхом отозвался во всех уголках пещеры. Девушка и сакс, словно очнувшись, с виноватым видом взглянули на старика. На его лице играла едкая усмешка. Как всегда, он считал себя хозяином положения.
Вульф мысленно обругал себя слабоумным, безвольным дураком, который всегда выбирает самое неподходящее время и место для выражения своей страсти. Он поднялся, повернулся ко всем спиной и подошел к выходу. Ночная прохлада немного освежила его разгоряченное лицо и успокоила бешено стучавшее сердце.
Увидев, что ненавистный сакс ретировался, Глиндор снова ехидно улыбнулся и перевернулся на другой бок.
Брина не могла заснуть. Она лежала и смотрела на широкую спину мужчины, который был для нее запретным навсегда. Противоречивые чувства раздирали ее сердце. Дед подобрал ее, осиротевшего ребенка, вырастил и воспитал. Чтобы не угас огонь костра их рода, он посвятил ее во все тайны сокровенного жреческого знания. Несмотря на то, что она не была мужчиной, дед решился передать ей то, что знал сам. Он посвятил этому всю жизнь. Так как же она могла разрушить заветную мечту старика, не выполнить своего предназначения? Нет, она никогда не сможет совершить такого предательства.
Она отвернулась к стене, чтобы никто не увидел слез, хрустальными каплями катившихся из ее глаз и падавших на плащ сакса, служивший ей постелью.
«Надо поспать, – уговаривала себя Брина. – Осталось совсем немного времени, прежде чем мы покинем пещеру».
Когда Брина села, протирая глаза, Вульф невольно залюбовался ею.
Спросонья она была так хороша: голубые глаза с поволокой, разметавшиеся черные волосы. Но сейчас было, как всегда, не время предаваться нежным чувствам. К тому же, обернувшись, Вульф заметил, что Глиндор внимательно наблюдает за ним. Его мрачный взгляд говорил сам за себя. Маленький отряд быстро собрал все свои пожитки и вскоре тихо выскользнул из пещеры. Они бесшумно пробирались, стараясь прятаться в тени росших то там, то тут деревьев. Они шли в полном молчании и быстро пересекли небольшой лесок, земля в котором была сплошь покрыта ковром из дикого хмеля и плюща. Под покровом ночи беглецы шли вперед. Брина изо всех сил старалась не думать о злополучном саксе и сконцентрировать свое внимание на звуках и запахах ночного леса. Она было попыталась по запаху отгадывать лесные травы, но ее мысли вновь и вновь возвращались к Вульфу, который шел так близко позади нее, что девушке было слышно его дыхание.
