<...>
В сверкании молний ты стал нам знаком,
Ежов — зоркоглазый и умный нарком.
Великого Ленина мудрое слово
Растило для битвы героя Ежова.
Великого Сталина пламенный зов
Услышал всем сердцем, всей кровью Ежов.
Когда запылали октябрьские зори,
Дворец штурмовал он с отвагой во взоре.
<...>
Сверкая булатом, он смело ведет
В атаки одетый в шинели народ.
Он бьется, учась у великих батыров —
Таких, как Серго, Ворошилов и Киров.
С бойцами он ласков, с врагами суров
В боях закаленный отважный Ежов.
<...>
Прислали Ежова нам Ленин и Сталин.
Приехал Ежов и, развеяв туман,
На битву за счастье поднял Казахстан,
Аулы сплотил под знамена Советов,
Дал силу и мудрость кремлевских декретов.
Ведя за собою казахский народ
На баев и беков возглавил поход.
Народ за Ежовым пошел в наступленье.
Сбылись наяву золотые виденья.
Ежов мироедов прогнал за хребты,
Отбил табуны, их стада и гурты.
<...>
Здесь все тебя любят, товарищ Ежов!
Арыки, пруды, голубые озера
К тебе обращают счастливые взоры.
<...>
Ковыль о тебе свою песню поет.
В движении ветра — дыханье твое.
Звучней водопадов, арыков чудесней
Степные акыны поют тебе песни.
<...>
Прислушайся: ночью злодеи ползут,
Ползут по оврагам, несут, изуверы,
Наганы и бомбы, бациллы холеры…
Но ты их встречаешь, силен и суров
Испытанный в пламени битвы Ежов.
Враги нашей жизни, враги миллионов, —
Ползли к нам троцкистские банды шпионов,
Бухаринцы, хитрые змеи болот,
Националистов озлобленный сброд.
Они ликовали, неся нам оковы,
Но звери попались в капканы Ежова.
Великого Сталина преданный друг —
Ежов разорвал их предательский круг.
Раскрыта змеиная вражья порода
Глазами Ежова — глазами народа.
Всех змей ядовитых Ежов подстерег
И выкурил гадов из нор и берлог.
Разгромлена вся скорпионья порода
Руками Ежова — руками народа.
И Ленина орден, горящий огнем,
Был дан тебе, сталинский верный нарком.
Ты — меч, обнаженный спокойно и грозно!
Огонь, опаливший змеиные гнезда!
<...>
Мильонноголосое звонкое слово
Летит от народа к батыру Ежову:
Спасибо, Ежов, что, тревогу будя,
Стоишь ты на страже страны и вождя{510}.[52]
В статье «Мое счастье» Джамбул вспоминает свою встречу с Ежовым в Москве 8 января 1938 года, во время которой он пел ему свою песню. Ежов назвал Джамбула «лучшим поэтом страны» и заявил: «Меня воспитал Сталин и партия Ленина и Сталина. Я ей служил, служу и буду служить до конца своих дней»{511}.
Тогда благодарный Джамбул написал новое произведение, «Уничтожить!», которое было напечатано в газете «Правда» 7 марта 1938 года во время процесса над Бухариным. Поэма призывает учинить «собаке собачью смерть» и в заключение еще раз воздает должное герою:
Храните страну от проклятых гадюк,
Как свято хранит ее сталинский друг,
Кого воспитали нам Ленин и Сталин,
Кто тверд и суров, как отлитый из стали,
Кто барсов отважней и зорче орлов, —
Любимец страны, зоркоглазый Ежов!
Вероятно, после избрания секретарем Центрального Комитета в феврале 1935 года Ежов с женой Евгенией переехали из квартиры, расположенной недалеко от Пушкинской площади, в Кремль[53]. Они также владели шикарной дачей в Мещерино, живописном месте на берегу реки Пахра на юго-востоке от Москвы, сразу за Горками Ленинскими, где располагались дачи многих советских руководителей{512}. В 30-е годы Евгения работала редактором популярного журнала «СССР на стройке»; место главного редактора журнала последовательно занимали Урицкий, Пятаков, Межлаук и Косарев{513}. Ежов, по всей видимости, мало интересовался литературными, музыкальными и иными пристрастиями своей жены{514}. По словам Бабеля, он никогда не появлялся в ее салонах, а когда возвращался домой (по слухам, иногда его подвозил сам Сталин), гости сразу начинали расходиться{515}. После ареста один из помощников Ежова, И.Я. Дагин, показал, что Ежова регулярно получала из-за границы различные посылки, которые оплачивались через секретариат НКВД, где для этих целей находилась иностранная валюта, и «за два года на жену Ежова было израсходовано несколько тысяч долларов»[54].
Своих детей у Ежовых не было, и летом 1936 года они взяли из подмосковного детдома маленькую сироту по имени Наташа. На даче Ежов учил ее играть в теннис, кататься на коньках и велосипеде. По воспоминаниям, он был нежным, любящим отцом, осыпал ее подарками и вечерами, приезжая с Лубянки, играл с ней{516}. Мать Ежова Анна Антоновна проживала в их городской квартире или, по крайней мере, часто бывала там.
После ареста Ежов показал, что обеспечил городским жильем всех своих родственников. Кроме того, он устроил брата Ивана на один из объектов Отдела оперативной техники ГУГБ{517}. В ноябре 1938 года в личном письме Сталину Ежов обрисовал свои взаимоотношения с братом в негативных тонах. Он писал, что до недавнего времени брат работал «комендантом на одном из наших объектов». Ежов неоднократно отдавал Фриновскому распоряжение уволить брата, но его заместитель не торопился подчиниться; напротив, Ивану даже дали отдельную квартиру[55]. В 1934 году Иван женился на Зинаиде Ивановой, но в 1937 году они развелись: жена заявила, что он унижает ее, приводя домой проституток{518}. В январе 1939 года Берия сообщал Сталину, что Иван Ежов «без конца пьянствовал, развратничал, неоднократно задерживался милицией, однажды за то, что в пьяном виде проломил голову милиционеру, но каждый раз его отпускали, выяснив его близкое родство с бывшим Наркомом Внутренних дел тов. Н.И. Ежовым»{519}. Отношения братьев обросли легендами. Один такой рассказ описывает их встречу у общего знакомого, во время которой оба выпили и начали ссориться. Иван обозвал Ежова «упырем», утопившим страну в крови, и через несколько дней он был арестован и бесследно исчез{520}. Вполне вероятно, что Иван за глаза и называл Ежова упырем, — в конце концов, они совсем не были дружны, но Иван никуда не исчезал и был арестован лишь после ареста брата.
