Его лицо превратилось в застывшую маску гнева.
– Он называл себя Эллисоном, но несколько лет назад был известен как Томлисон, прежде чем назвался другим именем…
– Ты не очень-то общителен, – сказал Деонович, занося правую руку, чтобы снова ударить Чавеса.
– Подождите! Подождите! – закричал тот.
– Быстрее, – сказал русский, с каждой секундой все больше злясь.
– Послушайте, мой наниматель, тот, кто хотел заполучить дневник, исчез. Он так и не появился, чтобы заплатить то, что был нам должен. Поэтому… Поэтому… Я сжег дневник, – признался мексиканец.
Деоновичу захотелось громко расхохотаться.
– Ты хочешь, чтобы я поверил, что после стольких хлопот, связанных с кражей предмета из охраняемого музея, к тому же зная, что дневник может привести к несметным сокровищам, ты уничтожил его, рассердившись на неуплату?
– Да откуда, к дьяволу, я мог знать, о чем говорится в дневнике?! Он был написан на русском!
– Итак, дневник уничтожен?
– Да, поэтому вы вполне можете меня отпустить, – проскулил Чавес.
– Да, вполне можем, – сказал Григорий, кивнув невысокому человеку, стоявшему за пленником: это был знак, что с ним пора кончать.
Хуан Чезаре даже не увидел, как на него упала тень. В следующий миг он ощутил, как холодная сталь воткнулась ему сзади глубоко в шею. Бритва перерезала дыхательные пути и яремную вену движением, отточенным много лет назад в нагорьях Афганистана.
Деонович кивнул, глядя, как мексиканец упал с кресла. Лежа на полу, вор продолжал прижимать к лицу полотенце и удивлялся, почему он больше не в силах пошевелиться.
Высокий русский отступил от быстро растекающейся лужи крови и вытащил из куртки мобильник, одновременно протянув свободную руку и щелкнув пальцами. Невысокий убийца понял и протянул ему гамбургер.
Григорий откусил кусок и стал ждать, когда на другом конце страны зазвонит телефон.
– Наш друг мистер Чавес оказался очень полезен. Похоже, украв дневник из Денверского музея, он работал на стороннего заказчика. Когда этот загадочный наниматель так и не появился, чтобы заплатить Чавесу и его команде за украденное, идиот сжег дневник, – сказал Деонович и засмеялся, чуть не подавившись.
Он посмотрел на жирный гамбургер у себя в руках и швырнул его на застывший труп мексиканского вора.
– Да, – продолжал он в телефон. – Оказалось, мы потратили впустую кучу времени и убили несколько копов только для того, чтобы выяснить: у парня нет того, что мы искали. Ну, век живи – век учись. По крайней мере, мы окончательно разобрались с этой частью дела, и теперь никто, кроме нас самих, не сможет отыскать место, которое мы ищем. Передай эту информацию нашему коллеге. Спасибо, Дмитрий, я вернусь через несколько часов.
Деонович закрыл мобильник и посмотрел на труп Чавеса.
– Теперь никто не сможет последовать за нами с помощью украденных тобой бумаг, – глумливо захихикал он и повернулся к двери. – Бриллианты и золото! Какие мелочные людишки. Отнесите тело к морю и бросьте там, после встретимся в лос-анджелесском аэропорту – вы знаете, где именно.
Деонович в последний раз оглянулся на Чавеса и улыбнулся.
– Да, они не последуют за нами с помощью того, что ты, возможно, знал.
Деонович понимал, что мертвое тело через несколько часов найдут. Но ничего – оно послужит своего рода визитной карточкой, предупреждением, что лучше оставить их в покое. Судьба Чавеса станет доказательством серьезности их намерений. Будут шок и гнев, но к тому времени он, Сагли и их ударно-поисковая группа окажутся далеко к северу от границы, идя по следу богатейшего из своих призов.
Маклин, Вирджиния
Сагли закрыл мобильник, отворил дверь подвала и увидел Линн Симпсон, сидящую в темноте. Она не шевельнулась и вообще никак не отреагировала ни на скрип открывающейся двери, ни на звук, с которым дверь закрылась. Сагли улыбнулся и взбежал вверх по лестнице. Несколько его человек ели сандвичи за кухонным столом. Дмитрий подошел к столу, взял лежащий на краю небольшой кейс и приблизился к кухонной стойке. Набрав комбинацию цифрового замка, он поднял крышку и вынул большой пластиковый конверт с ксерокопиями, присланными коллегой, который с самого начала спланировал всю операцию. До сего момента человек этот выказывал себя превосходным организатором.
Сагли посмотрел сквозь прозрачный пластик на документы, известные как «бумаги Латтимера», на ксерокопии станиц дневника, ранее принадлежавшего полковнику Красной Армии Иосифу Петрову. Он перевернул последнюю страницу – на ней была четко нарисована карта, на которой рукой Л.Т. Латтимера было обведено нужное место. По мысли старого золотоискателя, это должно было послужить доказательством его права на находку.
Человек, ставший партнером Деоновича и Сагли, забрал копии документов у последнего родственника Латтимера в Бостоне. Дмитрий полагал, что родственника этого постигла та же участь, что и Чавеса в Калифорнии, – по крайней мере, такое впечатление создалось у обоих русских, когда им отдали приказ найти оригиналы. Их новый друг не смахивал на милосердного человека и, похоже, не любил оставлять незачищенные следы.
Сагли знал, что они близки к началу своего финального путешествия, и ему не терпелось приступить к делу. Всех участников этого предприятия ожидала новая жизнь и награда, которой мало кто мог добиться в перепутанном и хаотическом новом мире – истинная власть.
Лэнгли, Вирджиния
Директор ЦРУ расхаживал за спинами своих сидящих у стола помощников, и каждое его слово вонзалось в сердце Нэнси Гроган, словно кинжал. Ей сочувствовал даже Стэн Розен, обычно холодный, как лед.
– Русские хоть раз выходили на связь? – спросил Истербрук.
– Ни разу, сэр. Мы… Вернее, я… Пришла к выводу, что они получили в Лос-Анджелесе, что хотели, поэтому им больше незачем было связываться с агентством, – отозвалась Нэнси.
– Пятнадцать лос-анджелесских полицейских погибли – все отлично обученные сотрудники SWAT. Как, к дьяволу, русские смогли так быстро узнать, что мы перевозим Чавеса?!
– Беру на себя смелость помочь разобраться в этом деле, сэр, – сказал Розен и повернулся в кресле, чтобы посмотреть на босса. – Сагли и Деонович некоторое время назад внедрили людей в сеть большинства полицейских органов наших главных городов. В основном чтобы отслеживать международные ордера на розыск, запросы Интерпола и тому подобное. Они платят за информацию. Мои оперативники подозревают, что они раздали указания своим агентам оповещать о любом, кого заподозрят в краже из Денверского музея. Как только пришла нужная информация, русские спустили с поводка ударную команду, которая ждала наготове либо в западных штатах, либо где-нибудь неподалеку.
Нэнси Гроган, повернувшись, посмотрела на Розена, и тот опустил глаза, зная, что вышел за рамки своих полномочий и полномочий своего отдела. Гроган хотела что-то сказать, но поняла – ее коллега работал, пока сама она бездействовала. К тому же она могла сейчас думать только об одном: русским мафиози больше не нужна Линн Симпсон.
