Однако на пике технического прогресса в годы войны было буквально несколько предприятий, которые имели столь большое значение, что им давали все необходимые ресурсы за счет других. Остальные заводы решали несколько другие задачи, в основном связанные с ремонтом износившегося оборудования (что также требовало известной изобретательности), с применением заменителей, а также с использованием всякого рода неликвида и негодного оборудования, разнообразных самоделок.
Уральскому алюминиевому заводу в Каменск-Уральском пришлось туго, поскольку на него – единственное в начале 1942 года работающее предприятие отрасли – свалили все, что требовали с алюминиевой промышленности. Он должен был принять оборудование с Днепровского алюминиевого завода и выстроить вторую очередь. Осваивалось производство кристаллического кремния и силумина (алюминиевый сплав для танковых двигателей), карбида кальция, магнезита, криолита, увеличилось производство своего основного сырья – глинозема.
Завод был исключительно важен. Здесь лично находился нарком цветной металлургии П. Ф. Ломако, который контролировал стройку и производство. Оно и неудивительно – алюминий и силумин (сплав кремния с алюминием), без них нельзя сделать самолет и танк. Заводу дали лучшие кадры: работников с Волховского и Днепровского алюминиевых заводов, проектировщиков и ученых из Ленинграда, строителей, снятых со стройки Дворца Советов в Москве, специалистов Московского метрополитена для прокладки рудничных штреков.
Завод развивался в двух направлениях: строительство новых цехов и интенсификация эксплуатации имеющегося оборудования. Это дало свой эффект. В 1941 году Уральский алюминиевый завод выплавил 31,1 тыс. тонн алюминия против 13,3 тыс. тонн в 1940 году, и он один заместил всю довоенную алюминиевую отрасль. После ввода в строй второй очереди (ее ввели в строй в июне 1942 года в составе глиноземного и электролизного цехов), когда на заводе стало 418 электролизеров, его выплавка поднялась до 51,7 тыс. тонн.
Еще в 1926 году Г. Риттер писал, что во время войны будет всеобщее безудержное самоусовершенствование, подталкиваемое стеснительными обстоятельствами и военной нуждой. Он считал, что нужно, чтобы это чувство жило и в мирное время. «В мирное время оно должно жить внутри нас. Необходимо вообразить себе стеснительные обстоятельства войны, и дух найдет дорогу к новым формам. Наука и техника сумеют претворить их в жизнь»[147]. В советской промышленности война смела все и всякие возражения, ссылки на авторитеты, всякий консерватизм. В ход шли любые изобретения, если они хотя бы ненамного увеличивали выпуск военной продукции.
В конце 1941 года промышленности нужен был силумин. Но на Уральском алюминиевом заводе цех кристаллического кремния только достраивался, печи для плавки силумина не были готовы. Тогда в литейном отделении электролизного цеха решили дать сплав внепечным способом. С Днепровского завода прибыло несколько вагонов кристаллического кремния, который разводили в ковшах с жидким алюминием. Качество полукустарно сработанного сплава было невысоким, но эта выдумка позволила продержаться до окончания строительных работ. С 1942 года завод выпускал силумин высшего качества по нормальной технологии.
От непосильной работы (завод нагружали заданиями, исходя из потребностей фронта, и за всю вой-ну он ни разу не выполнил установленный план) ломались механизмы. В декабре 1942 года лопнула и развалилась ферма мостового крана на рудном складе глиноземного цеха. Пока руду грузили вручную, конструкторы и инженеры из деталей, привезенных из Запорожья, за месяц собрали и установили новую ферму. Износилась защита рудоразмольных мельниц в том же самом глиноземном цехе. Пришел на помощь Уралмаш – необходимые плиты отлили из броневой стали. Лопнули стальные ролики печи кальцинации в глиноземном цехе, а запасных не было. Было придумано решение: внутри лопнувшего ролика сварили стальной каркас и залили его бетоном. Изобретение оказалось удачным, ролики исправно работали многие годы и были сняты только после войны[148]. Рабочие электролизного цеха ввели целый ряд улучшений в конструкцию электролизеров. В итоге всех этих усовершенствований Уральский алюминиевый завод в 1944 году выплавлял 72,4 тыс. тонн, а в 1945 году 71,5 тыс. тонн алюминия. Рост производства за войну составил 5,5 раза.
Потеря значительных мощностей по производству порохов, взрывчатых веществ и боеприпасов поставила перед Наркоматом боеприпасов и Наркоматом химической промышленности сложную задачу. Из строя выбыли 303 завода, которые могли производить 8,4 млн. корпусов снарядов, 2,7 млн. корпусов мин, 5,4 млн. средств воспламенения, 2 млн. корпусов авиабомб, 7,9 млн. взрывателей, 7,8 тыс. тонн порохов, 3 тыс. тонн тротила и 16 тыс. тонн аммиачной се-литры.
Наркомат боеприпасов во время войны решал задачу по развертыванию производства с исключительной интенсивностью, привлекая к производству частей боеприпасов любые предприятия, которые для этого мало-мальски годились. Кроме собственных заводов (в начале 1942 года Наркомат боеприпасов располагал 51 действующим заводом[149]), было также привлечено 1300 предприятий. Для целых отраслей, например для сельскохозяйственного, лесного, химического машиностроения, на годы войны корпуса снарядов, мин и авиабомб стали основной продукцией. При этом заказы выдавались любым предприятиям и мастерским, которые могли с этим справиться. К примеру, детали реактивных снарядов к БМ-13 изготовляли в ремонтно-механических мастерских на Исовском прииске треста «Уралзолото», Красноуральском, Кировградском медеплавильных комбинатах (последний завод выпускал олеум для производства взрывчатки), Карабашском медеплавильном заводе, Пышминском медьэлектролитном заводе[150].
Корпуса снарядов, авиабомб, гранат и мин производили сталелитейные и чугунолитейные цеха всех машиностроительных заводов. От этого заказа не был свободен даже «Танкоград», хотя его освободили от всех поставок в адрес других предприятий. Любое литейное или механическое производство старались приспособить к выпуску боеприпасов. Эти усилия уже в 1942 году дали свой результат. Производство артиллерийских выстрелов увеличилось в 2 раза, авиационных выстрелов – в 6,3 раза, мин – в 3,3 раза, реактивных снарядов – в 1,9 раза, авиабомб – в 2,2 раза.
Дефицит чугуна и стали толкал на то, чтобы искать заменители. Химические предприятия делали пластмассовые детали для сборки выстрелов. Появились даже «бумажные» авиабомбы. Группа химиков во главе с Н. Подклетным разработала способ отливки корпусов авиабомб из измельченной макулатуры и древесной массы. Испытания показали, что такие бомбы для штурмовиков так же хороши, как и стальные.
