– Он мне не говорил. Мы не виделись три месяца.
– Возможно, вы и не виделись, но вы разговаривали, верно? Ты могла смириться с тем, что половину его состояния получит Дартмут, но не собиралась делить его со мной. Ты ненавидела меня все годы, которые я прожила в этом доме, потому что меня он любил, а с тобою все время ссорился. Тебе достался такой же мерзкий нрав, как у него.
Лилиан встала.
– Ты не знаешь, о чем говоришь.
Синтия захлопнула ящик.
– О, я прекрасно знаю. И каждый факт, который изобличал меня, изобличит тебя. У меня был ключ от дома. И у тебя он тоже имелся. Там не было признаков борьбы. И я не думаю, что ты послала кого-то убить Стюарта. Я думаю, ты сделала это сама. В столе Стюарта была тревожная кнопка. И он ее не нажал. Стюарту никогда не приходило в голову, что ему может угрожать собственная дочь. Почему Нед завернул сюда именно в тот день? Ты знала, что Стюарт пригласил меня на выходные. Знала, что он уговорит меня поехать с Недом. Стюарт любил бывать в компании, а потом посидеть в одиночестве. Может, Нед плохо объяснил тебе? Свидетельница, которую я нашла, ведет дневник. Она показала мне свои записи. Она начала дневник в двадцать лет и писала туда каждый вечер. Нет ни единого шанса, что запись была подправлена. Она описала меня. Описала машину Неда. Она даже написала о шумных подростках в очереди, из-за которых все теряли терпение.
«Я ее достала», – подумала Синтия. Лилиан побледнела. Она судорожно сглатывала. Синтия намеренно подошла к столу так, чтобы брошка-солнышко смотрела прямо на Лилиан.
– Ты ведь разыграла все по-умному? – сказала она. – Нед не начал тратить деньги на ресторан, пока я не оказалась за решеткой. И не сомневаюсь, он получил деньги от исключительно добропорядочных инвесторов. Но сейчас власти отлично раскапывают источники отмытых денег. Твоих денег, Лилиан.
– Ты этого никогда не докажешь! – пронзительно воскликнула та.
«Господи, неужели я заставлю ее признаться?» – подумала Синтия. Она оперлась руками о стол и подалась вперед.
– Возможно, нет. Но стоит ли рисковать? Я могу много тебе рассказать… Каково человеку, у которого снимают отпечатки пальцев, а потом надевают наручники. Каково человеку, который сидит рядом с адвокатом и слушает, как окружной прокурор обвиняет его в убийстве. Который изучает лица присяжных. Присяжные – самые обычные люди. Молодые. Старые. Черные. Белые. Хорошо одетые. Потрепанные. Но они держат в руках твою жизнь. И тебе, Лилиан, это не понравится. Ожидание. Улики, которые подходят тебе намного лучше, чем они подошли мне. Чтобы пережить это, у тебя не хватит ни характера, ни силы воли.
Лилиан встала. Ее лицо застыло в гримасе ненависти.
– Имей в виду, с наследства были уплачены большие налоги. Скорее всего, хороший юрист разотрет твоего так называемого свидетеля в пыль, но мне не нужен скандал… Ладно, я отдам тебе твою половину.
И она улыбнулась.
– Тебе следовало оставаться в Аризоне, – сказал Нед Крейтон Эльвире.
Пистолет в его руке целился ей в грудь. Эльвира сидела за обеденным столом, прикидывая шансы на спасение. Шансов не было. Крейтон поверил их рассказу и сейчас собирался убить ее. «Я всегда подозревала, – мелькнула у нее мысль, – из меня бы вышла превосходная актриса». Может, сказать Неду, что с минуты на минуту должен вернуться ее муж? Нет. В ресторане она объявила себя вдовой. Когда вернутся Синтия и Уилли? Не скоро. Лилиан не отпустит Синтию, пока не убедится, что свидетельница мертва, но если Эльвира разговорит Неда, возможно, удастся что-то придумать.
– И сколько вы получили за соучастие в убийстве? – спросила она Неда.
– Три миллиона. Вполне достаточно, чтобы открыть классный ресторан.
Как жаль, что брошка сейчас у Синтии. Доказательства. Абсолютные, стопроцентные доказательства, и нет никакой возможности их записать… И если с Эльвирой что-то случится, никто ничего не узнает. «Запомните мои слова, – подумала она. – Если я выберусь из этой истории, я заставлю Чарли Эванса выдать мне запасную брошку. И пусть она будет серебряной. Нет, лучше платиновой».
Крейтон махнул пистолетом:
– Поднимайся.
Эльвира отодвинула стул и оперлась руками о стол. Перед ней стояла сахарница. Попробовать швырнуть ее в Крейтона? Мишень, конечно, крупная, но пуля определенно быстрее сахарницы.
– Иди в гостиную.
Пока Эльвира огибала стол, Крейтон схватил ее заметки и начало статьи и запихнул в карман. В гостиной у камина стояло деревянное кресло-качалка. Крейтон указал на него.
– Садись туда.
Эльвира тяжело опустилась в кресло. Пистолет Неда по-прежнему целился в нее. Если качнуть кресло вперед и приземлиться на мужчину, удастся ли ей сбежать? Крейтон взял с каминной полки узкий ключ. Потом наклонился, вставил ключ в скважину в одном из кирпичей и повернул. Из камина зашипел газ. Крейтон поднял с полки коробок, вытащил длинную спичку, чиркнул ею, потом задул и бросил в очаг.
– Похолодало, – сказал он. – Ты решила разжечь огонь. Открыла газ. Бросила спичку, но пламя не вспыхнуло. Когда ты наклонилась, чтобы прикрутить газ и попробовать заново, ты оступилась и упала. Ударилась головой о каминную полку и потеряла сознание. Ужасное несчастье, такая милая женщина… Синтия очень расстроится, когда тебя найдет.
Комнату пропитывал запах газа. Эльвира попыталась качнуть кресло. Нужно было рискнуть и боднуть Крейтона головой, вдруг он уронит пистолет… Теперь уже поздно – Нед мертвой хваткой держал ее за плечи. И тут она полетела вперед. Эльвира упала в очаг, ударившись головой о каминную полку. Она теряла сознание, а нос забивал тошнотворный запах газа.
– А вот и Нед, – спокойно заметила Лилиан, когда зазвонил дверной колокольчик. – Сейчас я ему открою.
Синтия ждала. Лилиан еще ничего не признала. Удастся ли заставить Неда Крейтона свидетельствовать против самого себя? Синтия чувствовала себя канатоходцем на тонкой проволоке, который шаг за шагом пытается перебраться через пропасть. Если она не справится, ее оставшаяся жизнь ничего не стоит.
Крейтон вошел в комнату следом за Лилиан.
– Синтия, – безразлично кивнул он и придвинул стул к столу, на котором Лилиан разложила папку с документами.
– Я объясняю Синтии, какая часть наследства ушла на выплату налогов, – сказала Лилиан Крейтону. – Потом мы оценим ее долю.
– Только не надо вычитать из моей доли то, что ты заплатила Неду, – огрызнулась Синтия.
Она заметила злобный взгляд, которым Крейтон одарил Лилиан.
– Да ладно вам, – бросила она. – Мы здесь одни, так что давайте называть вещи своими именами.
– Я сказала тебе, что собираюсь разделить наследство, – холодно ответила Лилиан. – Я прекрасно знаю, что отец умел доводить людей до крайностей. И я делюсь с тобой, потому что мне тебя жаль. А теперь смотри расчеты.
