Это самый красивый зал в Лондоне – восьмиугольной формы, с огромной люстрой и полом, выложенным узором из плиток. В большие окна лился солнечный свет. Всюду кипела жизнь. Избиратели жаждали встречи со своими кандидатами. Журналисты политических изданий перешептывались, хихикая и любезничая друг с другом. То и дело мимо проходили члены парламента и пэры, направляясь к себе в кабинеты: лорды – в южную часть, парламентарии – в северную.
Вокруг стояли статуи королей и королев, а над каждым из четырех выходов – каменный святой, покровитель нации. Георгий – для Англии, Давид – для Уэльса, Андрей – для Шотландии, Патрик – для Ирландии. Центральный холл – нечто бо́льшее, чем сердце парламента; это – средоточие британской власти.
Из коридора, ведущего в палату общин, вышел премьер-министр, окруженный группой мужчин. Среди них был и Бен Кинг. Увидев меня, он отделился от толпы. Мы пожали друг другу руки и направились на террасу. За белыми столами пили чай; над нами возвышался Вестминстерский дворец, внизу текла Темза.
– Примите мои соболезнования, – произнес я.
– Спасибо.
– Вы были с Гаем Филипсом, когда он умер.
– Да. Я провел ночь в его палате.
– Он ничего не сказал? Простите, но я должен спросить.
Бен Кинг невидящим взглядом смотрел на реку.
– Это случилось в четыре утра. Я проснулся, потому что датчик сердечного ритма запищал. Я разбудил сестру, та немедленно вызвала врача, но было поздно.
Кинг наконец взглянул на меня:
– Гай умер во сне. Я знаю, что вы хотите услышать. Он так и не очнулся и о том, кто на него напал, ничего не говорил. Он ушел спокойно, и я глубоко благодарен за эту милость, детектив.
– Вы проводили с ним в больнице каждую ночь?
– Да. Гай не женился, а его родители умерли. Мы с братом, его единственные друзья, заменили ему семью.
– Я уверен, что он видел убийцу.
– Гай не произнес ни слова.
На террасу вышла блондинка и махнула Кингу. Тот поднял руку, показывая, что понимает ее, однако торопить меня не стал – слишком хорошо был воспитан.
– Есть еще один момент, – сказал я. – Вам, вашему брату и мистеру Хану пришлют предупреждения.
– Предупреждения?
– Если у полиции есть причины считать, что кого-то могут убить или серьезно ранить, мы посылаем официальное уведомление и предлагаем защиту.
Кинг почти улыбнулся:
– Похоже на желание защитить себя от обвинений в халатности.
– Есть такое, – согласился я. – Мое начальство пришлет вам письмо, в котором предложит охрану и объяснит, какие шаги вы можете предпринять, чтобы обезопасить себя.
– Так уж ли это необходимо? Для Салмана – возможно. Как я понял, он теперь боится даже из дома выходить. Что до меня, то в палате я окружен сотрудниками службы безопасности. А за моим братом смотрит вся британская армия. Думаю, Нэду больше стоит опасаться талибов.
– Мы обязаны предупреждать граждан, которые находятся в смертельной опасности. На столе мистера Бака стояла фотография семерых учеников Поттерс-Филда. Возможно, вы ее помните.
– Да.
– В живых остались только четверо.
Кинг снова перевел взгляд на реку.
– Трое, – поправил он. – Джеймс Сатклиф покончил с собой двадцать лет назад, в Италии.
– Ах да. Примите мои извинения. Трое.
– Положите этому конец. Я сделаю все, что в моих силах. Я хочу помочь вам в поимке убийцы.
Он сжал мою руку и пристально посмотрел в глаза.
– Знаю, – сказал я.
Мы простились.
В холле Кинга окружили журналисты, другие члены парламента, мужчины, женщины. Все они слабо улыбались, как люди, сраженные неподдельным горем. Политик нашел слово для каждого, но ни на миг не замедлил легкого размашистого шага.
Бен Кинг пересек зал и скрылся в северном коридоре, ведущем в палату общин. Именно в тот момент я впервые увидел его истинную силу и понял: ему есть что терять.
* * *
От Вестминстерского дворца до Нового Скотленд-Ярда минут пять ходьбы. Я собирался заглянуть в сто первый кабинет без приглашения. В конце концов, не так уж часто в Черный музей приходят посетители.
– Видел ваш ролик в Интернете, – сказал сержант Джон Кейн. – Теперь вам все так говорят, верно?
Его глаза были, как всегда, суровы, однако насмешки в них я не заметил.
– Посмотрим вместе? – предложил я.
– Зачем?
– Видео коротенькое. Просто хочу спросить вашего совета.
На столе стоял старый компьютер. Кейн нажал несколько клавиш, машина закряхтела и ожила.
– Мой пошустрее, – сказал я.
Сержант фыркнул:
– В Управлении все по высшему разряду?
Я вытащил свой «Мак», и мы в тишине подождали, пока он загрузится. Я зашел на страницу Мясника и начал прокручивать его послания.
– Я – Смерть, разрушитель миров. Убей тех, кто защищает богатых. Убей всех свиней. Нет, не то. Видео вот здесь.
«Если сияние тысячи солнц вспыхнуло бы в небе, это было бы подобно блеску Всемогущего. #убейсвиней»
Я щелкнул по ссылке. «Веселый полицейский» снова захохотал, и под этот жестокий смех я снова пополз на четвереньках. Как только в кадре появилась свинья, я нажал на паузу.
– Рядом с моей правой рукой. Видите?
Сержант наклонился:
– Белая линия.
– Да, прямая белая линия на траве. Это граница поля для регби. Того, что находится ближе других к лесополосе.
Мы вместе посмотрели на изображение. Кейн пожал плечами:
– И что с того?
– Чем не доказательство, что Мясник – не убийца?
– И как же это доказывает его невиновность?
– Видео снималось не тогда, когда меня избили. Что бы Мясник ни говорил поклонникам, он не имеет к этому никакого отношения.
Сержант подумал немного:
– То есть, вы полагаете, что человек, приставивший к вашему горлу нож, – не тот, кто снимал видео.
– Он этого сделать не мог, – кивнул я. – Убийца не пошел бы за мной. Не стал бы полчаса спустя снимать эту забавную сценку. Правда ведь?
– Вы долго ползли?
– До загона я добежал минут за пять, обратный путь занял намного больше. Но видео снято совсем не там, где на меня напали. Не в свинарнике, не на вспаханном поле, а рядом со школой.
– Так кто же выложил его в Интернет? Откуда Боб его взял?
– Не знаю. Да и не важно. В Поттерс-Филде тысяча учеников, и у всех есть мобильники. Вокруг шныряют репортеры. А может, снимал кто-то из работников школы. Сейчас каждый ходит с камерой в заднем кармане. Этот ролик доказывает – по крайней мере, я так считаю, – что Мясник врет. Автор видео никого не убивал. И Боб – тоже.
