— В общем, так, братья и сестры, — прокашлявшись, сказал он. — Дела такие… Скоро нас отсюдова выгонят. Поганой метлой!
Поднялся легкий шум. Шкипер положил ноги на стол, сказав:
— Пусть только попробуют.
Лис одним движением сбросила их на пол, напутствовав:
— Не бузи, Шкипер!
Медный посмотрел на веселящихся студентов и грустно проговорил:
— Ребята, мы все с вами бывалые симоронисты. Самодеятельные. Мы все с вами умеем наложением рук и молитвами тучки разводить, вызывать бабки, женихов…
— Мальчики по вызову — звоните ноль-два! — громко сострил Шкипер, но получил пинок по спинке стула от Ивана и затих.
— …Вот, все умеем. Но… завтра мы разойдемся по домам и будем это делать в одиночку. Потому как собираться нам будет негде. За это помещение не плачено с начала лета, и первого сентября, аккурат в день знаний, нас выкинут из этих стен. Вот, собственно, то, что я хотел вам сказать.
— А конкретнее? — прогудел Данила. — Цена вопроса?!
— Цена вопроса, Данила, в твой кошелек никак не упирается, — хмуро ответил Медный, останавливаясь в центре комнатки. — Честное слово… хорош! Цена вопроса: сможем ли мы создать полноценное предприятие, используя наш опыт, и заработать бабки.
Кто-то уже заикнулся про ритуалы, но Медный поднял руку, призывая тишину в судьи, и ему это удалось.
— Только вот этого не надо, — жестко обрубил он, — дешевого симоронства-фанфаронства. Дескать, придумаем ритуал, и повалятся на нас бабки. Не повалятся! На каждого в отдельности — может быть. Кто-то кому-то кое-где у нас порой… но не всем вместе. А нам нужно — всем. Поэтому давайте мозговой штурм на идеи, как-денег-заработать. А не как-их-наколдовать.
Тятя-Тятя привычно поднялась и пошла к шкафчику с застольными принадлежностями: чаем, кофе и засохшим печеньем. Она уже знала, как проводятся мозговые штурмы. Лис подняла руку, и Медный залюбовался ее крупной кистью с длинными аристократическими пальцами, способными сжимать меч.
— Значит, вся фишка в том, чтобы создать предприятие по проведению в жизнь Симорон-технологий? — спросила она громко. — Типа, бизнес-центр… Да? Я правильно поняла?
— Налогами задушат, — завертел бритой головой Данила, — стопудово! Это я вам говорю.
— Тихо! Лис дело говорит…
— Погоди, Лис, — остановил ее Медный. — В общем, верно…
— То есть нам будут платить деньги за то, что мы будем обучать Симорон-технологиям? — уточнила Лис.
Медный улыбнулся. Лис в этой группе нравилась ему больше всего. Цифровой ум. Логичный и точный. Не зря работает офис-менеджером в топливно-энергетической компании.
— Лис, радость моя, это не выход. Понимаешь, приедет один раз в город кто-то из московских симоронистов, и кабздец нашим услугам. Обучать Симорону — дело дохлое.
— Правильно! — веско откликнулся Иван. — Их до хрена уже учителей таких…
— Стоп! Ребята! — Медный опять вскинул руку. — А кто вам сказал, что нам будут деньги платить?
— А как еще?
— Нам будут их дарить. В порядке горячей благодарности за услуги. Как вам такое?
Опять поднялся гомон. Тогда с заднего ряда протолкнулась Камилла — невысокая, чем-то неуловимо напоминавшая Миледи из известного фильма Юнгвальда-Хилькевича, бестселлера советских времен и дней сегодняшних. Она встала между Медным и сидящими, помахала тонкими белыми руками-крыльями и крикнула:
— А ну-ка тихо все! Понятно?! Данила, телефон выключи… Слушайте, я вам вот что расскажу.
— Тихо всем! Камилла думает!
— Она не думает, дурак, она уже рассказывает…
— Тс-с…
— Да не ори ты!
— Щас укушу.
— Камилла, мы слушаем.
Медный вспомнил, как она стояла на «Невольничьем рынке». Да, это тоже боец. Выйти с голой грудью на баррикады, как Свобода Делакруа, — это по ней. Вот и сейчас, ощущая, что на ней скрестились взгляды, Камилла выпаливает:
— В общем, так: у моей знакомой была… проблема с сыном. Он не хочет идти в армию. Ему уже двадцать четыре года.
— На военку! На кафедру! — выкрикнул Иван, но на него зашикали.
— Так вот, она сказала ему, чтобы дал в космос заявку: хочу остаться на гражданке. Этот парень с хорошим чувством юмора оказался. Спрашивает: «Как фамилия гражданки?» Тут она и впала в непонятки. Вроде надо симоронить, а как — она не знает.
— И что?
— Она позвонила в Горсправку, — подсказал кто-то.
— Ага, и спрашивает: «Это прачечная?» А ей: «Это фуячечная! Положите трубку, это Министер…»
— Блин, да угомонитесь вы или нет?! Камилла, продолжай.
— Так вот… она мне звонит. А я в ванне… Шкипер, я тебя убью! Мне что раздеться, чтоб ты успокоился? Ну вот… короче, я ей стала советовать из пены. Говорю: «Вот представь сына, марширующего с белым флагом, на котором он нарисован лежащим на гражданке. И пусть назовет себя: „Я тот, который хочет быть на гражданке“». Ну, мы с ней и поговорили, а утром… утром пришли двое ментов. Она дверь не открыла. Сначала испугалась, мне звонит: «Что делать?»
— А ты…
— А я на горшке! Я советую ей по телефону: «Попробуй подарить им подарки».
Медный усмехнулся. Он любил этих ребят за то, что из всех виденных им студентов они единственные почти никогда не лезли за словом в карман, гвоздили друг друга наотмашь, но при этом сохраняли добрые отношения и никогда не обижались. И поэтому девчонки тут были еще прекраснее, а парни — еще умнее. За полгода семинаров, когда они прошли и Крым, и рым, и медные трубы, и общую сауну нагишом, и телесные практики, в них не осталось ни капли убогого ханжества или скованности в жестах.
Светлые волосы Камиллы растрепались по плечам, и она продолжала вдохновенно:
— Я-то посоветовала, что могла… Одному она подарила воздушный шарик, на котором было написано: «Самый рано просыпающийся мент во Вселенной», — а у другого на шее повесила табличку с надписью: «Das ist Partisanen»[25]. Потом она ущипнула за шарик. Он взорвался, и из него посыпались золотые монеты. Менты их, типа, стали собирать и рассовывать в карманы, а потом радостно убежали. Такую она ВКМ нарисовала… Но этим я посоветовала не ограничиваться. Говорю: «Надо побеседовать с Ванечкой».
— С кем? — не понял Данила; он был еще самый непродвинутый. — Да завалить козла…
— Тихо, Даня, тихо…
С этими словами Соня положила свою тончайшую ручку на бычью шею Данилы, и он сразу притих, как бурное море под вылитым на него маслом.
— «Ванечка»! Вы что, забыли?! Медный, ну это просто безобразие! Ванечка — это… это дух Симорона, одним словом. Так вот, она объяснила ему, как плохо будет сыну в армии. Он, говорит, такой худой. Поговорила по душам и попросила найти варианты откупиться подешевле. А сама она на подъезде, где находится опорный пункт милиции, повесила надпись: «Самый лучший участковый района».
