— И я тоже люблю тебя. Очень люблю. — Она прильнула к нему.
— Я начну адвокатскую практику с нуля и буду щепетилен в выборе клиентов, — предупредил он.
— Хорошо, — ответила Клэр.
— Но, дорогая, я пока не могу обещать тебе роскошной жизни. У меня не так много денег. Их хватит только на то, чтобы открыть свое дело и купить небольшой коттедж в недорогом районе.
— Я всегда мечтала иметь отдельный домик, — с улыбкой призналась Клэр. — Кроме того, у меня есть свои деньги и…
— Они останутся твоими, — перебил ее Брюс. — Если все будет хорошо. Я хочу сам…
— Ну конечно, — охотно согласилась она.
Что-то уж слишком охотно!
— Клэр…
Она поднялась на цыпочки и закрыла рот Брюса поцелуем.
Брюс крепче прижал ее к себе. Он чувствовал дрожь ее тела, биение сердца.
— Клэр. — Он повторял ее имя снова и снова, словно надеясь, что тем самым навеки удержит ее рядом с собой.
Она прервала поцелуй и слегка отстранилась. В ее глазах он прочел чуть заметное сомнение.
— А ты уверен, что хочешь этого? — спросила она.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну… начать новую жизнь… со мной. Ведь ты молод, красив. Любая юная девушка…
— Не мели чепухи, Клэр, — строго перебил он ее. — Ты единственная женщина, которая мне нужна.
— Это правда?
— Конечно, правда, солнышко. — Он нежно чмокнул ее в нос.
— И ты теперь абсолютно уверен в завтрашнем дне? — поинтересовалась Клэр.
— Нет, я знаю только, чего я хочу.
— Чего же ты хочешь?
Он поцеловал ее и ответил с неотразимой улыбкой, от которой у нее замерло сердце.
— Я хочу видеть тебя рядом, засыпая и просыпаясь. А больше всего на свете я хотел бы дать тебе все, что ты захочешь.
— Себя? — предположила Клэр и увидела, как его глаза затопила нежность.
— И себя тоже, — прошептал он.
Клэр прижалась к его губам в горячем и одновременно нежном поцелуе, в который вложила все, что невозможно было выразить словами. Он привлек ее к своей груди, стараясь быть нежным, но неодолимая страсть диктовала свои условия. Как измученный жаждой путник приникает к роднику, так и он со стоном приник к ней, словно к животворящему источнику, каким она и стала для него, ни на секунду не переставая гладить ее спину, прижимая к себе и изо всех сил желая слиться с ней в единое целое.
— Мне было очень плохо без тебя, — прошептал Брюс, вновь вспомнив о том, что надо быть нежным, и тотчас забыв об этом, стоило ему опять коснуться губ Клэр.
Забыв обо всем на свете, он хотел лишь одного — никогда больше не разлучаться с этой прекрасной женщиной, своим добрым ангелом, светочем, указавшим ему дорогу во тьме.
Клэр со страстью возвращала Брюсу поцелуи, изгоняя остатки боли из их сердец.
— Я люблю тебя, — повторил он. — И хочу, чтобы ты немедленно снова вышла за меня замуж. Мы можем съездить в Гретна-Грин и…
— В этом нет необходимости, — перебила она его.
— То есть как? Почему? Я думал, что мы… что ты… значит, я все неправильно понял? — запинаясь выдавил он.
При виде его растерянного, удрученного лица Клэр улыбнулась.
— Ты все правильно понял.
— Тогда почему?
— Да потому, глупенький, — снисходительно-шутливым тоном пояснила она, — что мы женаты. Уже семь лет. Кстати, скоро наша годовщина, ты не забыл?
Он потрясенно уставился на нее, ничего не понимая.
— Ты хочешь сказать, что… — промямлил он.
— Я хочу сказать, что мы не разведены. Когда отец пришел ко мне в больницу и принес бумаги о разводе с твоей подписью под заявлением, я была так потрясена смертью ребенка и твоим… тем, что ты от меня отказался, что потеряла сознание.
Он резко втянул в себя воздух.
— О боже…
Она успокаивающе погладила его по руке.
— Когда я немного оправилась от шока и почувствовала себя лучше, по крайней мере физически, отец снова принес бумаги, настойчиво убеждая меня поставить свою подпись. Если честно, я едва не послушалась его, но что-то меня остановило. Мне показалось, что здесь что-то не так. Я решила, что сначала должна увидеться с тобой и убедиться, что это действительно то, чего ты хочешь.
А когда ты наотрез отказался со мной встретиться, моя уверенность в том, что мы оба стали жертвами обмана, окрепла, но у меня не было доказательств. Но подпись свою под документом о разводе я так и не поставила. Бумаги до сих пор лежат в конторе мистера Брукса, поверенного отца. — Она перевела дух. — Отец был страшно зол на меня за это, кричал, что я ломаю себе жизнь, оставаясь женой заключенного, но я осталась непреклонна. Ну вот, — заключила она. — Теперь ты знаешь действительно все. Я хотела признаться в этом тебе еще там, в горах, но испугалась, что это тебя вовсе не обрадует. К тому же мне не хотелось, чтобы это оказывало какое-то влияние на принятие тобой решения.
— Господи, любимая, — прошептал он дрожащим голосом и с подозрительно блестящими глазами. — Смогу ли я когда-нибудь отблагодарить тебя за все то, что ты для меня сделала?
Она подняла на него сияющее счастьем лицо, и в ее глазах заблестели лукавые искорки.
— Как насчет того, чтобы начать прямо сейчас?
— С удовольствием, любимая, с удовольствием.
Брюс наклонился и поцеловал ее в губы, затем принялся осыпать поцелуями лицо Клэр, ее шею, волосы…
Он старался целовать ее нежно, но его страсть требовала большего. Он хотел, чтобы она почувствовала его желание. Как, какими словами можно было выразить тот огонь, что бушевал в его сердце?
Клэр откинула голову назад и ответила ему поцелуем — горячим и не менее жадным, чем его.
Брюс поднял руку и вынул из ее волос шпильки. Они рубиновым каскадом упали ей на плечи, и он погрузил пальцы в шелковистую массу.
— Клэр, — задыхаясь прошептал он. — Как я хочу тебя…
Их тела были так тесно прижаты друг к другу, что, казалось, они стали единым существом, трепещущим от страсти.
Клэр не смогла сдержать охватившей ее дрожи.
— Что с тобой, дорогая? — шепнул он.
— Люби меня, Брюс, — шепнула она в ответ. — Люби…
Он снова прижался губами к ее губам. И в пламени их поцелуя исчез весь окружающий мир.
Эпилог
Предместье Эдинбурга
Бисквиты опять пригорели, но Брюсу этот запах все равно казался просто восхитительным. После нескольких неудачных попыток Клэр все же освоила эту премудрость — если, конечно, не отвлекалась на что-нибудь более важное.
