– Да. Думаю, вы правы. – Ее глаза остановились на его лице. – Э... я чувствую себя как-то странно... Так бывает всегда, когда напиваешься?
– Да, любовь моя, – мягко ответил он. – Думаю, вам сейчас лучше всего отправиться в постель. Где ваша комната? На третьем этаже?
Арабелла кивнула.
– Нам придется пройти через музыкальный салон, – предупредил Джастин. – Так что ведите себя тихо, хорошо?
Обхватив Арабеллу за талию, он вывел ее в коридор. Она слегка покачивалась, цепляясь за него, и Джастин впервые задумался, как они будут взбираться по лестнице. Не хватало еще, чтобы она рухнула на ступеньки или подвернула ногу. В конце концов он осторожно подхватил ее на руки.
Ахнув от неожиданности, Арабелла крепко обхватила его за шею.
– Поставьте меня на пол! Вы же не можете все время нести меня на руках.
– Глупости, – пропыхтел Джастин. Арабелла так сдавила ему шею, что он еле дышал. – Единственная опасность, которая мне грозит, – это скончаться от удушения.
– О... – пискнула она.
И удавка у него на шее тут же ослабла.
Он легко внес ее на самый верх. У дверей ее комнаты Джастин остановился, нащупывая ручку двери.
– Джастин, подождите.
– Что?
Арабелла уткнулась носом в его шею.
– Моя горничная, – прошептала она, – Энни. Наверное, она ждет, когда я вернусь. Я... я не хочу, чтобы она видела меня в таком состоянии.
– Не волнуйтесь. Я об этом позабочусь.
В самом деле, горничная смирно сидела в углу и кинулась к ним, едва они переступили порог.
– Ваша госпожа плохо себя чувствует, – невозмутимо объяснил Джастин. – Но вы можете идти. Я сейчас пришлю кого-нибудь позаботиться о ней.
Горничная, ничуть не удивившись, сделала реверанс и ушла.
Несколько свечей освещали комнату мягким светом. Джастин пересек комнату и осторожно поставил Арабеллу возле кровати. Она не столько села, сколько упала на нее.
В ее глазах Джастин заметил страх и присел рядом с ней.
– Ну, в чем дело? – поспешно спросил он. – Что-то не так?
Арабелла подняла голову. Вся краска отхлынула от ее лица, и оно стало пепельно-серым.
– Джастин, не говорите никому! – еле слышно прошептала она. – Прошу вас, не рассказывайте о том, что сделал Макелрой! И об этом ужасном пари – тоже, хорошо? – Ее всю передернуло. – Если кто-то узнает, я стану посмешищем...
– Арабелла! – беспомощно воскликнул он. – О чем вы? Думаете, я не понимаю, что вы сейчас чувствуете!
– Откуда вам знать? – выпалила она. – Как вы можете понять... такое?! Разве кто-нибудь хоть раз смеялся над вами? Вы хоть представляете, что такое быть всеобщим посмешищем?! Впрочем, откуда? Вы ведь мистер Совершенство!
Арабелла закрыла лицо руками, и плечи ее затряслись. Она зарыдала.
Джастин был потрясен. Не зная, что делать, он осторожно обнял ее и прижал к себе.
– Арабелла, что за вздор вы несете? Вы, царица лондонского света! Никому и в голову не придет смеяться...
– Но ведь смеялись же! – Отстранившись, она яростно сверкнула на него глазами. – Сколько я себя помню, надо мной всегда смеялись! И всегда будут! Всю жизнь я слышала эти шепотки у себя за спиной! Как будто мало этих ужасных рыжих волос, которые я не могу спрятать... а тут еще вдобавок этот мой рост, из-за которого я смотрю сверху вниз почти на всех мужчин! И так было всегда, слышите? О Господи, я старалась делать вид, что ничего не замечаю... не вижу, как люди таращатся на меня, словно на какую-то диковинку... словно я уродец из цирка! Или сбежавший из зоопарка жираф. А все эти разговоры... это идиотское прозвище, которым меня наградили, – Недотрога! – Из груди Арабеллы вырвался долгий, протяжный стон, и Джастин сжался от боли, словно его полоснули ножом по сердцу. – Всю свою жизнь я мечтала быть такой, как все... хотя бы внешне! Вы хоть понимаете, что это такое – смотреться в зеркало и всякий раз корчиться от омерзения и стыда?! Ненавидеть саму себя и при этом знать, что ты не в силах что-то изменить?!
Горло Джастина сжало судорогой. Бог свидетель, он-то хорошо это знал. Правда, причина была другой...
Руки его сжались сами собой. Рыдания Арабеллы разрывали ему сердце.
Это все виски виновато, мрачно подумал он, это оно развязало ей язык, и чувства, которые копились в ее душе, вырвались наружу. Да еще пережитый ужас... оскорбление, которое нанес ей этот подонок Макелрой, и вдобавок шок, когда она узнала о пари. Проклятие, все вместе!
Он крепко прижимал к себе ее дрожащее тело, чувствуя ее боль, ее отчаяние. Джастин хорошо понимал, что проклятая гордость Арабеллы никогда больше не позволит ей быть столь откровенной, как сейчас. Просто так сложились обстоятельства... случай дал ему возможность увидеть ту часть ее души, что всегда была скрыта от посторонних глаз... увидеть другую Арабеллу, ранимую и беззащитную, которую она всегда скрывала от посторонних глаз.
Острая боль разрывала ему сердце. Боль, которой Джастин никогда не знал.
– Послушайте меня, Арабелла. Вы прекрасны. Да, вы не похожи на других. Но разве вы не понимаете, что именно это и выделяет вас из толпы? Стоит вам только переступить порог, как взгляды всех устремляются к вам, и нет мужчины, сердце которого не дрогнуло бы от восторга и восхищения. Вы – как бриллиант чистейшей воды... как экзотический цветок.
Ее голова уютно устроилась в ямке между его плечом и шеей.
– Не говорите глупостей.
Ее строптивый тон чуть не заставил его улыбнуться. Даже в такую минуту она, по своему обыкновению, пыталась спорить! Но именно это и влекло его к ней. Что ж, нет худа без добра – по крайней мере она перестала плакать.
Уголки губ Джастина поползли вверх. Он легонько поцеловал ее в лоб.
– Любовь моя, поверьте, у меня нет привычки обманывать дам. Я всегда говорю то, что думаю.
– Ради всего святого, – пробурчала она, – перестаньте называть меня «любовь....... – И вдруг она поспешно прижала ладонь к губам. – Боюсь, мне... мне нехорошо. – Соскользнув с кровати, Арабелла упала на колени.
В следующее мгновение Джастин оказался рядом с ней. Арабелла согнулась вдвое.
– Мне... кажется, меня сейчас стошнит, – жалобно простонала она, поднимая на него испуганные глаза.
– Не стошнит, – твердо заявил Джастин. – Просто старайтесь дышать поглубже. И не думайте об этом, слышите? Вот так, любовь моя! Еще раз. Дышите... глубже... – Прошло несколько минут. Джастин легонько провел кончиками пальцев по ее шее. – Как вы себя чувствуете? – шепотом спросил он. – Вам лучше? Может, вы уже можете встать?
Глаза Арабеллы расширились. Она потрясла головой. Кожа ее все еще имела слегка зеленоватый оттенок. Джастин подвинулся, потом осторожно приподнял ее голову и положил к себе на колени.
