Увидев Перл, он не поверил собственным глазам. Неужели это она, женщина, о которой он думал и днем и ночью? Но перед ним действительно была Перл — не застав его дома, она сейчас спускалась по ступенькам, и вид у нее был очень грустный.
Забыв об осторожности, Люк вышел из тени, и Перл, увидев его, вскрикнула от радости:
— Ах, Люк, ты здесь!
Он тоже обрадовался, но вместе с тем и смутился. «Что она здесь делает? Зачем она сюда приехала?» — промелькнуло у него.
— Перл, почему вы… — пробормотал Люк в замешательстве. — Это чистейшее безумие, миледи. Вы очень рискуете…
— Дело того стоит, — ответила она. — Люк, я должна тебе кое-что сообщить — нечто очень важное. Может, сядешь в мою карету?
«Конечно же, ей не следует подниматься ко мне, — думал Люк. — Ведь я не сумею сдержаться…»
— Что ж, пожалуй, — кивнул он. И тут же мысленно добавил: «Все-таки чертовски странно… Что она может мне сообщить?»
Когда они подошли к карете, Люк снова осмотрелся, и ему показалось, что в конце улицы промелькнула какая-то тень. Может, Перл одурачили? Может, за ней следили полицейские, рассчитывавшие, что она приведет их к его дому?
Но тут он понял, что не сможет сейчас покинуть ее — даже если за ней следили. Будь что будет, но он хотя бы несколько минут проведет с Перл.
Люк помог Перл забраться в карету и последовал за ней. Как только закрылась дверца, она повернулась к нему.
— Ах, Люк, у меня для тебя замечательные новости! Я узнала, кто ты на самом деле. И это гораздо лучше, чем то, на что я смела надеяться.
Он смотрел на нее во все глаза; он любовался ею, не обращая внимания на присутствие Хетти, и до него не сразу дошел смысл ее слов.
— Перл, о чем ты? — спросил он наконец. — Как тебе это удалось?..
— Я провела… небольшое расследование в окрестностях Эджвера. Ты бы и сам мог его провести, если бы захотел. — Это был упрек, но ее глаза сияли. — Уверяю тебя, когда ты все узнаешь, ты будешь ругать себя за то, что не сделал этого уже много лет назад.
Люк с сомнением покачал головой.
— Что ж, расскажи… — Он улыбнулся. Прелестная и храбрая Перл! Она заботится о его благополучии больше, чем он сам! — А потом, — добавил Люк, чуть нахмурившись, — мы поговорим о риске, которому ты здесь подвергаешься. Ведь приехав сюда…
Царственный жест ее руки, обтянутой перчаткой, заставил его умолкнуть.
— Я смогла разыскать твою старую няню, миссис Стедмен.
Теперь он был весь внимание — имя няни всколыхнуло давние воспоминания…
Люк слушал — и не верил, ему казалось, что Перл говорила не о нем, а о ком-то другом, о ком-то… более достойном.
— Так что видишь, — заключила она, — ты не более простолюдин, чем я. На самом деле ты даже из более древнего рода. И не менее богат. Ты герцог, Люк. Пэр Англии.
Он покачал головой.
— Прямо роман какой-то. Няня всегда любила слушать романы, которые нам читала мама. Я думаю, что ты тешишь себя несбыточной надеждой, как и моя старая няня.
Она нахмурилась. Неужели он не верит ей?
— Люк, я проверила все документы — записи о венчании и рождении. И о пожаре. Я тоже сначала не поверила, но это правда, уверяю тебя.
— Даже если все эти факты соответствуют действительности… это не означает, что они относятся ко мне. Нет доказательств, что я тот, за кого ты меня принимаешь. Во всяком случае, у меня таких доказательств нет.
— Разве миссис Стедмен не была твоей няней? Какие еще доказательства тебе нужны?
Но Люк упорствовал, он не мог смириться с мыслью, что принадлежит к аристократам: ведь он всю жизнь их ненавидел!
— Она могла прочитать обо всем этом в газетах. — Люк пожал плечами. — Миссис Стедмен — очень пожилая женщина, и ее могла подвести память. Няня могла просто-напросто сочинить эту трогательную историю — чтобы утешить себя мыслью, что когда-то она была важной персоной.
— Судя по твоим рассказам, Люк… В общем, не так трудно поверить, что твоя мать была знатного рода. Ты отказываешь ей в этом?
Он понял: Перл уже слишком хорошо его знает, поэтому и задала именно этот вопрос. Разумеется, его мать совершенно не походила на простолюдинку. К тому же няня, когда оставалась с ней наедине, всегда называла ее «миледи» — Люк прекрасно об этом знал, но в детстве не придавал этому значения, а потом… Потом он старался не вспоминать о том времени.
— Ей не отказываю. Но я — совсем другое дело. Даже если все это правда, это надо еще доказать, иначе рассказ няни вряд ли повлияет на мою судьбу.
Перл снова нахмурилась.
— У меня такое впечатление, что ты просто не хочешь поверить… Неужели ты так презираешь и так ненавидишь аристократию, что готов отказаться от титула?
Ее проницательность поразила его.
— Я никогда не презирал тебя, Перл, — ответил он, намеренно уходя от вопроса. — И ты об этом знаешь.
— Люк, ты прекрасно понимаешь, что я имела в виду совсем другое.
Восторг в ее глазах сменился отчаянием и разочарованием, но он по-прежнему упорствовал. Немного помолчав, Перл продолжала:
— Ты хочешь сказать, что не предпримешь никаких попыток вернуть себе то, что принадлежит тебе по праву рождения? Ты не попытаешься сделать это, даже если факты подтвердятся? А они подтвердятся, я нисколько не сомневаюсь.
— По праву рождения? Если бы ты знала, какую я вел жизнь…
Она положила руку на его плечо и, глядя ему в глаза, проговорила:
— Я все знаю, Люк. Ты мне рассказывал, разве не помнишь?
Он вздохнул и покачал головой.
— Я рассказал далеко не все. Рассказал, не вдаваясь в подробности. — Вспомнив о прошлом, Люк внутренне содрогнулся. — Перл, я не тот, за кого ты меня принимаешь. Я даже не заслуживаю твоего сострадания.
— Сострадания? — Она пристально взглянула на него. — Ты считаешь, что я испытываю к тебе жалость? Считаешь, что я все это делаю из сострадания к Святому?..
Она умолкла, очевидно, вспомнив про сидевшую рядом Хетти. Люк с беспокойством покосился на горничную, но та сидела с опущенными глазами и, казалось, не проявляла ни малейшего интереса к разговору. Однако Люк был уверен, что она ловит каждое их слово. Много ли она знала? Что ей рассказала Перл? Ему следовало заботиться не только о себе, но и о безопасности Рифли.
— Я думаю, ты просто благодарна мне за то, что я помог тебе, когда ты так опрометчиво решила сбежать. — Возможно, горничная еще не знает о том, что между ними произошло, но от него ничего не узнает. — Ты считаешь, что сейчас подходящий случай отблагодарить меня? Что ж, спасибо тебе за это. Но позволь мне самому распоряжаться своей судьбой.
