Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
– Раз-два, кофе готов.
Сваренный и разлитый по чашкам кофе благоухал почти невыносимо прекрасно, его покрывала плотная кремовая пена, и на вкус он был – как соблазн.
– Мы еще не познакомились, – сказала я, наблюдая, как она открывает банку с медом, крутит ложечкой в светло-янтарной засахарившейся массе.
– Да, это важно, – серьезно кивнула она. – Меня зовут Соня. Не Софья, а именно Соня. Как Соня Делоне[1].
– Кто это? – спросила я, и по ее медленному взгляду поняла, что попала впросак. Очевидно, все прогрессивное человечество должно было знать Соню Делоне, кем бы она ни была – корпулентной оперной певицей, плодовитой писательницей, выдающей на-гора́ шесть сентиментальных романов в год, или манекенщицей с фигурой борзой собаки и свирепым выражением лица.
– Неважно. Будете пить мараскино? На ночь очень хорошо.
Я согласилась, и Соня достала из буфета две узких радужных рюмочки, которые, как и все в этой удивительной квартире, казались очень старыми. Бесцветный ликер оказался очень густым и крепким, с сильным привкусом вишневой косточки. На губах осталась сладость и терпкость, неповторимый нежный аромат, перехватило дух. У меня слегка закружилась голова.
– Не понравился? – усмехнулась Соня.
– Я… Я не знаю. Это ведь вишня? Но такая вишня, как там, в гостиной – висит картина. Дерево вверх ногами, в пустоте.
– Эта картина называется «Вишня мараскино в цвету», – кивнула Соня. – И я ее автор.
…У меня никогда не было подруги.
Настоящей подруги, такой, которой можно было бы рассказать о себе все. Были девчонки-одноклассницы, относившиеся ко мне кто лучше, кто хуже. Обычная девичья болтовня, пересыпанная сплетнями и хихиканьем. Совместные прогулки, походы в магазины и кино. Но подруги у меня не было. Пожалуй, Соня могла бы ею стать. С ней было так интересно говорить! Она так все понимала! Слово за слово я рассказала ей, как попала в ее квартиру. Как устроилась работать в «Boule de Suif». И даже как приехала в Перловку. Разумеется, кое-какие детали я скрывала, но скрыть всю правду от острого взора художницы не представлялось возможным. Она видела недостающие детали, но не задавала мне лишних вопросов.
– Знаете, мне кажется, у вас очень необычная судьба, – сказала она, отвлекаясь на то, чтобы сварить очередную порцию кофе. – И прошлая, и будущая. У вас нестандартная внешность, но еще более нестандартное отношение к людям. Обычно человек воспринимает окружающих как декорацию собственной жизни, и только лишь. А вы… вы способны видеть людей со всеми их недостатками и прощать им их несовершенства. Вернее, даже не прощать, а даже не задумываться о прощении… Принимать людей как данность… Это прекрасное свойство вашей души. И мне так нравится, как вы рассказываете о своей профессии. Я совершенно не умею готовить, кофе – верх моего кулинарного мастерства. Но то, что вы рассказываете, – так поэтично, так изысканно. Кухня мне всегда казалась чем-то низким. Ненавижу запах жареного лука, кулинарного жира…
– При современном уровне бытовой техники это не проблема. Сейчас такие вытяжки…
– Да-да, я об этом не подумала. Знаете, а мне ведь может понадобиться ваша помощь.
Мне польстили эти слова. Что может понадобиться такой изысканной красавице, даме из московской богемы, художнице, от меня, провинциальной девчонки-поварихи?
– Видите ли, я устраиваю у себя небольшой прием. Будет человек пятнадцать-двадцать гостей. Нужно приготовить и подать легкую закуску. Обычно я просто предлагаю бокал шампанского, фрукты, какой-нибудь там сыр… Но этот случай для меня особенный. Мне бы хотелось, чтобы это было что-то в самом деле изысканное, нежное и легкое. Вы меня понимаете?
Я с удовольствием кивнула и засыпала собеседницу названиями закусок, о большей части которых только слышала от мсье Риво: канапе с муссом из сыра рокфор с грецкими орехами и прованскими травами; кристализе из утиной печени на имбирном прянике; турнедо из индейки с горчичными зернами; медальоны из телятины с веточками розмарина.
– Так… так… – кивала Соня. – Вы обдумайте все это как следует, хорошо? Вы меня просто выручите! Разумеется, ваша помощь будет хорошо оплачена… Давайте я запишу ваш телефон, на днях мы свяжемся и договоримся обо всем. Прием только двадцать восьмого, мы все успеем. А теперь, как ни жаль, мне необходимо ехать.
Мне было жаль, что она уезжает. Пожалуй, я могла бы просидеть всю ночь до рассвета на кухне, разговаривая с ней и потягивая крепкий кофе из старинных чашечек. Она, должно быть, интуитивно почувствовала мое огорчение, потому что взяла меня за локоть и дружески пожала. Рука у нее была узкая, прохладная, с тонкими, но сильными пальцами художницы.
– Мы скоро увидимся, – сказала Соня ободряюще.
Она взяла какую-то сумку – вероятно, с вещами, за которыми и приходила, и ушла. А я вернулась на зеленый диван. Теперь я уже знала, что диван принадлежал Сониному дедушке – боевому генералу. Обстановку этой гостиной он привез из Германии в качестве трофея…
Мысли у меня путались, на губах все еще ощущался терпкий вкус ликера мараскино. Я заснула и, несмотря на большое количество выпитого кофе, проспала до утра. Меня не разбудило даже возвращение Юли и Нади из ночного клуба, а ведь судя по разбросанной повсюду одежде и валяющейся посреди коридора вешалке, возвращение у них было шумное… Меня разбудил звонок будильника, я вскочила и, наскоро приведя себя в порядок, поехала в колледж. Меня терзало сомнение: сказать ли девчонкам о позднем визите их квартирной хозяйки или не стоит? Но они еще спали, и я решила не говорить. Да и зачем? Кажется, у нее не было к ним претензий насчет гостей?
Я не надеялась на то, что Соня позвонит мне, несмотря на то что она аккуратно записала номер моего телефона в память своего шикарного мобильного. При свете дня все выглядело немного иначе, чем там, на таинственно освещенной кухне, полной ароматов кофе, пряностей, мараскиновой вишни. Теперь я была уверена, что она просто хотела сказать мне что-то приятное. Ведь она может обратиться в любой ресторан, еду привезут, сервируют и подадут, да что там – у нее на квартире живут две превосходно обученные официантки, а она выбирает меня! Огорошенная этими несвоевременными мыслями, я игнорировала ее просьбу обдумать меню, поэтому звонок Сони застал меня врасплох.
Она позвонила на следующий день. У меня заканчивались занятия в Академии вкуса. Мишель Риво со свойственной ему страстностью воспевал шодо.
– Шодо! Шодо – это не просто взбитые с вином и сахаром желтки куриных яиц! Шодо – это поэма чувственности! Недаром шодо с давних пор был традиционным свадебным десертом, который воздушная невеста собственными ручками взбивала для жениха. Желток есть сильный афродизиак, он повышает мужскую силу. Жаждущая страсти невеста добавляет коньяк. Ожидающая нежности – сладкий херес… Оставьте миксеры и блендеры! Взбивайте шодо руками, отдайте десерту свое тепло, свои…
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
