Тетю Далию я застал на означенном месте, она дымила сигаретой и продиралась по страницам очередной Агаты Кристи, но солнечного света я ей не принес, поскольку он у нее уже был. Меня потрясла перемена, произошедшая с ней с тех пор, как она понуро побрела к дяде Тому выяснять, наговорился ли он со Сподом про старинное серебро. Тогда, если помните, вид у нее был обреченный. Теперь же при взгляде на нее можно было заключить, что она изловила синюю птицу. Она повернула мне навстречу лицо, сияющее, как сидение брюк у автобусного водителя, и я бы не слишком удивился, заулюлюкай она победно на охотничий манер. У нее был вид тетки, нектаром вскормленной, вспоенной райским млеком [ …вспоенной райским млеком.- Цитата из поэмы СТ. Колриджа «Кубла Хан» (1797).], и я даже подумал, что раз она так жизнерадостно настроена сейчас, до того как услышала добрую новость, как бы она просто не лопнула от радости, когда я ей ее сообщу.
Однако поведать тете Далии хотя бы малую толику моей тайны, с которой я к ней явился, я не смог, ибо, как нередко случается, когда я беседую с этой женщиной, у меня не было возможности вставить ни слова. Едва я переступил порог, как с губ ее, точно летучие мыши из сарая, полетели тучи слов.
– Берти! – загудела она.- Я как раз хотела тебя видеть. Берти, мое золотце, я сражалась, как лев, и одержала победу! Помнишь псалом «Мидийские полки крадутся к нам со всех сторон»? И дальше там: «Восстань, христианин, и всех их сокруши'* Именно это я и сделала. Сейчас я расскажу тебе, как все было. У тебя глаза на лоб полезут.
– Послушайте,- попробовал было ввернуть я, но дальше этого слова дело не пошло. Она смяла меня, как паровой каток.
– Если помнишь, когда мы расстались недавно в холле, я была подавлена, расстроена и растеряна, так как не могла добраться до Спода и шепнуть ему насчет «Сестриц Юлалии», и я побрела в коллекционную комнату, питая слабую надежду на то, что они там хотя бы на минуту умолкнут. Но оказалось, что Том все еще рассуждает, не переводя дыхания, и я уселась в углу на случай, если Спод рано или поздно все же вырвется на волю и я смогу обменяться с ним несколькими словами. Но Спод безропотно слушал, а Том знай себе разглагольствовал. Внезапно кости у меня размягчились, и вся эта коллекция поплыла перед глазами. Потому что Том безо всякого предупреждения заговорил о жемчугах. «Может быть, хотите сейчас их посмотреть? – говорит он Споду. А Спод ему: «Разумеется».- «Они в сейфе, который в холле»,- говорит Том. «Идемте»,- отзывается Спод. И они пошли.
Она замолчала на миг, чтобы набрать воздуху, это время от времени бывает нужно даже ей.
– Послушайте…- снова попробовал вклиниться я.
Но она, возобновив запас воздуха в легких, продолжила свой рассказ:
– Я думала, что не дойду даже до двери, тем более, по длинному коридору в холл, но все-таки ноги меня вынесли. Нетвердо ступая, иду за ними по пятам, и худо-бедно добрела. Хотя сама не понимаю, зачем. Наверное, у меня была смутная мысль, что мне надо присутствовать, когда Тому все откроется, и тут же, на месте, молить о прощении. Словом, пришла и стою, будто превратилась в соляной столп, точно Лотова жена.
Я вспомнил случай, о котором она говорила, мне досталась эта тема на экзамене у нас в закрытой школе, когда я получил приз за знание Священного Писания, но вы, наверное, не знаете, поэтому вкратце объясню. Этой миссис Лот, не помню уж, из-за чего, во время прогулки было не велено оборачиваться, а не то ее превратят в соляной столп, ну, и она, конечно, сразу же обернулась, и по чистому совпадению вышло как раз так, что она и вправду превратилась в соляной столп. Понимаете, какое безобразие творится? Просто не знаешь, на каком ты свете.
– Я жду, а время идет. Том вынул футляр, передает Споду, тот говорит: «Ах, вот они где!» или еще какую-то глупость в таком роде, и в этот миг, когда топор в руке Провидения уже почти опустился, появляется Сеппингс, очевидно, засланный моим ангелом-хранителем, и сообщает, что Тома зовут к телефону. «Э? Что? Что?» – переспрашивает Том, как всегда, когда его зовут к телефону, и уходит, и Сеппингс за ним. Ф-ф-фуу! – перевела она дух.
– Послушайте…- опять выступаю я.
– Можешь себе представить, что я чувствовала. Такой потрясающий подарок судьбы все перевернул с головы на ноги. На протяжении нескольких часов я ломала голову над тем, как бы мне остаться со Сподом наедине, и вот теперь он в моем распоряжении. Само собой, я даром времени терять не стала.
«Подумать только, лорд Сидкап,- говорю эдак слащаво,- у нас до сих пор не было ни минуты, чтобы поговорить о наших общих знакомых и о счастливом времени, проведенном вместе в Тотли-Тауэрс. Как поживает милейший сэр Уоткин Бассет?» – прямо воркую.
– Но послушайте…
Она остановила меня повелительным жестом.
– Да не перебивай ты, черт тебя дери! В жизни не встречала человека, который бы так не давал никому слова сказать,- все сам да сам. Неужели ты не можешь послушать, когда тебе рассказывают наиболее, может быть, удивительный случай, который произошел в этих краях за многие годы? Да, так на чем я остановилась? Ага, я спросила, как поживает милейший сэр Уоткин Бассет? Он ответил, что сэр Уоткин поживает на большой с присыпкой. «А милая Мадлен?» Он в ответ – мол, ничего себе, девушка в полном порядке. Тут я набрала побольше воздуха и выдала ему:
«А как идут дела в вашем ателье дамского нижнего белья? «Сестры Юлалии» оно как будто называется? Надеюсь, по-прежнему сыплет вам купюры лопатой?»
И услышала такое, что не знаю, как устояла на ногах. Он весело рассмеялся и ответил:
«„Сестры Юлалии"? О, я с ними уже давно не имею ничего общего. Ликвидировал свои акции. Теперь это компания».
Весь мой план рухнул. Я стою, только глазами моргаю. А он говорит:
«Надо все-таки взглянуть на ваше ожерелье. Мистер Трэверс говорит, что очень хотел бы услышать о нем мое мнение».
Нажал пальцем на замочек футляра, крышка отскакивает, я уже предаю Господу душу и говорю себе: все, это конец,- как вдруг нога моя запнулась обо что-то твердое, наклоняюсь, а на полу лежит… ты и представить себе не можешь… лежит свинчатка!
Тетя опять поспешно приняла на борт груз воздуха и пустилась рассказывать дальше:
– Да-да, представь себе! Ты навряд ли знаешь, что такое свинчатка, так я тебе сейчас объясню. Это такое небольшое гуттаперчевое орудие, которым широко пользуются уголовные элементы, чтобы колотить им своих родных и близких. Отвернется теща, а они тут же с размаху шмяк ее по черепаховому гребню. В криминальных кругах оно в большой моде, и именно этот предмет, как я уже сказала, лежал у моих ног.
– Послушайте…
Но меня снова властным жестом лишили слова.
– Сначала-то я ни о чем таком не подумала. Просто подняла его машинально, как хорошая хозяйка, которая не любит, чтобы в доме на полу валялись вещи. Мне и в голову не пришло, что это мой ангел-хранитель направляет мои шаги и указывает мне выход из бед и треволнений. Но потом меня вдруг осенило, будто молния вспыхнула. Я разгадала намек моего доброго старого ангела-хранителя. Не сразу, но он все-таки достучался до моей тупой башки. Вот спиной ко мне стоит Спод и вытаскивает из футляра ожерелье…
