Его внимание привлёк необычный звук: словно высоко над головой объявился завернутый в вату шмель. Все трое застыли и подняли головы к небу, прислушиваясь; сельва научила их слушать.
— Я узнаю этот звук, — сказал Пушкин. — Черт, я узнаю этот звук.
— И я узнаю этот звук. Я помню его, — согласился Домингин. — Это то, о чём я думаю? Петр, так бывает? Это оно?
Но Пушкин не хотел верить, пока не увидел над сельвой капсулу с «Мрии»; она плавно и как-то неуверенно прошла над деревьями. Петр знал эту траекторию — кто-то руководил посадкой с земли. Значит, в капсуле не было пилота. Ни один пилот не стал бы сажать здесь капсулу — абсурдная затея. Пушкин знал только одну «Мрию», которая должна была подняться в небо сегодня, ту, которую подготовили для презентации в Жуковском. Что у них могло произойти? Старт капсулы программой не предусматривался.
— Пушкин, похоже, у вас с презентации сперли капсулу. — Домингин развел руками. — Только не говори, что вы форсируете поставки в Эль-Тару в рамках проекта «Кориолан». Господи, в первый раз хочу оказаться на месте своего двойника. Просто умираю от любопытства.
— Двойника? — переспросила Марина.
— Я потом тебе расскажу, милая. — Пушкин проследил траекторию и на правление капсулы. — Бегом туда.
Им удалось преодолеть не более ста метров, как вдруг Домингин, все еще шедший впереди с ножом наперевес, резко присел и сделал предостерегающий знак. Они вышли на вершину невысокого холма; в низине стояли джипы, около которых толкались вооруженные люди в форме. Оттуда доносились отрывочные реплики, явственно звучала русская речь.
— Оставайтесь здесь, — сказал Пушкин. — Я подойду поближе к этой компании. Послушаю, что говорят. Если получится, проберусь к капсуле. Посмотрю, что они с ней будут делать. Пока не вижу техники для ее транспортировки. Может быть, они решили забросать её листвой? А потом, к примеру, вывезти по частям. Чушь какая-то. Есть в этом что-то несуразное.
На том и порешили. Домингин и Марина остались наблюдать в зарослях, Пушкин, таясь, спустился с холма, выбрал место, уже привычно выстрелил «жучком» в притоптанную траву рядом с солдатами, пристроил наушник. Услышанное повергло Пушкина в шок.
— В капсуле на самом деле Президент? — говорил один из солдат.
— Если тебя это пугает, можешь называть его человеком, похожим на Президента. Ты ещё поди найди его.
Анализ ситуации Пушкин отложил на далекое будущее. Он отполз в тень высоких деревьев, там вскочил и со всех ног, уже не опасаясь, что его обнаружат, побежал в направлении приземлившейся капсулы. Ветки хлестали по лицу, оставляя жаркие следы, Пушкин рисковал подвернуть ногу на бесконечных кочках, но словно не замечал этого. Солдаты за его спиной разворачивались цепью и медленно шли вперед, лениво переговариваясь между собой, а значит, времени оставалось в обрез.
Капсула лежала на топкой поляне, недалеко от реки, уткнувшись носом в грязную жижу, будто обидевшись. Пушкин выломал толстую ветку и, проверяя путь (не хватало еще здесь провалиться и увязнуть), пробирался к капсуле. Он знал каждый сантиметр этой машины, кажется, мог вслепую разобрать и собрать ее. Поэтому открыть кабину с внешней стороны труда не составило. Президент, туго пристегнутый к креслу, без сознания, тряпичной игрушкой сидел внутри — перегрузки не прошли для него бесследно. На церемониал Пушкин не стал тратить и минуты. Он энергично привел Президента в чувство, попутно высвобождая его из кресла. Президент прикоснулся к голове, невидящими глазами воззрился перед собой, чем-то смахивая в этот момент на аутиста, затем все же обнаружил Пушкина. После похода по дебрям Амазонии того было трудно признать, но Президент его вспомнил: всё-таки государственный представитель в корпорации «Каскад». Сколько презентаций, сколько совещаний, сколько личных докладов. Пусть не первый человек в государстве, но заметный — это точно.
— Пушкин? Пётр Пушкин? — Президент приходил в себя, и у Пушкина отлегло от сердца. — Где я?
— Мы в Эль-Таре, господин Президент. Хоть вы и попали сюда, так сказать, с черного хода. Я вам все объясню по дороге, а вы — мне. По пятам идут устроители вашего визита. По-моему, они что-то для вас приготовили. И, по-моему, это не приветственная речь. Бежим. — Пушкин нашарил в кармане шприц Домингина и передал его Президенту. — Пока сделайте укол. Вам станет лучше. Проверенное средство.
Президент повертел шприц в руках и решил довериться Пушкину. В его ситуации вариантов не было, альтернатива представлялась мрачноватой. В конце концов, он всегда считал, что у Пушкина хорошее русское лицо, внушающее доверие.
Когда солдаты, рассыпавшись в цепь, скрылись в лесу, Домингин решил встать.
— Вы куда? — возмутилась Марина. — Пушкин велел оставаться на месте.
— Послушайте, леди. Я нахожусь на территории своей страны, и ваш Пушкин мне не указ. Могу я, в самом деле, не спрашивая Пушкина, отлучиться в туалет?
«Да иди ты куда хочешь, — подумала Марина. — Латинос-упрямец. Пушкин ему не указ».
Солдаты, оставшиеся у джипов, затеяли какую-то глупую игру: они смеялись и по очереди толкали друг друга, потом начали шутливо бороться, демонстрируя приемы. Марина лежала, покусывая травинку, когда за спиной ее кто-то нежно позвал — «Марина», — и между лопаток ткнулась холодная сталь автомата. Над ней стоял Илья Чернявский, как и солдаты, в камуфляже, — немного удивленный и все такой же ироничный, но теперь уже злобно, нехорошо ироничный. Марина почувствовала себя, как та несчастная, что решилась открыть комнату Синей Бороды.
— Так-так-так. Я тебя недооценил. А я не люблю недооценивать людей. Это делает меня слабым и зависимым. Вставай, что разлеглась? Застудишь себе чего-нибудь.
Марина без всякой охоты поднялась. К Чернявскому присоединилось еще человек десять — все вооруженные мужчины, потные, довольные. Причина их радости обнаружилась тут же — двое удерживали упорно рвущегося из их рук Домингина.
— И президент Домингин. — Илья присвистнул в знак восхищения. — Не знал, что у вас роман. Кстати, уважаемый, а какой Домингин настоящий: тот, в Москве, или этот, в Эль-Таре?
— Врежу тебе — поймёшь.
— Слова не мальчика, но мужа. Этот настоящий. Вот подарок! Ребята, какого мамонта мы завалили! Ну и что мне с вами делать?
— Отпустить, — простодушно посоветовала Марина.
— Я подумаю над твоим предложением. Марина, с нашей последней встречи ты удивительно возмужала. Меня такая метаморфоза расстраивает. Дайте сообразить… Пушкин. Где-то здесь Пушкин. Я прав?
Ни Марина, ни Домингин не удостоили Чернявского ответом. Но Илья и сам догадался, что прав. Сейчас он хотел только одного — опередить Пушкина.
Солдаты собрались вокруг открытой капсулы, опасаясь приближаться вплотную. Капсула уже на четверть увязла в болоте. Почва в радиусе двух метров от нее угрожающе ходила ходуном.
— Пассажир мог утонуть, — доложил старший группы. — Вышел из капсулы, например, и бульк.
