— Я была не в силах оставаться в спальне, Алекс. Извини, но не смогла вынести, когда ты ушел, а я даже не ответила тебе. Мне стало страшно. Так много опасностей: я боялась любить и боялась потерять тебя, в особенности после сегодняшнего вечера. Конечно, я поступила неправильно, слушая вас, но видеть твою мать было выше моих сил. Однако твои слова пригвоздили меня к полу. Теперь мне ясно, что я скрывала свои чувства от тебя слишком долго. Вера права. Я люблю тебя и страстно жду, чтобы ты сказал мне о своей любви.
Алекс, изумленный, не верил своим ушам. Его мать с облегчением улыбнулась. Набравшись храбрости, Кейт ступила на мраморный пол и направилась прямо к ней.
— Спасибо, что заехали, Вера. Не хотите ли поужинать с нами завтра?
— С большим удовольствием. Будь добра, позвони мне утром. Спокойной ночи, мои дорогие.
Мать удалилась быстрыми шагами, а Кейт повернулась к Алексу, умоляя взглядом о понимании и прощении. Он подошел ближе, обуреваемый противоречивыми чувствами. Одной рукой он коснулся ее щеки и спросил пытливо:
— Ты любишь меня, Кейт?
Легкий румянец залил ее лицо, дрожащим голосом она объявила о своей полной капитуляции.
— Я ничего не могла поделать с собой, Алекс. Ты просто шаг за шагом покорял мое сердце, пока не овладел им совсем.
— Я владею твоим сердцем?
В его глазах все еще оставался вопрос.
— Да.
Она улыбнулась, согревая его нежным теплом своей любви.
— О боже! Я уж думал, ты никогда не сдашься. — Алекс привлек ее к себе властно и горячо. Как хорошо было вот так, просто обнимать ее. Потом, задыхаясь от переполнявших его чувств, он прошептал: — Я так безумно люблю тебя, Мери Кетлин.
Теперь ее полное имя прозвучало чудесно — как необычная, неповторимая, страстная ласка.
— Всю жизнь я буду, словно зеницу ока, хранить твою любовь, — охрипшим голосом продолжал он. — Никогда у тебя не будет повода сомневаться во мне. Ты — все, к чему я стремился. И даже больше.
Она вздохнула, испытывая небывалое блаженство.
— Я никогда не буду сомневаться в тебе, Алекс. Обещаю.
— И чтобы никогда больше не упоминалось даже имя Скотта. — Алекс заглянул ей в глаза с напряженным вниманием. — Он исчез, Кейт? Ты действительно моя?
— Полюбив тебя, я поняла, что по-настоящему никогда не любила Скотта, — ответила она с обезоруживающей откровенностью.
Счастье, которое испытывала Кейт, отразилось в глазах Алекса. Он поцеловал ее. Так, словно обещал затрепетавшей от восторга Кейт полное исполнение желаний. Алекс поднял жену на руки и понес по лестнице. В восторге она прижималась к нему, осыпая поцелуями его шею, покусывая ухо, мурлыча песню любви…
Прошло много, много времени, прежде чем прозвучало первое связное слово. Они лежали в изнеможении, тела их еще были сплетены после самого прекрасного любовного переживания из всех, какими они одаривали друг друга.
— Когда ты поняла, что любишь меня? — нежно спросил Алекс, не страшась больше мучений, которые навсегда канули в прошлое.
— В тот день, когда мы вернулись домой.
Он вздохнул и бережно провел рукой по ее нежному животу.
— Почему только я тогда не заговорил. Я уж было начал, когда ты сказала о ребенке, но остановился, чтобы не показать, как много ты для меня значишь.
— Я почувствовала. Думала, это из-за ребенка.
— Ребенок, конечно, тоже. Но я был переполнен любовью к тебе. Какими мы были дураками, скрывая свои чувства друг от друга.
— Но ведь предполагалось, что это брак по расчету, — поддразнивая, напомнила Кейт.
Он ухмыльнулся:
— Ну, не знаю. Меня с самого начала тянуло к тебе, Мери Кетлин.
— Что ж, если честно, ты тоже произвел на меня немалое впечатление. Я просто не хотела тогда, чтобы мое сердце принадлежало кому-либо. — Кейт счастливо вздохнула и теснее прижалась к нему. — Нам здорово повезло, правда?
— Повезло? Чепуха! Мы оба сделали правильный выбор.
Он насмешил Кейт.
— Алекс Далтон, самодовольная улыбка так и не сходит с вашего лица.
— Если не сходит, то лишь потому, что я восхитительно, умопомрачительно счастлив.
Она улыбнулась торжествующе.
— И я тоже.
