Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
– Я же выставил дозоры на въезде и выезде из села, – возразил Домаш. – Разве этого мало?
– Это ближние дозоры, воевода, а нужны еще дальние, – вставил Семен Куница. – Коль ближние дозоры врага заметят, то полк в боевой порядок все равно построиться не успеет. Врага лучше обнаружить еще издали, чтобы было время войско в кулак собрать.
Проезжавший мимо верхом на коне воевода Гудим обратился к Домашу Твердиславичу:
– Что, брат, нету спасения от этих умников? А ты отправь их в дальний дозор, и дело с концом!
Домаш Твердиславич тут же последовал этому совету.
– А ну-ка, удальцы, пошарьте-ка вон за тем лесом! – Воевода указал рукой на могучие сосны и ели, росшие на опушке густой чащи, заслонившей горизонт к западу от деревни. – Да как следует пошарьте! Умничать вы оба горазды, а вот какие из вас дозорные, это еще надо поглядеть.
До леса было не более полуверсты.
По заснеженному полю Бедослав и Семен проскакали галопом, но, оказавшись в лесу, перевели коней на шаг. В дозоре нужно соблюдать тишину и осторожность. Они пробирались по лесу гуськом, друг за другом. Семен, как бывший охотник, ехал впереди. Бедослав был замыкающим.
Под кронами столетних сосен было сумрачно и таинственно, горячие лучи полуденного солнца лишь кое-где прорывались сквозь длинные вечнозеленые ветви деревьев. Местами молодые ели росли так густо, что эти колючие заросли двум гридням приходилось объезжать стороной. В лесу снега было больше, чем на равнине. Снег здесь был рыхлый и рассыпчатый. Юркие поползни и дятлы перелетали от дерева к дереву, потревоженные людьми.
Выехав на лесную поляну, два дружинника увидели перед собой довольно крутой холм, заросший елями. Холм был конической формы и напоминал голову великана в островерхом шлеме.
– Давай заберемся на вершину этой горы, оттуда мы увидим всю округу на многие версты, – сказал Семен, обернувшись к Бедославу.
Бедослав ответил молчаливым кивком головы.
Подниматься по крутому склону было нелегко, так как лошади вязли в глубоком снегу. К тому же приходилось то и дело огибать стоящие на пути разлапистые высокие ели.
На вершине холма гулял довольно сильный ветер, налетавший порывами с юго-запада. Отсюда хорошо просматривалась дорога, идущая от Чудского озера к Дорпату. Селение Хаммаст с такой высоты было как на ладони.
Оглядев заснеженные дали к югу и востоку от Хаммаста, Бедослав перевел взгляд на леса и долы к западу от горы. Среди густых перелесков его зоркий глаз заметил яркий блеск металла, угодивший под сияние солнечных лучей.
«Что там такое? – насторожился Бедослав. – Снежный наст так сверкать не может».
Бедослав окликнул Семена, возившегося с подпругой седла, и указал ему туда, где им был замечен стальной блеск в лучах солнца.
Семен вгляделся в далекую извилистую ленту дороги, идущую от Дорпата на восток. Дорога терялась в густом лесу и была видна лишь там, где лес расступался.
Прошло несколько минут, и две пары глаз узрели с высоты, как из тенистых недр лесной чащи появилась конная колонна крестоносцев, вытянувшаяся на одном из участков дороги, пролегавшем по заснеженной широкой луговине. Далекая рыцарская конница двигалась неспешным аллюром, дабы от нее не отставала идущая следом ливонская пехота. Если рыцарский отряд, промелькнув на дороге, вновь скрылся в лесу, то пешая ливонская рать тянулась и тянулась по накатанному узкому зимнику, появляясь из одного перелеска и исчезая в другом.
– Собрались-таки немцы с силами! – проворчал Семен, глядя на далекое вражеское войско, прикрыв глаза ладонью от слепящих солнечных лучей. – Идут ливонцы прямиком на Хаммаст!
– Надо поспешать, друже! – воскликнул Бедослав. – Ливонцам до Хаммаста осталось версты три, не больше. Упредить надо Домаша и Гудима, пока не поздно!
– Думаю, уже поздно, – мрачно обронил Семен, понукая пятками коня.
Бедослав, стегая лошадь плетью, помчался рысью вниз по склону холма по своим же следам. При этом он покрикивал на лошадь, если та спотыкалась или начинала заваливаться набок.
Как ни спешили Бедослав с Семеном, но опередить ливонцев они все же не смогли. Еще в лесу до их слуха донесся хорошо знакомый шум начавшейся битвы. Выбравшись к лесной опушке, друзья увидели, что Хаммаст уже захвачен ливонцами, а теснимые врагами новгородцы быстро откатываются на восток, к Чудскому озеру. Ливонцы наступали не только по дороге, но и по сторонам от нее, стремясь взять расстроенный головной полк русичей в кольцо. Убитые русские ратники лежали на дороге и на заснеженных лугах, истоптанных конными и пешими крестоносцами, идущими по пятам за отступающими в беспорядке новгородцами.
Поняв, что они оказались отрезанными от своих, Семен и Бедослав вновь скрылись в лесу.
– До ночи надо как-то соединиться со своими, – сказал Бедослав. – Двинем на восток по лесу, дабы ливонцам на глаза не попадаться.
– А иного пути у нас и нету, – хмуро заметил Семен, поправляя шлем на голове.
* * *
Лишь на исходе дня, когда теплое весеннее солнце скатилось за острые верхушки далекого хвойного леса, Бедославу и Семену удалось догнать остатки головного русского полка. Вернее, им удалось соединиться с одной из разрозненных групп ратников, пробиравшейся на восток по лесному бездорожью. Русичей было около тридцати человек, считая раненых, которых волочили по снегу на самодельных санях.
Этим отрядом верховодил сотник Славута Никитич, давний знакомец Бедослава.
– Навалились на нас ливонцы сразу с трех сторон, – рассказывал сотник Бедославу. – Сигнал тревоги прозвучал слишком поздно. В суматохе ратники отбивались от ливонцев кто где стоял, многие полегли в первые же минуты боя, многие пали, спасаясь бегством. Кербет первым в бегство ударился, за ним последовали почти все конные бояричи. Стыдно вспомнить, знамя в снег бросили, как лишнюю обузу. – Сотник тяжело вздохнул. – Не думал я, что в полку нашем столько трусов окажется. Как гарцевали эти витязи из окружения Кербета, въезжая в пустые чудские села! А как дошло до дела, так удрали при первом свисте немецких стрел!
– А что же Домаш Твердиславич? – поинтересовался Бедослав. – Он-то где был?
Славута Никитич подвел Бедослава к саням-волокушам, сооруженным из двух копий и еловых веток, на которых лежало тело воина, с головой закутанное в окровавленный серый плащ. Сотник откинул край плаща с лица убитого. Перед Бедославом лежал мертвый Домаш Твердиславич.
– Как это случилось? – дрогнувшим голосом спросил Бедослав.
– Домаш собрал вокруг себя около сотни воинов, пытался организовать круговую оборону, но стрела из арбалета сразила его наповал, – мрачно поведал сотник. – Я неподалеку был, поэтому велел ратникам живо унести тело Домаша в лес. В лесу-то ливонцы не шибко храбрые, поэтому кто из наших до леса добежал, тот и спасся.
На рассвете следующего дня остатки головного русского полка соединились с основным русским войском. В сече с ливонцами пало больше двух сотен русичей.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
