Легким поцелуем, он коснулся ее ресниц.
— Не прячься от меня, Кейт. — Теплой ладонью он приподнял ее подбородок, его пальцы прикасались к ее чувствительной коже чуть пониже уха, скользили по ее щеке, стирая слезинки. — Пожалуйста.
Ей было так трудно поднять глаза, но она попыталась это сделать, загипнотизированная мягкой настойчивостью его голоса. Она взглянула на него и увидела его глаза, светящиеся глубокой любовью, и почувствовала вдруг счастье, пронзившее все ее существо. Она не знала, откуда оно, но оно было и росло.
Он обнял ее и подвел к девочке.
— Джесс, — мягко сказал он. — Я хочу тебя познакомить…
Малышка взглянула на Рекса и улыбнулась невинной, очаровательной улыбкой. Он нагнулся и подхватил девчушку на руки. Мягкие ручки обняли его за шею, розовая щечка терлась о серебристо-серый свитер.
— Скажи — привет, Кейт! — скомандовал он.
— Привет, Кейт, — послушно прошептала та, ее голубые глаза были лукавы.
Рекс опять обнял Катрин и прижал ее к себе так крепко, что она ощущала ровное биение его сердца.
— Кейт, дорогая. — Радость, гордость, счастье — все это смешалось в его голосе, когда он произнес эти слова. — Я хотел познакомить тебя с Джесс, самой важной леди в моей жизни. — Он поцеловал затылок Катрин, посмотрел ей прямо в глаза с ласковой медленной улыбкой, перевернувшей ее сердце. — Она — моя дочь!
Только несколько часов спустя Катрин и Рекс смогли остаться наедине, так как в тот самый момент вошел Боб и объявил о начале праздника.
Катрин уже давно не была на детских праздниках, но этот был, конечно, самый лучший. Ей казалось, что она парит в воздухе.
— Я знаю, что я все делал наоборот, — прошептал Рекс, когда Боб отправил их в столовую, — и я знаю, что многое должен тебе объяснить, но, Катрин, любимая, ты выйдешь за меня замуж?
Она и не должна была отвечать, ее ответ отражался в ее глазах, светился навстречу ему и всему миру.
Наконец праздник закончился. Гости ушли домой, а детей отправили спать и Джессику тоже; по воскресеньям она ночевала в доме своей тети, как это делалось всегда.
— В понедельник утром я везу ее в детский сад по пути на работу, — объяснила Лаура, когда вместе со счастливой Катрин укладывала девчушку спать. — Она уже привыкла, и даже когда Рекс дома, мы стараемся ничего не менять.
— Вы отвезете меня домой, мисс Эшби? — Голос Рекса дразнил ее. — Я не взял свою машину.
— Конечно. — Ей не удавалось скрыть свою счастливую улыбку. — Я отвезу тебя.
Они попрощались с Лаурой и Бобом, и Катрин поняла по лицу Лауры: та очень довольна, что все случилось так, как она этого хотела. Лаура крепко обняла Катрин, прощаясь.
— Рада приветствовать тебя в нашей семье, — прошептала она. — И надеюсь увидеть тебя как можно скорее.
Дождь кончился, и наступил теплый вечер.
— Ты можешь пройтись пешком, — предложила Катрин, — вместо того, чтобы потом ловить такси. Тебе полезно пройтись и сбросить те калории, которые ты набрал сегодня. Сколько кусочков пирога ты съел? Три?
— Четыре… но кто считает! — засмеялся Рекс, усаживаясь в машину.
Не дав ей завести двигатель, он обнял ее и крепко прижал к себе.
— Ты не ответила на мой вопрос, Кейт.
— Какой вопрос? — Его лицо пряталось в тени, и она почувствовала, что сейчас умрет от чувства любви, переполнявшей ее.
— Боже, вези меня домой, я приглашаю тебя зайти и выпить что-нибудь на ночь. И я опять задам тебе тот же вопрос!
Она не ответила, пока они ехали до его дома. Она припарковала машину и откинулась на спинку сиденья.
— Спасибо за приглашение, — сказала она чопорно. — Я не пью за рулем.
— А кто тебе сказал, что ты сегодня сядешь за руль?
Она повернула голову и уставилась на него.
— Что вы предлагаете конкретно, мистер Пантер?
Он протянул руку, вынул ключи и положил их в карман.
— Ты моя пленница, — твердо произнес он, — до тех пор, пока я сам не позволю тебе уйти.
Наклонившись, он опять поцеловал ее, медленно завлекающе, как будто не мог оторвать от нее губ. Катрин чувствовала то же, что и он. Он поцеловал ее, когда они шли к двери; целовал, когда отпирал ее, когда открыл, и продолжал целовать в темноте пустого холла. Наконец со вздохом он отстранился и включил свет.
— Пойдем на кухню и сделаем кофе, только настоящий. Я не собираюсь спать сегодня ночью.
Должно быть, я грежу, думала Катрин, идя в кухню об руку с человеком, которого любила. Это не может быть действительностью.
— Тебе нравится мой дом? — Он вопросительно посмотрел на нее, вынимая кофе из холодильника. — Я надеюсь, что да… Но если нет, мы поищем что-нибудь еще. Я купил его, так как он расположен рядом с домом Лауры. Без нее я бы не смог справиться с Джессикой. Когда я был в Нью-Йорке, у нее была няня, но это был постоянный хаос.
Катрин почувствовала, что соскальзывает, падает с облака, на котором она плыла…
— Рекс. — Она прислонилась к шкафу. — Мне кажется, что… ты меня торопишь.
Он невидяще посмотрел на нее, а затем перевел дыхание.
— Извини, Кейт. — Беспомощно развел руками. — Это потому… Я никогда прежде этого не делал. Я никогда прежде не любил…
— Нет, я не об этом. Я имею в виду… Я думаю, что мы должны поговорить. Я многого не понимаю.
Рекс включил кофеварку и взял ее за руку.
— Я знаю, ты была удивлена, узнав, что Джесс моя дочь. Я ведь говорил, что у Боба и Лауры трое детей, и ты подумала, что те ребятишки, которых ты видела утром…
— Нет, я теперь знаю, что у них есть старший сын, который учится в интернате. Меня не это удивляет. — Она оглядела большую кухню. — Можно я сяду? — Она печально улыбнулась. — Я тоже никогда не чувствовала ничего подобного, никто не говорил мне, что любовь заставляет женщину терять сознание.
Рекс вытащил стул и, развернув его, сел сам и посадил ее себе на колени. Между поцелуями он шептал:
— Моя дорогая, что еще ты хочешь узнать?
— Как я могу думать… сосредоточиться… если ты меня целуешь? — пожаловалась она. — Можешь ты сдержаться… хоть на минутку?
— Извини. — Он снял руки, обнимавшие ее талию, отклонился и оперся локтями на стол.
— Спрашивай! Катрин закусила губу.
— В пятницу, до того как мы занимались любовью… ты сказал, что хочешь меня о чем-то спросить. — Она чувствовала, что краснеет, но заставила себя продолжать. — Я думала, что ты хочешь… сделать мне предложение, но…
Его глаза потемнели. Он чуть нахмурился.
— Послушай меня, Кейт. Я не хотел именно в тот момент делать его. Я должен был думать о Джесс. После смерти Бронуин в ней была вся моя жизнь. Что ты говорила прежде, Кейт? Помнишь? Что в твоей жизни нет места детям.