Тихо, необычно тихо было в лесу в этот день. Тишину нарушалотолько позвякивание конской упряжи, да иногда кто-нибудь изветеранов-арбалетчиков запевал удалую песню – но тут же умолкал, сам не знаяпочему. Наконец солнце начало клониться к западу. Тени удлинились, и в воздухеповеяло вечерней прохладой.
Процессия все дальше углублялась в густую чащу. Путники вкаретах задремали, головы всадников склонились к лошадиным гривам, пальцы самисобой разжимались, выпуская поводья. Сонную дрему развеяло одно небольшоепроисшествие: из кустов прямо на дорогу выскочила лань и, мелькнувбело-коричневым боком, метнулась туда, где темнел хвойный подлесок, –только сучья затрещали. Мать Иоанна встрепенулась в седле, однако даже у нее нехватило сил для погони. Лес околдовал всех, навеял волшебные грезы. Не хотелосьнарушать его величавую, вечную тишину.
Так они ехали, пока не начало смеркаться. Заметив небольшуюполянку, Аззи пригласил своих уставших спутников остановиться здесь на ночь –ведь дальше начинается самый трудный участок пути. Им предстоит ехать побуреломам и бездорожью. На этот раз споров не возникло – путешественники былирады долгожданному отдыху.
Слуги расседлали усталых коней, обтерли и напоили их уручья, который журчал в низине неподалеку от места их стоянки. Взрослые началихлопотать, устраиваясь на ночлег, а дети, целый день смирно просидевшие нажестких сиденьях карет, затеяли на поляне веселую возню. Киска и здесь былапервой, проявляя большую изобретательность по части игр и всяческих проказ.
Аззи и сэр Оливер подошли к самому краю поляны, где лежалповаленный дуб. В том месте, где мощные корни были вывернуты из земли,образовалась неглубокая яма. Лучшего места для костра нельзя придумать – совсех сторон пламя будет защищено от ветра. Набрав хвороста, они сложили его вэтот приготовленный самой природой очаг. Сэр Оливер достал огниво и кремень. Онотнюдь не был мастером по части разведения костров, однако просить помощиАнтонио ему не хотелось. Сэр Оливер неловко ударил кресалом о кремень и высекпервую искру.
Искры падали на сухой трут, но тотчас же гасли, будтозаколдованные. Да еще ветер, словно посланный им на беду из самой Преисподней,зашелестел в траве, задувая едва успевавшее вспыхнуть пламя. Сэр Оливерпродолжал свою упрямую борьбу с ветром, но так и не смог добыть огня.
Поднявшись с колен и разогнув ноющую спину, он помянулнедобрым словом проклятый кремень с огнивом, а заодно и чертов ветер. Аззисделал шаг к куче хвороста, лежащего в яме:
– Разрешите мне попробовать?
– Пожалуйста, – сказал сэр Оливер почти соблегчением, протягивая ему огниво.
Но Аззи не взял огнива. Он просто потер указательный палецправой руки о ладонь левой и направил палец на сухие ветки, собранные кучей.Из-под ногтя указательного пальца Аззи выскочила голубая молния и ударила прямов хворост, сразу вспыхнувший ярким пламенем.
Раскрыв от изумления рот, сэр Оливер глядел на веселопляшущие багровые языки. Ветер, не справившись с огнем, добытым при помощичуда, тотчас утих. Можно было подумать, что этот худощавый венецианец, стоявшийу костра и глядевший на пламя, обладал такой сверхъестественной силой, что могуправлять погодой.
Сэр Оливер хотел что-то сказать – и не смог. Язык неповиновался ему.
– Простите, – вежливо сказал Аззи, повернувшись клицом к онемевшему от изумления сэру Оливеру. – Я не хотел вас напугать.Это обычный фокус, которому я научился, странствуя по Востоку.
Только сейчас сэр Оливер заметил, что в глазах у того, ктовыдает себя за Антонио Креспи, венецианского торговца тканями, горят зловещиекрасные огоньки, хотя, возможно, это были просто отблески пламени.
Аззи повернулся и пошел обратно к каретам.
Глава 3
Тем временем мать Иоанна пыталась поставить шатер. Эталюбительница ночевок в лесу таскала с собою походный шатер всякий раз, какотправлялась на богомолье. Конструкция была весьма незамысловатой: на двабамбуковых колышка натягивалось выцветшее зеленое полотно. Мать Иоанна,конечно, справилась бы с таким пустяковым делом за несколько минут, если бырастяжки не перепутались в дороге. Мать Иоанна сражалась с упрямым узлом,пытаясь найти хотя бы один кончик, за который можно было ухватиться.
– Сам черт не распутает этот проклятый узел! –воскликнула она, потеряв терпение.
– Сам черт не распутает, говорите вы? – спросилАззи, подходя ближе. В голосе его звучали иронические нотки. – Что ж,посмотрим. Разрешите мне попробовать?
Со скептической ухмылкой мать Иоанна вручила ему огромныйком спутанных веревок, отдаленно напоминавший козлиную голову.
Аззи повертел ком в руках, затем поднял указательный палец итихонько подул на него. Его палец тотчас же стал канареечно-желтым, а ноготь нанем необычайно вытянулся, превратившись в острый изогнутый стальной коготь. Аззипару раз ковырнул этим когтем тугой узел, над которым так долго билась матьИоанна, и тотчас же по веревкам, словно ток по проводам, побежали зеленыеискры. Там, где искры встречались друг с другом, на секунду вспыхивало белоепламя и раздавался сухой треск. Наконец искры пропали, и Аззи подбросил комок ввоздух. Мать Иоанна попыталась поймать его, но в этот момент веревкираспутались сами собою и упали на траву. Монахиня наклонилась и подняла с землито, что еще минуту назад было гордиевым узлом.
– Как вы… – пролепетала она.
– Факирский трюк, которому меня научили на восточномбазаре, – объяснил Аззи и широко улыбнулся, показав белые острые зубы.
Мать Иоанна посмотрела на него – и замерла, словно громомпораженная: в глазах у мнимого венецианца плясали красные огоньки.
Когда Аззи отвернулся и, насвистывая, пошел прочь, матьИоанна облегченно вздохнула.
Поздним вечером все собрались у костра – все, кроме Аззи,отправившегося побродить по лесу перед сном. Оливер и мать Иоанна сели встороне – представляем читателю догадаться, о чем, а вернее, о ком онисобирались поговорить.
– Наш новый попутчик… – нерешительно начал сэрОливер. – Что вы о нем думаете?
– Он меня сильно напужал, – призналась матьИоанна, не заметив, что употребила простонародное словечко, которое частослышала в детстве от своей старой няни.
– Да, – сказал Оливер. – Вам не кажется, чтодело тут нечисто?
– Ну конечно! – с жаром воскликнула мать Иоанна,которой не терпелось поведать кому-нибудь о странном фокусе с узлом. –Между прочим, всего лишь час тому назад произошел один случай, заставивший менясерьезно задуматься…
