ее начал и кто что когда сделал. Пришло время покончить с этим. Прямо сейчас у оборотней есть чертовски веская причина ненавидеть нас. Опять же, ты видел этого детеныша. Скажи мне, что ты не почувствовал, как к нему прильнула черная магия. Он еще ребенок! И эти медведи вымирают из-за того, что сделала одна из нас. Не имеет значения, как и почему. Грядет война, если мы не найдем способ все исправить.
Мой отец опустил голову. Он глубоко вдохнул. Когда он поднял на меня глаза, отрицание покинуло выражение его лица. Я преодолела расстояние между нами и положила голову ему на плечи. Дрожь прошла по телу моего отца, и он накрыл мою руку своей.
‒ Я не смог уберечь тебя, детка, ‒ сказал он. ‒ Я обещал твоей матери, что сделаю это. Я уже так много потерял. Я не могу потерять и тебя тоже.
‒ Этого не будет. И мне жаль, что я скрывала от тебя Рафа. Ты должен понять, что меня это тоже смутило. Но это судьба. Я знаю, ты не хочешь этого слышать, но это правда. Он предназначен для меня, папа. Это единственный способ, который я могу придумать, чтобы объяснить это, и это ужасно неадекватно. Мне просто нужно, чтобы ты доверял мне. И мне нужно, чтобы ты помог мне с ковеном. Мы должны дать им понять, что от нас зависит решение проблемы болезни медведей. Если мы не сможем, то мы все обречены. Каждый из нас.
Когда мой отец снова выдохнул, он медленно кивнул мне, и мое сердце потянулось к нему. Он любил меня. Я знала, что все, что сказала, шло вразрез с его глубочайшими убеждениями. Но этого было достаточно, если он верил в меня. Это означало, что у меня был шанс все исправить.
Позже, когда дождь прекратился, он сказал, что пора возвращаться. Он хотел, чтобы я осталась здесь, в хижине, пока он не поговорит со всем ковеном в целом и не заставит их согласиться выслушать меня. Я только надеялась, что будет не слишком поздно. Рано или поздно Раф придет за мной. Мое сердце трепетало при мысли об этом. В то же время я опасалась, какой опасности это его подвергнет.
Папа обнял меня и поцеловал в щеку. Мы встали вместе и направились к двери хижины. Когда мы открыли ее, воздух со свистом покинул мои легкие. Они пришли в масках шабаша. Мы должны были чувствовать их повсюду вокруг нас, но мы этого не сделали.
‒ Талия, ‒ сказал мой отец, его голос был хриплым от страха. ‒ Что бы ни случилось, просто держись позади меня.
Это был благородный жест, и я любила его за это. Но даже Гаррет Лир не мог защитить меня от всей силы ковена. Они собрались вместе, все двести человек. Они образовали круг вокруг хижины. Когда мой отец шагнул вперед, перед ним материализовался циклон. Это сбило его с ног, и он откатился в сторону.
Потянувшись к нему, я закричала. Затем молния ударила меня сбоку, прежде чем я смогла поднять руки, чтобы защититься от нее. Воздух покинул мои легкие, и пустая чернота окутала меня прежде, чем я смогла даже закричать.
Глава 14
Раф
Потребовалось четыре взрослых оборотня, чтобы удержать меня. Мои глаза встретились с глазами Бо, когда он схватил меня. Убийственная ярость хлынула, и мой медведь взбесился. Если бы Тревор и Каллен не прижали мои лапы сзади, я бы одним ударом вспорол Бо.
Талия была в опасности. Ей было больно. Она заперта, и я не мог дышать. В последний раз попытался сбросить Бо с себя, выгнув спину и вытянув морду вперед. Я был так сосредоточен на попытке убить его, что не заметил замаха. В последней вспышке, прежде чем я потерял сознание, я увидел лапу Саймона как раз перед тем, как она ударила меня по голове. Затем все погрузилось во тьму.
Я проснулся от боли. Ледяная вода ударила мне в грудь. Я тяжело дышал и отплевывался, пытаясь подогнуть под себя ноги. Снова обратившись. Я лежал голый на цементном полу. Стряхнув воду с головы, наклонился вперед и встал. С растущим ужасом я осознал, где нахожусь. Они держали меня в одной из хозяйственных построек недалеко от входа в шахты Кельвин. Территория Бо. В одной из них мы соорудили стальную клетку. Они не использовались десятилетиями, но были времена, когда диким молодым оборотням нужно было остыть там, где они не могли причинить себе вреда.
Еще одна струя холодной воды ударила мне в лицо, и мои когти вылезли наружу. Я ударил по стенке клетки, вцепившись в прутья. Дернул изо всех сил, но знал, что это бесполезно. Эти стержни были сконструированы так, чтобы выдерживать даже силу при обращении.
Бо и Тревор стояли в углу комнаты. Тревор швырнул пустое ведро на землю.
‒ Какого хрена они вас послали ко мне? ‒ мой голос был скорее медвежьим, чем человеческим. ‒ Вы единственные два Альфы на хребте, которые понятия не имеют, что происходит внутри меня.
‒ Верно, ‒ сказал Бо, прошипев свои слова, когда он подошел ближе к клетке. ‒ Потому что у нас с Тревором нет пары. Ты действительно придерживаешься идеи, что ведьма ‒ твоя Анам Кара?
Я ударил кулаком по решетке, отчего она задрожала и задребезжала.
‒ Она в опасности. Именно поэтому они сказали вам двоим остаться здесь со мной, не так ли? Потому что все остальные знают, что я должен делать. Вы все кучка гребаных трусов.
Тревор шагнул вперед. Он направился прямо мне, но держался на достаточном расстоянии, чтобы я не мог до него дотянуться. Он расстегнул рубашку. Его кожа приобрела серую бледность, а грудь покрылась волдырями. Я прижался лбом к решетке и выдохнул.
‒ Теперь нас двое, Раф. Саймону становится все хуже. Твой отец едва жив. Никто из Альф не был болен до ее прихода. Ты все еще действительно веришь, что она пыталась нам помочь?
Во мне было желание снова обругать его. Тихое отчаяние наполнило меня. Талия в опасности. Она устала и напугана. Боже мой, я должен был добраться до нее. Почти все остальное не имело значения… почти. Я поднял глаза и встретился взглядом с Тревором. Настоящий страх наполнил его глаза. Никто не пережил этой болезни. Никто. Некоторые болели дольше, чем другие, но каждый мужчина на Уайлд-Ридж, у которого развилась оспа, как
