ворох информации. Я села прямо на ближайшую покосившуюся каменную оградку, надеясь, что упокоенные за ней меня простят.
- Знаешь, мне немного жалко директрису. Кажется, ее опекун относился к ней не слишком тепло и рассчитывал оставить все наследство младшей внучке.
Мяф фыркнул.
- Думаешь? Нет. Катрин не стала бы убивать сестру. Она, конечно, стерва. Но не убийца же. Вернее, я могу предположить, что она устраняет конкуренток или воспитанниц, которые грозят раскрыть какую-нибудь ее тайну. Но маленькую девочку? Нет, в такие зверства я не верю.
С другой стороны – а если Блэкхевен для леди Вольгурт – это искупление? За потерянную младшую сестру? Должна же быть причина, по которой она все свое наследство пустила на содержание сирот. Хотя, если бы мне постоянно напоминали, что я этого наследства недостойна, то я бы тоже потратила его на благотворительность. Пользоваться богатством, которое тебе демонстративно не собирались доверять, унизительно.
- И тут мы плавно переходим к моему собственному прошлому. В котором кто-то лишил меня магии. Почему? За что? Где этот человек и кем он был? Это были родители или кто-то, пытавшийся поживиться чужим даром? Жив ли он и может ли дать ответ на мои вопросы? Самое мерзкое, что никакой ниточки нет! Ни свидетеля, ни документов, ни вещей. Меня просто оставили на ступеньках приюта… и жить с этим знанием придется всю жизнь.
И как я раньше не замечала, что Мяф тонко чувствует именно мое настроение? Хотя иногда он явно играет за другую команду.
- Разве можно тобой пожертвовать ради какой-то магии? – вздохнула я. - Не бойся. Жила я столько лет без способностей, проживу и остальное. Но буду рада, если ты останешься со мной. Вместе веселее.
- Мяф!
Бесенок нырнул под руку и растекся довольной лужицей у меня на коленках. Даже не знаю, что лучше: иметь магию или пушистого друга с неуемной страстью к занавескам.
- Интересно, если ты – моя сила, то почему так любишь есть тряпочки? Я за собой такого не замечала.
Надо будет спросить у Шона.
Из склепа донеслись какие-то подозрительные звуки и ругань. Судя по всему, некромант старательно заделывал последствия нашего пребывания, но уступал в мастерстве архитекторам фамильных склепов.
- Хорошо, что Катрин не навещает деда. А не то нам бы крупно влетело. Зато теперь понятно, почему не навещает. Что-то здесь не так. Кажется, все это кусочки одной мозаики, но какой? Проклятье выпускниц, погибшая Камилла Вольгурт, тайный ход с тупиком в склепе. Жаль, Барбара пропала. Отправили бы ее куснуть директрису, сплюнуть в баночку – и кровь для открытия фамильного склепа готова.
- Ты не уснула? – Шон высунулся из склепа. – Идем. Надо возвращаться. Если наших идиотов в Блэкхевене нет, нас ждет бессонная ночь.
Если бы он только знал, что бессонной выдастся не только ночь, но и день за ней, и ночь за ними и… да вся жизнь именно в этот момент перевернулась с ног на голову.
Только мы с Мяфом и Шоном Баумгартнером еще об этом не знали.
Глава 11. Главный враг некроманта
Другой некромант
В Блэкхевене Барбары с Айваном не оказалось. Я поспрашивала воспитанниц, преподавателей и завхоза, но никто не видел, чтобы Айван или какая-то девушка (я не могла признаться, что Барбара живет в приюте на нелегальном положении) входили через ворота, спускались к ужину или попадались кому-то на глаза.
Шон проверил все потайные уголки, подвал, кладовки. Вернулся задумчивый и напрягшийся.
- Куда они могли деться? – спросила я. – Неужели проклятье?
- Тогда уже нашли бы тела. Они же не коты, чтобы перед смертью забиться в темную норку.
- Может, Барбара захотела есть? И не сдержалась? Хотя уже было бы известно страже. Или, например, она захотела есть, Айван понял, что дело плохо, запер ее где-нибудь, а сам пошел искать кровь.
- Сомнительно. – Шон покачал головой. – Во-первых, он бы пошел ко мне. Я уже добывал для нее еду. Во-вторых, в случае крайней необходимости он бы просто дал ей своей крови.
- А если он и дал? А Барбара не удержалась, выпила слишком много, а потом испугалась и сбежала?
Она, конечно, производит впечатление лихой стервы, но я уверена, под маской хладноковной темной скрывается добрая и тонко чувствующая натура. Ну или хотя бы просто чувствующая.
- Дать вампиру кровь из живой вены может только законченный идиот, - отверг версию Шон.
Но мне показалось, будто бы он немного засомневался.
Нам с Мяфом удалось подремать всего несколько часов. Шон категорически запретил идти вместе с ним на поиски в город.
- У проклятья может быть его автор. А у автора – руки, ноги и непреодолимое желание убивать маленьких беспомощных девочек.
Мяф тут же выпустил иголки, словно демонстрируя, что у беспомощных девочек есть воинственные друзья. Но Шон только усмехнулся и потрепал бесенка по голове, меж иголок. И тот, вместо того, чтобы смертельно оскорбиться, как и полагается настоящей темной магии, сделал звонкое «мр-р-р-р» и закатил глаза.
Да, на Мяфа никакой надежды.
Сидеть и ждать было скучно. Волноваться – утомительно. Блэкхевен засыпал, Мяф грел бок, изредка мурлыкая, как настоящий кот. Как будто чувствовал, что мне одиноко.
- Не надо было соглашаться на эту глупость, - вздохнула я. – Если с ними что-то случится, я буду виновата. Я могла отговорить Айвана.
Под эту мысль я и задремала ненадолго. Даже не успела толком провалиться в сон, как почувствовала, что кто-то тормошит меня за плечо.
- Нашел? – Проморгавшись, я узнала Шона.
- Нет. Но должен тебя разбудить. Сегодня собрание клуба Катрин. Нам нужно на него попасть, мы не можем упускать шанс. Исчезновение ребят может быть связано с проклятьем. А клуб с ним связан однозначно.
В горле тут же пересохло. «Нужно попасть» означало одно: я надену украденную Мяфом маску, через тайный ход проникну на собрание клуба и буду молиться всем богам, чтобы женщина, которая смертельно меня ненавидит, не заметила, что среди ее протеже одна лишняя, с большими навостренными ушами.
- Мяф!
- Нет! – отрезал Шон. – Ты на собрание не идешь. Мы тебя знаем. Ты там
