ты мне сказал, что наша близость может усилить твою тьму, я была бы осторожнее. Говори со мной, Ридрих. Пожалуйста.
По его губам скользнула кривая улыбка, в которой не было и намека на веселость или насмешку.
— Всегда, когда я с тобой, тьма внутри велит мне тебя убить.
По моей коже побежали мурашки, но я не отвернулась от него. В его глазах промелькнуло что-то такое… Словно он ждал, что после подобного откровения я вскочу и с криками умчусь от него, куда подальше.
Что ж… Возможно, разумный человек так бы и поступил…
Но я лишь улыбнулась ему и, подавшись вперед, легко коснулась его губ, прошептав:
— Спасибо.
Он услышал меня. Не проигнорировал. Не отмахнулся. И это было главным.
И тогда… Боже, как же я ненавижу этот мир за то, что здесь нет видеокамер, потому что этот момент нужно было обязательно записать и крутить на повторе целую вечность.
С шумным выдохом, Ридрих запустил пальцы мне в волосы, и с его губ сорвался смешок.
— Я сказал, что хочу убить тебя, а ты меня благодаришь, — произнес он, заманивая меня в омут своего взгляда.
— Не вижу противоречий, — усмехнулась я, закидывая руки ему на плечи.
Его глаза вспыхнули, и в награду мне достался еще один умопомрачительный поцелуй, который гордо вошел в мою коллекцию моментов с Ридрихом.
И скажу я вам, как коллекционер я была ужасно алчной. Мне хотелось больше… И больше… И больше. И так до бесконечности.
ГЛАВА XVIII
У меня перехватило дыхание, а все тело онемело.
Это был тот случай, когда все, что я могла, это в слепом благоговении ощущать переход на новый уровень каждой клеточкой своего тела, которую пронизывали лучи чистейшей энергии.
Слов не было. Мыслей тоже.
Широко распахнув глаза, я наблюдала за тем, как сад, в котором я часами медитировала последнюю неделю, преобразился на глазах. Каждый камешек, каждая травинка, каждое деревце и ветка в нем были живыми. Я видела это. Чувствовала. В каждой крошечной частичке мира жил божественный свет непробужденного сознания.
Это было нечто, что можно было прочувствовать всем сердцем, но не осознать. Нет. Разум был не способен познать то, что открывалось душе.
Нечто похожее я уже видела. Касалась этой скрытой от обычных людей стороны мира во время призыва Шу. Но теперь все было в несколько раз ярче и отчетливее. И если тогда я словно подглядела в этот мир, как проныра в замочную скважину, то теперь уже просовывала голову в проход двери, и открывалось мне намного больше.
— Хозяйка… — услышала я тихий шелест, и передо мной замер дух неопределенной формы размером с локоть.
Получилось. У меня получилось. Неделя упорной практики того стоила!
— Теперь я могу видеть потоки энергии, да? — спросила я, на самом деле не ожидая ответа. Вопрос был скорее риторический.
Но божественное воплощение к моему удивлению все же ответило с поклоном:
— Если вы призовете меня, хозяйка.
Я еще раз осмотрела территорию сада, искрящуюся и переливающуюся от божественного света. Это зрелище не хотелось отпускать. Но я уже чувствовала знакомый холодок в груди, который подсказывал, что на сегодня пора было заканчивать.
— Я тебя отпускаю, — сказала я духу, и…
Все исчезло.
Мгновение, и окружающий меня мир стал прежним.
Выдохнув, я прикрыла лицо ладонями.
Невероятно.
Если призвав духа второго порядка, я уже могла видеть такое, то что тогда было доступно отцу? По телу побежали мурашки, а образ Лендриса внезапно заиграл в новых красках.
Да, Святые - это не только про исцеление болезней, хотя такое проявление их дара безусловно самое распространенное. Это еще и про тонкое чувствование мира, недоступное простому смертному.
Но хватит на сегодня. Пора возвращаться.
Мягкие туфли осторожно ступали по шершавой поверхности больших камней, которыми была выложена дорожка. На деревьях пели птицы, шуршали, колышущиеся от легкого ветра листья, и все это дарило мне невообразимый покой.
Оказывается, я любила сады. А иргейцы были мастерами их делать.
Нужно будет обязательно распорядиться сотворить нечто похожее в нашей столичной резиденции Абенаж. Ведь рано или поздно мы туда вернемся. В книге Ридрих пробыл в Иргейсе пару месяцев, пока сюда не приехал новый наместник. Наверное, и сейчас будет тоже самое.
Думать о будущем было приятно. Думать о том, что у нас есть будущее было еще приятнее. А вот увидеть встревоженную Несси, которая поджимала в беспокойстве губы и мяла передник - не очень-то.
— Святая Азалия, вы закончили на сегодня? — попыталась изобразить улыбку старая горничная, но ее голос буквально дрожал.
Так. И какого черта успело произойти за несколько часов моей медитации?
— Что такое? — требовательно спросила я, всматриваясь в лицо женщины.
— Я побоялась вас прерывать, — начала она, и ее глаза забегали. — Во время своей духовной практики вы казались неземной. Вас даже окутывал золотой свет! Увидеть бы это всем, кто злословит на вас, Святая Азалия!..
Несси тараторила. Это было очень плохо. На моей памяти она еще ни разу не теряла самообладание настолько, что начинала безостановочно говорить, как будто за всем этим можно было спрятать неприглядную истину.
Прерывая неконтролируемый поток слов, я схватила горничную за руку, крепко сжала ее руку и вкрадчиво повторила:
— Несси. Что такое?
Ее взгляд забегал по моему лицу, она снова поджала губы и, наконец, проговорила с тяжелым вздохом:
— Сейр Абенаж пару часов назад вызвал вашего отца для разговора. Они беседовали около часа, а досточтимый эрцгерцог вызвал стражу, и Святого Лендриса заковали в кандалы и увели в подвал!
Та-а-а-ак.
И что такого натворил мой отец, если Ридрих решил нарушить негласное перемирие и снова пленить его? В том, что накосячил именно Лендрис, а не мой злодей, я не сомневалась ни на минуту.
— И… — с трудом выдавила женщина.
Это не все новости, и есть еще что-то?
Вы бы хоть сказали, что мне тут надо к разборкам готовится, я бы тогда не сильно расслаблялась во время духовной практики!
— Что еще? — напряженно спросила я.
— И сейр Абенаж велел вам явиться к нему в кабинет.
Ладно, допустим. Это ожидаемо.
Если папа и правда что-то натворил, то Ридрих наверняка хотел мне об этом рассказать. Ничего удивительного тут не было, но взгляд горничной смущал.
— Стража ожидает за дверью, им велено сопроводить вас. Я говорила им, что вас нельзя отвлекать, но
