скулить. Ноги замерзли, пальцы можно было отламывать и бросать волкам, как хрустики. Мы нарезали уже шестой круг. Я точно помнила этот пень.
– Макс, а ты уверен, что мы не кругами ходим? – спросила я, встречая пень седьмой раз. Мне казалось, что еще кружочек, и пень будет со мной здороваться.
– Ну да, юная мадемуазель! – удивился Макс, высвечивая фонарем маршрут. – Сейчас еще круг сделаем. И пойдем дальше! Вдруг, пока мы ходим, Адам придет сюда? О, бедный мальчик! Судьба была к нему жестока и несправедлива!
– Оно и видно, – буркнула я, пытаясь согреться хоть капельку.
Пока что картина вырисовывалась следующая. Старый лорд Орсвиль взял на воспитание маленького мальчика. Тот вырос свиньей неблагодарной, связался с плохой компанией и решил ускорить и отжать наследство приемного отца.
– А почему его называют … Максимилиана, то есть, – уточнила я. – Называют старым лордом Орсвилем? Он ведь не стар вовсе!
Ну-да, Марго! И покрасней еще при этом!
– Так проще различать, – заметил Макс, сквозь завывания ветра. – Юный лорд Орсвиль, старый лорд Орсвиль. К тому же старому лорду больше тысячи лет. Но не думаю, что это как-то связано с возрастом!
Сколько? Да ему больше тридцати пяти не дашь! Если не легкая проседь, то я вообще бы считала, что ему тридцать! И тут до меня дошло, что сказал Макс.
– Больше тысячи – это как? – удивилась я. – Как он умудрился столько прожить?
– О! Он вел здоровый образ жизни! Не ругался плохими словами с хулиганами, часто гулял, особенно в мороз, делал утреннюю зарядку и чистил зубы три раза в день, – заметил Макс. – Своей совести. Вот такой был чудесный человек!
Сомневаюсь, то эти правила помогут мне прожить даже до ста лет.
Мы светили фонарями под каждый заснеженный куст. Помню, как Лара, моя знакомая по работе, с горечью рассказывала, как каждый выходные ищет своего алкаша под заборами. Целый квест у нее “Ночной Позор”. Я тогда еще посмеялась. А теперь сама хожу и ору: “Адам!!!”. Потому что я замерзла и проголодалась. И чем больше я голодала и мерзла, тем громче и чаще орала.
Наконец-то я обо что-то споткнулась. Припорошенный снегом холм пошевелился и снова обмяк.
– Адам!!! – возмутилась я, видя плащ на спине. Нет, главное, плащ надел, а штаны нет! Пушнина лежала в снегу, не подавая признаков жизни. Зато отлично подавая пример, как нельзя поступать!
– Нам нужно его дотащить до поместья, юная мадемуазель, – заметил Макс, пока мы смотрели на маленькие саночки, которые телепались за дворецким. Откуда они появились? Мы же их как бы не брали? Или брали? Ой, что-то я путаюсь!
Мы переложили Адама на санки. Причем, привязав его веревкой. Судя по разнице в размерах, санки были нужны для успокоения совести. Большая часть Адама волочилась по земле.
– Я специально взял их, чтобы мы могли положить на них голову лорда Адама, – не без гордости заметил дворецкий. – Он и так головой стукнулся, и больше не надо!
Чудовище тянулось за нами, оставляя след на снегу. Получалась почти дорожка.
– Юная мадемуазель, я так огорчен! – заметил Макс, пока Адам храпел на символических санках. Мы тянули их по сугробам. – О, если бы с нами был Старый Лорд Орсвилль!
– Ага, – задыхалась я, таща санки. – Мы бы втроем впряглись!
– Он бы такого не допустил! – гордо произнес Макс, оборачиваясь.
– Ага, – выдыхала я, чувствуя себя ездовой невестой.
– Он бы точно не допустил такого ужаса! – слышался голос Макса на ухо. – И такой поразительной безалаберности!
– Ага, – согласилась я.
– Просто вопиющего недоразумения! – возмущался Макс, пока я чувствовала, что стало намного проще. Видимо, мы все-таки выбрались из сугроба. – Это прискорбного факта!
– Ага, – стиснула зубы я, ломясь вперед.
– Кошмарной беспечности! – голос Макса стал еще строже. – По отношению к юному лорду Адаму. Которого мы потеряли десять минут назад.
Я еще прошла по инерции метра три. А потом до меня дошло. Мы стали возвращаться. И правда! Лорд Адам лежал в сугробе. Хвостом кверху. Так сказать, держал обледенелый хвост по ветру!
Когда мы с горем пополам притащили его в поместье, я жалела, что его не сожрали медведи. И даже не надкусили. Тогда бы было чуть попроще. Макс достал книгу семейных рецептов, от которой у меня пробежали мурашки ужаса. И принялся искать симптомы.
Я грелась возле камина, глядя на то, как тушка Адама сидит в кресле и оттаивает.
– Нашел! – обрадовался Макс. – Я сейчас все приготовлю, а вы пока поворкуйте.
Макса не было долго. Я занервничала, зевая и протягивая огню озябшие пальцы. Прошло еще минут десять. И я решила найти дворецкого.
Встав, я направилась к выходу из комнаты. Я прошла на кухню, видя, как в кресле сидит Макс с таким выражением лица, что я с подозрением посмотрела, что он читает. В котле бурлило какое-то варево. И я злорадно отметила, что не для меня!
Макс смотрел на картинки красавиц в корсетах и панталонах. На некоторых были даже чепчики, если вам интересно. На двоих были перчатки. И на всех были чулки! Нет, не такие, в которых соблазняют красавчиков роковые стервы. А плотные, как бабушкины носки модели “Чехол для удава”.
– Ах ты, маленькая бесстыдница! – ворчал Макс, разглядывая девицу в панталонах, чулках, корсете, нижней рубашке и чепце.
Я решила не мешать, и стала смотреть, нависая над журналом. Макс меня даже не заметил, полностью увлеченный процессом.
– Развратница! – строго произнес Макс, рассматривая девицу, укутанную как капуста. – Разве так можно? Разве так подобает юной леди? Конечно же нет!
Следующая девица снова была в юбке и чепчике. Из обнаженного у нее было только лицо и руки по локоть.
– Соблазнительница! Для юной леди не пристало так раздеваться! – высказался Макс, пока я пыталась понять, что он такое смотрит.
Глава 39
Внезапно Макс увидел тень, нависшую над ним, и захлопнул журнал. Мне удалось прочитать название “Джентльмен”.
– Простите, юная мадемуазель! – забегал глазами дворецкий. Он явно пытался скрыть неловкость момента. – Я не знал, что вы пришли!
Журнал лежал на столике, а Макс делал вид, что не при делах.
– Вы давно пришли? – спросил он, помешивая варево.
– Да нет, – соврала я, глядя как дворецкий успокаивается. – Вы в кресле сидели. Я подошла. А вы тут как тут. Просто вас долго не было, и я решила вас поискать… Ой, а что это за журнальчик?
– Это – не мой журнал! Это один из постыдных журналов юного лорда
