неожиданно. Еще желательно с численным преимуществом. И в лучшей экипировке.
— Я буду свидетелем, — словно прочитала мои мысли светловолосая девушка, — все будет согласно внутреннему кодексу семьи.
— Да-да, — согласно кивнул я, тщетно пытаясь вспомнить какой-то кодекс.
— Тогда пойдем? — спросила Беа, немного склонив голову набок, после чего обратилась уже к брату. — Аксель, в зале не атакуй сразу в полную си…
— Отказано, — пожалел я пацана, собираясь быстренько закончить дела и продолжить покорение академии.
— Рами́, будет не опасно, — словно доктор начала убеждать меня сестрица, — я остановлю Акселя, если возникнет необходимость. Зрителей не будет. Только семья.
Стоп. Она думает, что опасность грозит мне?
Я взглянул на щупловатого паренька передо мной, который так и сочился надменностью и уверенностью после слов Беатрис. Да не за что мне его бить. Пока.
— Может не надо? — тихонько пропищала Инна, про которую я почти забыл.
— Да нет, — логично ответил я. — Солдат ребенка не обидит.
Беатрис молча уставилась на меня, норовя просверлить мне во лбу дырку.
— Да не буду я с ним драться, — легко отмахнулся я, — Ни при каких обстоятельствах. И ни за какие деньги.
— Это был дебют Понциани, — продолжила заговаривать меня Инна, — давай я потом подробно тебе объясню, как…
— Пойдем, — безуспешно попытался прихватить за руку сестру Акель, — И к этому я готовился? Как был трусом так и остался.
— Давай я лучше потом тебе про схему Понци расскажу, — совершенно точно безмятежно и на сто процентов невозмутимо продолжил диалог с Инной я, — А то берут тут на слабо сопляки всякие.
— Слабакам и трусам слова не давали, — повторил оскорбления Аксель, решительно нахмурив брови.
Инна отчего-то тяжело вздохнула.
***
Тренировочный зал встретил меня привычным потрескиванием пола и отблесками утреннего солнца. Вообще-то я сегодня честно хотел вовремя прийти в академию и насладиться розовой порой моей университетской жизни. Но увы и ах. Меня все-таки взяли на слабо.
Впрочем, меланхолическое настроение прервала грузная фигура, скромно сидящая в углу зала по-турецки. Старший из Шевалье безмятежно медитировал с закрытыми глазами, но не заметить его было невозможно. Вот что силушка животворящая с человеком-то делает.
Беатрис с Акселем тут же расположились в дальнем конце зала, игнорируя скалу, что совершенно случайно приходится нам родственником, и принялись что-то тихонько обсуждать.
— Здарова, братан — размеренно приблизился к Рафу я, протягивая руку.
Тот, не открывая глаз, ее пожал. Разговоры в комнате отчего-то поутихли.
— Хорош, — обвел я взглядом тяжелую фигуру, а затем похлопал его по плечу, — раздобрел.
Мне действительно казалось, что Рафаэль набирал не по дням, а по часам. Видимо специализация на защитной магии так добротно действовала на его организм.
«Постарайся никого не убить» — раздалось спокойное предупреждение брата у меня в голове.
Я молча кивнул, представляя сколько кругов ада мне придется пройти, если я зарою зазнавшегося пацана.
Впрочем, ждать было нечего.
Мы заняли позиции напротив. Аксель в последний раз взглянул на Беатрис, которая спокойно кивнула ему. Малец на секунду напрягся, вокруг него появилось бирюзовое свечение, и из ниоткуда появился меч. Тот самый, что он пытался использовать против меня на лестнице.
— Три, два… — спокойно начала отсчитывать Беатрис.
— А, подожди, — прервал ее я, отчего сестрица неожиданно насупилась.
— Я так и знал! — привычно заорал во всю глотку Аксель, — Трус! Позор семьи!
— Да убавь ты громкость, я меч забыл, — холодно парировал я.
Тут же по правое плечо возник темный силуэт.
— Господин, — протянул мне клинок Игараси.
— Извини, — бросил я сестре, принимая меч в руки, — отсчитаешь снова?
— Три… — разрезал воздух монотонный голос Беатрис.
Я поднял меч над головой, напрягая мыщцы кора и поудобнее переставляя ноги. Оторвать меня от земли сейчас не смог бы даже Рафаэль.
— Два… — отсчет неотвратимо продолжался.
Мои глаза закрылись сами собой. Зрение мне сейчас не нужно. В темноте окружающего мира я четко видел яркий свет вокруг силуэта напротив. Он даже на расстоянии норовил меня порезать.
— Один… — безотлагательно последовала новая цифра.
— Ха, что за стойка! — преисполнился гордыней враг, — Ты против кого драться собр…
Звуки исчезли. В груди возникла ненависть. К свету, что резал без ножа. К магии. К самому себе. Мне больше не хотелось сдерживаться. Наоборот. Лишь отпустить ту силу, что сама собой переливалась в руки откуда-то из глубины моей проклятой души.
Но я не стал черпать ее. Даже не прикоснулся. То, что сидит внутри меня — табу. Не напоказ. Сегодня мне хватит и собственной силы.
Руки сами собой сделали короткое движение и меч отправился в полет. Навстречу резкому яркому свету.
Я больше не слышал отсчет, но знал, что действовал вовремя. Точно. Летально. Быстрее своего визави.
Звуки нахлынули волной: короткий вскрик, ужасающий
