отбросами войска. Охваченный справедливым возмущением из-за назначения, он, положа руку на сердце, мысленно строил сладкие планы будущей, хоть и очень далёкой, но неминуемой мести пакостному аштугу. Стиснув зубы от бессильной ярости, жестко подавляемой внутри себя, он, наследный принц империи, как и другие бойцы из его сотни, палаточники, вынужден был через день выполнять разнообразные общие работы по расположению из разряда «куда пошлют»: таскал из колодца и на ослике отвозил в бочках питьевую воду в штаб и на тренировочные площадки, подметал мощёные камнем дорожки и центральную площадь, помогал ремонтировать и приводить в порядок повозки и осадные орудия, и многое, многое другое.
Надо сказать, эта сторона службы оказалась для Фредерика неожиданно тяжёлой. Вряд ли другие бойцы догадывались, что метлу, молоток и даже поводок осла, он держал в руках впервые в жизни. О том, что новенький боец — наследный принц никто в отряде, кроме Хилберта не знал, даже туги. Все считали, что парень был переведен в их отряд и попал в палаточники за какое-то серьёзное нарушение. Некоторые даже шептались, что он был за что-то разжалован из тугов, поэтому так высокомерен и не желает ни с кем общаться.
Над неловкостью Фредерика при выполнении простейших работ обидно насмехались. Особенно потешались над его войной с ослом, у которого был весьма трудный характер. Каждый шаг упрямого животного давался Фредерику с неимоверными усилиями. Однажды Коротыш с Крисом, банщиком из второй тройки, перед обедом разыграли целое представление о том, как новенький-Крис тащит ослика-Коротыша за повод, а тот упирается, а потом, толкает, упираясь головой и руками в зад. От громкого хохота бойцы, сидящие вокруг котла и наблюдающие за сценкой, просто ложились друг на друга, а немного опоздавший к обеду Фредерик никак не мог понять, почему его появление вызвало такое бурное веселье. У него появилось нелепое ощущение, что он один стоит голый среди всех одетых.
За всё это вместе взятое, на тренировках Фредерик немного отводил душу, когда дрался сразу с несколькими бойцами, выбирая себе в противники особенно рьяных зубоскалов.
Как-то, через пару недель после начала его службы, принца послали в ледник за холодным вином для аштуга и тугов, которые собрались на срочный совет ещё утром, сразу после завтрака, и не вышли даже к обеду.
Зимой две десятки палаточников выходили на реку, прорубали прорубь и пилою с подвешенным грузом усердно выпиливали и вытаскивали огромные гладкие глыбы льда из воды. Там же, на реке, парни обтесали их, превратив в гладкие прямоугольники и, потом, на санях аккуратно притащили в крепость. Весь лёд был в несколько слоёв уложен на сухую солому на самом нижнем уровне одного из погребов, что находились на заднем дворе крепости, недалеко от хозяйственных построек и бани. И сейчас, в невыносимо жаркие летние дни, в этом леднике хранились все скоропортящиеся съестные запасы отряда, а над ним, на уровне чуть выше, в небольшой нише, где тоже было темно, но не так холодно, как в самом низу, стояли несколько бочек особого, подкрепляющего силы и дух, вина.
Чтобы исключить поток летнего тепла вовнутрь, доступ на нижние этажи ледника был вертикальным, и бойцы спускались в подполье при помощи длинной приставной лестницы. Фредерик уже нацедил вина из бочки в большой жбан с узким горлом где-то наполовину, когда деревянная лестница, по которой он спустился в подполье с тихим скрежетом быстро исчезла в светлом проёме над головой.
— Эй! Что за дурацкие шутки! В штабе ждут вино! — Фредерик не сразу осознал масштаб проблемы и был раздражён только тем, что не сможет быстро выполнить приказ.
В ответ лишь захлопнулась тяжёлая крышка люка над головой.
Оставшись в ледяном мешке, принц сперва посчитал самой большой неприятностью лишь абсолютную темноту. После невыносимой летней жары здесь было даже приятно… некоторое время… очень недолгое.
Вскоре Фредерик уже непроизвольно стучал зубами, но старался сдерживаться так, что его крепкая челюсть подрагивала. Он плотно обхватил себя обеими руками и присел, сжавшись в комок, пытаясь сохранить остатки тепла. В голове невольно пронеслись все неудавшиеся покушения на него и закралась мысль, что его снова пытаются убить. Столько пережить и так нелепо погибнуть… Даже не в бою за империю… Фредерику захотелось хорошенько напиться тем вином из жбана, что так и держал в руках, чтобы не так страшно и досадно было умирать в этом погребе.
Как раз, в этот момент, и появился свет у него над головой. Кто-то открыл люк.
— Здесь кто-нибудь есть? — приятный грудной голос показался Фредерику нежной музыкой.
— Я-а-а-а…, Фред-де-рик… — проблеял он с перебоями, потому как, настолько замёрз, что это всё, на что оказалось способно его, скованное холодом, горло в этот миг.
Послышались натужное кряхтение, непонятные глухие, скрежещущие и ударяющие, звуки и в светлый проём над головой принца с грохотом съехала, почти упала деревянная лестница.
— Тяжёлая какая, зараза! Кажется, занозу загнал… Бездна! — простонал голос сверху, — Эй! Тебя там не зацепило, Фред? Странная у тебя приставка к имени… де Рик… Ты откуда? Эй! Ты там живой? Я же не убил тебя этой лестницей?
Фредерик уже поднимался наверх. Воздух на верхнем этаже погреба показался ему тёплым после ледника. Он ловко достал лестницу, плотно закрыл люк, из которого сильно веяло холодом, и только потом повернулся к спасителю.
Вот, тут он её и увидел впервые. Позже, он подумает, что, наверное, видел её среди бойцов и раньше, просто не обращал внимания, погружённый в свои собственные переживания. Их лица и фигуры освещал лишь свет из открытой двери в погреб, к которой вели вверх крутые каменные ступени. В этот момент принц принял свою спасительницу за девушку из весёлого дома, что находился в крепости.
— С- с-спасибо, милая, — медленно выговорил, постепенно согреваясь, принц.
— Да не за что, дружище. Я, когда мимо бежал, видел, как ты в ледник шел. А потом, через время, обратно иду, и вижу — наши парни из погреба выходят с довольными мордами. Я одного из них, Гарта, который моего Детку постоянно задевает, терпеть не могу. Гарт в их десятке заводила. В общем, я сразу понял, что они задумали что-то, не шибко умное. Потом от Харбина всей сотне из-за этих придурков достанется так, что мало не покажется. А, вообще-то, ты, Фред, сам виноват. Зачем так заносишься? Знаешь, какое тебе прозвище наши дали? Прынц! Не знаю, за какие грехи тебя, парень, к нам определили, ты явно из конницы или, даже, ходят сплетни, бывший туг. Но вот, что я тебе скажу: во многом
