бывшему другу и даже любовнице, превращение их в простые инструменты для получения выгоды, вызывало у Сани острое чувство отвращения.
Да, «хитроумный» Саня был умен, но его ум был настолько рационален, что граничил с бесчеловечностью. Каждое действие, каждое решение было подчинено холодному расчету, даже в отношениях с друзьями, любовницами и родственниками. Такой характер казался Сане чудовищным извращением человеческой природы. Он понимал, что с таким подходом, вероятно, можно добиться впечатляющих успехов в жизни. Но какой ценой? Ценой потери всего человеческого?
Именно из-за такой безжалостной рациональности найти правду о смерти Юли через воспоминания симуляции было практически невозможно. «Хитроумие» просто не обратил на это должного внимания.
На данный момент Саня знал только то, что Юля возможно будет убита на первом курсе университета. И убийцей будет тот же маньяк, который расправился со всей ее семьей… Тяжесть на сердце Сани становилась почти физически ощутимой.
В памяти всплыли образы из прошлых симуляций: Юля в своем нелепом костюме лягушки, с охапкой игрушечных лягушат, ее наивная улыбка и искренняя вера в слова Сани, ее вечно красные от смущения щеки и фраза «Саша всегда прав», которую она повторяла как мантру. От этих воспоминаний к горлу подступил ком, а отвращение к личности «Хитроумие» только усилилось.
Но симуляция неумолимо продолжалась, не давая времени на рефлексию.
[Через несколько дней, по инициативе Рины Звездовой, вы организовали похороны Юли.]
[Поскольку у Юли не осталось родственников, на церемонии присутствовало немного людей — только некоторые бывшие одноклассники и вы.]
[Вы пришли в основном по приглашению Рины Звездовой, рассматривая это как возможность укрепить связи с ней.]
[На похоронах вы по очереди подходили к гробу, чтобы возложить цветы и сказать прощальные слова. Даже обычно холодная и сдержанная Рина Звездова, увидев фотографию Юли на надгробии, не смогла сдержать слез, а Ира Воробьева рыдала, не скрывая своего горя.]
[Последним выступил Владимир Андреевич. Он выглядел совершенно убитым горем. Вы смутно припомнили, что этот пожилой мужчина всегда помогал Юле в трудные моменты.]
Воспоминание развернулось перед глазами Сани, словно кадры из фильма.
Владимир Андреевич стоял перед надгробием Юли, его плечи дрожали, а по морщинистым щекам текли слезы. Он не переставал бормотать, словно в бреду:
— Это все моя вина, моя… Если бы я только навестил тебя в тот день, ничего бы этого не случилось.
Его голос сорвался, и он почти закричал:
— Прости меня, Юленька! Прости старика!
Затем, словно опомнившись, он продолжил тише, с невыразимой болью в голосе:
— Девочка моя, тебе было всего восемнадцать… Ты только-только начала жить по-настоящему. Как же так вышло? — Внезапно его лицо исказилось гневом. — Этот проклятый убийца! Клянусь, я не успокоюсь, пока он не заплатит за это! Он ответит за все!
Слова Владимира Андреевича, полные боли и отчаяния, словно тяжелым покрывалом накрыли всех присутствующих. Атмосфера стала еще более гнетущей.
Ира Воробьева, не отрывая взгляда от фотографии Юли на надгробии, где та улыбалась своей характерной застенчивой улыбкой, вдруг вспомнила, как во время съемки этого фото Юля сказала, что самое большое счастье в ее жизни — это друзья из клуба. От этого воспоминания Ира разрыдалась с новой силой, закрывая рот рукой, чтобы заглушить рвущиеся наружу рыдания.
Прошло, казалось, целую вечность, прежде чем Владимир Андреевич смог взять себя в руки. Он медленно вытер слезы трясущейся рукой, бережно положил букет перед надгробием и произнес тихим, но твердым голосом:
— Юленька, в этой жизни ты натерпелась. Может быть… может быть, там тебе будет лучше. Я хочу верить, что в том мире ты больше не встретишь зла. Что тебе не придется бороться за каждый кусок хлеба. Что ты наконец-то сможешь просто жить и быть счастливой. — Его голос дрогнул, но он закончил: — Прощай, девочка моя. Пусть твой путь будет светлым.
Воспоминание растаяло, оставив Саню с ощущением тяжести на сердце.
Теперь он знал еще одну страшную деталь: Юлю убили в день ее восемнадцатилетия. Этот факт, словно нож, вонзился в сознание Сани. Но даже эта информация не могла помочь ему найти убийцу в реальности. Чувство бессилия и подавленности только усилилось.
Но симуляция была беспощадна и продолжала разворачиваться дальше.
[После похорон вы, соблюдая приличия, отвезли Рину Звездову и Иру Воробьеву по домам, а сами немедленно отправились в офис, чтобы погрузиться в изучение последних тенденций малобюджетных телесериалов и фильмов.]
[Разумеется, вашим основным объектом интереса были молодые актрисы. Вы прекрасно знали, что актрисы малобюджетных проектов обычно легко поддаются манипуляциям. Небольшие инвестиции в их карьеру могли принести весьма существенную отдачу, и речь не только о физической близости, но и о финансовой выгоде.]
[Фильмы и сериалы, в которые вы вкладывались, стабильно приносили прибыль.]
[Ваша жизнь долгое время шла как по маслу, вы были на гребне успеха.]
[Но однажды, уже на втором курсе университета, ваш безоблачный мир рухнул. Вас разбудил грубый стук в дверь — это была полиция с ордером на ваш арест по обвинению в убийстве.]
[Только в полицейском участке вам сообщили шокирующие подробности: молодая актриса, с которой вы обсуждали сценарий накануне вечером, была найдена мертвой. Причина смерти — удушье. А на месте преступления и даже во рту жертвы были обнаружены ваши биологические следы. Вас назвали главным подозреваемым.]
[Дело дошло до суда, где ваш адвокат приступил к защите.]
Новое воспоминание захватило настоящего Саню.
Его альтер-эго сидел в зале суда, сохраняя внешнее спокойствие — ни один мускул на его лице не выдавал внутреннего напряжения, ведь с его связями и финансовыми возможностями было немыслимо, чтобы такое незначительное происшествие могло серьезно ему навредить. К тому же, за прошедшие два дня он успел привести в действие целый ряд подстраховочных мер.
В этот момент его адвокат поднялся и начал свою речь. Его голос звучал уверенно и убедительно:
— Прежде всего, я хочу со всей ответственностью заявить: мой клиент не убивал свою знакомую. Все произошедшее — не что иное, как трагическая случайность.
Едва он закончил фразу, как зал взорвался криками. Родственники погибшей актрисы, не сдерживая ярости, выкрикивали:
— Случайность⁈ Да вы издеваетесь! Это все грязные деньги, да? Он купил вас, чтобы вы выгораживали убийцу!
— Думаете, его богатство позволяет ему быть выше закона? Нет! Никакие деньги не спасут его от правосудия!
Мать погибшей, захлебываясь рыданиями, кричала:
— Он хладнокровно убил мою девочку! Она задохнулась! Изверг! Как вы можете его защищать⁈
Крики и рыдания заполнили зал суда, но адвокат Сани оставался невозмутимым. Он выждал, пока шум
