И уже ты будешь жалеть, что увез меня из Ирландии. Если успеешь.
Отец покривился.
— Проклятие не слишком сильное. Действует на людей или совсем слабых магов. А твои сестры сами виноваты, что подобрали себе слабых мужей и так быстро стали вдовами.
Он накинул на мать еще одно одеяло, дотронулся до лба.
— Ты заболеваешь, Мэйв. Пойдем, надо добраться до жилища, обсушить и обогреть тебя.
— Нет. Останемся тут до утра. В дневном свете, клянусь, я найду его.
— Он уже мертв, — холодно сказал Теодерих. — Оставь пустые надежды.
Но мать покачала головой и, сжав начавшие отбивать дробь зубы, продолжила смотреть на черные воды озера.
Утром, едва серые скалы тронуло розовым светом, она, совсем разболевшаяся, упорно продолжила поиски. Но все было так же безрезультатно. В конце-концов отцу наконец удалось увести ее прочь.
Перед моим взором время словно ускорилось, промелькнуло еще шесть восходов. Родители вернулись к озеру через неделю. Отец отыскал подходящий камень, выкопал небольшой углубление. Открыл небольшой ларец, который он принес с собой. Положил туда дневник, словно решил забыть и похоронить свой неудачный эксперимент. В маленьким стеклянном ларце лежала крошечная рубашка для новорожденного. Выбив с помощью магии на камне надгробную надпись, он обернулся к супруге.
Мэйв стояла на берегу озера, держа в руке крошечный венок из сухоцветов, смотрела в бирюзовые воды, отражающие по-осеннему глубокое синее небо с редкими облаками.
— Мэйв! — позвал отец. — Давай уже закончим с этим поскорее. Нам надо уезжать.
— Я вижу нашего сына, — тихо произнесла она.
Теодерих посмотрел на нее как на сумасшедшую.
— Ты тронулась рассудком, Мэйв? — спросил он, направившись к ней.
— Нет. Он смотрит прямо на меня.
Прежде чем Теодерих успел ее остановить, она бросила венок в сторону, зашла в воду и вытащила крошечную фигурку из озера. Я, тот маленький я, вцепился в нее крошечными пальцами. Мэйв спешно выбралась из озера, словно испугавшись, что снова может меня потерять.
— Дай его рубашку, Тео, скорее, и платок.
— Великая Луна! — выдохнул отец поражений. — Посмотри на его кожу, Мэйв. Там…
— Ее раньше не было, надо избавиться от этой мерзости, — мать вырвала из рук отца платок и стала счищать им с кожи тонкий золотистый налет, который осыпался полупрозрачными чешуйками.
— Я думаю, если мы оставим его в этом озере, он окончательно превратится в дракона, — заметил он. — Мэйв, остановись!
— Нет, мы заберем Эгихарда с собой.
Она надела на меня рубашку, потом стащила с себя пальто и бережно закутала меня в него. Теодерил мрачно глядел на это, но возражать не стал. Собрал заклинанием чешуйки в стеклянный ларец и, положив в большой ларец к дневнику, закопал все вместе под надгробным камнем.
— Думаю, проклятие Наэров тебя все же в итоге настигло, мой «прекрасный» отец, — произнес я, задумчиво.
Я захлопнул книжку, а потом разжег огонь в камине и бросил дневник туда. Поглядел на вторую такую же записную книгу Теодериха и решил, что с меня на сегодня хватит.
И надо, пожалуй, пройтись по замку и найти комнаты для жилья.
Глава 16
Выйдя из кабинета, я едва не столкнулся с кузинами. Вид у меня был явно недобрый после прочтения отцовского дневника, поскольку девушки испуганно отшатнулись. Но я решительно шагнул к ним, притянул к себе и увлек дальше.
— Харди, ты чего? — выдохнула Сирше с тревогой.
— Все хорошо. Покажете мне замок?
— Конечно.
Коридор от кабинета привел нас в пустой зал. Пол устилал паркет, стены были отштукатурены и окрашены в белый. У одной и стен стояла пара стеллажей. Видимо тут должна была расположиться библиотека, о которой мне говорила Цецилия. Мы прошли зал насквозь и, выйдя из библиотеки, оказались в оружейной — весьма вытянутой комнате с не слишком высокими сводчатыми потолками. С такими же белеными стенами, на которых висело рыцарское средневековой оружие и были установлены светильники, стилизованные под горящие факелы, также имелось несколько постаментов под доспехи, но сами доспехи отсутствовали.
— Мы тут кое-что выяснили, — заметила Ренни. — Раньше замок принадлежал прусской короне, но был убыточным, поэтому Пруссия и отдала замок как плату тебе. Только вот почти весь интерьер, включая картины и сокровищницу они забрали.
— Да и черт с ними. Приведу в замок в порядок по своему вкусу. Или вообще в другой переедем.
— В другой замок? — спросила Сирше.
— Да. Думаю, на следующей неделе мы с Цецилией объедем все замки и оценим, в каком они состоянии.
— А нас с собой возьмешь? — Ренни продвинулась теснее.
— Нет. Иначе поездка может затянуться.
Кузины притворились обиженными.
— Вам тут-то нравится? — поинтересовался я.
— Еще бы!
— Очень!
Я улыбнулся и повлек их дальше.
Мы прошли по оружейной. С обоих сторон зала имелись узкие витражные окна и я подумал, что днем тут наверное при свете солнца всё в цветных пятнах и тенях.
Следующий зал, судя по размерам, натертому темному паркету и золотым светильникам на стенах, высоченному потолку, а также по ступеням узкой площадке у одной из стен, являлся тронным. Только никакого трона тут не было. Наверняка король приказал его тоже вывезти, чтобы на нем не сидел никто, кроме монархов, принадлежащих к роду Хоэцоллернов.
А я вспомнил, что девять лет назад именно в этом зале Маделиф разговаривала с Цецилией, предлагая ей опекунство надо мной.
После тронного зала мы прошли еще пару непримечательных комнат и спустились вниз. Кузины провели меня через кухни. Везде было темно, только в одной комнате горел дежурный огонек. В кресле у очага дремал повар. При нашем появлении он подскочил и ошалело на нас посмотрел. Потом опомнившись, поклонился.
— Ваша Светлость! — он испуганно смотрел на меня.
— Добрый вечер, — произнес я и посмотрел на часы. — Вроде уже совсем поздно, скоро полночь, почему не спишь?
— Так ведь… — он запнулся словно не сразу найдя что ответить. — Вдруг вы чего-то захотите…
— После ужина? — удивился я. — Он, кстати, был отличный.
— Спасибо, Ваша Светлость! Да, мало ли… К тому же кобольды сказали, чтобы мы, как и они, всегда были в вашем распоряжении и…
Он смолк под моим взглядом.
— Кобольды сказали? Эй, идите-ка все сюда.
Кобольды словно выскользнули из теней, столпившись в круге света, отбрасываемого
