бумажку тетушке. Цецилия, казалось, побледнела еще больше и посмотрела на меня с неверием.
— Как такое возможно, Эгихард?
— Похоже, моя кровь оказалась в разы ценнее, чем вы полагали?
Она кивнула.
— Я должна это все осмыслить, — заметила она. — Про превратимся в банкротов ты, конечно, хорошо пошутил.
Я рассмеялся.
— Не надо недооценивать расходы на замки. Может быть, от части вообще есть смысл избавиться. Хотя сомневаюсь, что за ними выстроиться очередь покупателей. Как разберусь с герцогством и тем, что я задумал устроить в Хайдельберге, наведаемся с вами во все объекты недвижимости. Кстати, из-за бесконечных событий забыл кое-что сделать.
Я вытащил чековую книжку, выписал чек и протянул его Цецилии.
— На ваши личные расходы, тетушка.
Цецилия глянула на сумму и я увидел как ее бледные щеки порозовели.
— Спасибо, Ваша Светлость.
— Так, отдайте-ка чек обратно. Я там лишний ноль приписал, — я прищурив глаза поманил рукой.
— Я все поняла, Эгихард, спасибо, — Цецилия, улыбнувшись, спрятала чек в кармане платья.
— Вот и замечательно. Светлостью пусть высшие называют, тетушка, из их уст это звучит забавно. Что еще по замку?
— Большинство залов пусты. В них нет никакой мебели. В библиотеке тоже только несколько небольших стеллажей — пустых. Книг тут нет.
— Значит нам будет чем заняться в свободное время.
Цецилия кивнула и поднялась.
— Выбери себе комнаты. Имеющаяся здесь мебель достаточно старомодна, так что думаю надо все менять. Доброй ночи, Эгихард.
— Доброй ночи, тетушка.
Цецилия ушла. А я задумчиво поглядел на лежащую на столе книгу, присланную О’Шенаном. Взгляд скользнул дальше и остановился на ларце, в котором находился найденный у драконьего озера дневник отца. Я вздохнул, раскрыл ларец и извлек толстую записную книжку в черном кожаном переплете. Читать дневник не было никакого желания, особенно если вспомнить предупреждение Маделиф. Но это было неизбежно.
Раскрыл дневник и приступил к чтению.
Сперва шло описание древних манускриптов, которые использовал отец для своих магических экспериментов.
Еще спустя несколько страниц я остановился, поскольку от прочтения возникло чувство сродни тому, как если бы я читал подробное описание хирургической операции, проводимой надо мной. В этот момент я очень жалел, что алкоголь на меня не оказывает никакого влияния и не может притупить восприятие прочитанного. Начиналось все с процесса зачатия, которое проводилось в определенное время, с точностью до минуты. И даже имя мне подобрали, внутри которого были буквы, из которых можно было составить слово «дракон».
Наверное, если бы мой отец занимался наукой, а не темной магией, из него бы вышел бы блестящий ученый, с дотошностью следующий каждому пункту протокола для всевозможных опытов.
Заканчивался его «эксперимент» родами его супруги, которые проходили прямо в водах Драконьего озера. Я лишь посочувствовал матери, которой пришлось войти в ледяную воду. А дальше…
Дальше в моей голове возникла картинка, как если бы я погрузился в свои странные сны — четкая и реалистичная.
Я увидел ночные Альпы. В черной глади Драконьего озера отражались огни керосиновых фонарей, оставленных на берегу. Рядом с ними стоял отец. Моя мать, дрожа от холода, зашла в озеро по самую грудь. И вместе с ней — темная ведьма-повитуха. Отец нервно шагал вдоль припорошенного снегом берега: пару шагов влево, пару шагов вправо — и снова застывал в напряженном ожидании. Над озером висела зловещая тишина, разве что завывал среди скал ноябрьский ветер.
— Мэйв! — не выдержал отец. — Что ты чувствуешь?
— Ничего. Схваток нет, Теодерих.
Темная ведьма наколдовала над Мэйв светящиеся огоньки.
— Я же просил — обойтись без колдовства, — с недовольством произнес отец, хмурясь.
Ведьма между тем вглядывалась в темную глубину озера, там где стояла мать.
— Но воды отошли…
— Что это значит? — спросил он.
— Что все идет не так как обычно… Великая Луна!
Моя мать вскрикнула, но скорее от неожиданности, чем от боли. И темная ведьма-повитуха вытащила из воды крошечное тело новорожденного.
— Он жив? — спросил отец, не услышав крика.
— Да. Просто не кричал. Такое бывает, хотя и довольно редко. Он дышит.
— Единственный твой ребенок, Теодерих, который не причинял мне страданий, — заметила моя мать и приказала повитухе:
— Перережьте пуповину и отдайте малыша мне.
Ведьма полезла в карман, но нож, похоже остался на берегу. Недолго думая, она решила ее просто перегрызть. В темноте мелькнуло облако из золотисто-огненного пепла, в который в один превратилась ведьма. Новорожденный упал в черную воду.
В отчаянии закричала мать, шагнув в то место, где только что стояла ведьма. А я содрогнулся, словно сам погрузился в ледяные воды. Впрочем так и было восемнадцать лет назад.
— Где он, Теодерих⁈ — в отчаянии закричала мать.
Отец миг стоял в ступоре, потом бросился в озеро, выволок отбивающуюся от него мать на берег. Усадил на приготовленное для нее шерстяное покрывало, набросил на нее второе и протянул дрожащими руками нож.
— Сделай это сама, Мэйв. И выброси в озеро.
Мать, дрожавшая еще сильнее его, посмотрела с непониманием.
— Что случилось, Тео?
— Согласно вычислениям, было несколько вариантов, кто мог родиться. Вероятность того, что у нас получилось, была минимальная, — он хмурясь, задумался. — Да, минимальная.
— Ты хотел получить носителя драконьей крови. Разве нет?
— Но не ЭТОЙ драконьей крови. У нас родилось чудовище. Забудь о нем.
Мэйв подскочила и в возмущении выкрикнула:
— Все твои дети, Теодерих, чудовища! Кроме него.
Она отрезала пуповину. Кровь капала ей на руки и не причиняла вреда.
Теодерих смотрел и кивал, словно по-прежнему обдумывал свои магические расчеты.
— Его кровь какой-то короткий период не будет причинять тебе вред. Но потом… Случайная капля тебя убьет точно также, как эту дуру-повитуху.
Мэйв выбросила пуповину в озеру, вымыла руки и, наколдовал магические огоньки, решительно, шагнула обратно в озеро. Она исходила прибрежные воды вдоль и поперек, но так и не нашла меня. Наконец она выбралась на берег и заплакала от отчаяния. Теодерих смотрел на нее с непониманием.
— У тебя есть еще восемь детей, Мэйв, — напомнил он.
— И каждый из них словно чужой, — прошептала она, бездумно смотря в ночь.
— Жалеешь, что уехала когда-то со мной?
— Я не знаю. Не сделай я этого, меня бы настигло родовое проклятие Наэров, — она перевела взгляд на супруга. — Хотя кто знает, может быть оно тебя еще настигнет, Тео.
