полным успехом, причем большую роль в этом сыграла Софониба, дочь Гасдрубала и жена Сифакса. Она убеждала мужа вновь прийти на помощь Картхадашту, поскольку, победив карфагенян, римляне непременно выступят против Нумидии. Недаром при Сципионе подвизается Масинисса. Сенаторам в Риме гораздо выгоднее иметь царем Нумидии человека преданного и всецело им обязанного, чем союзника пунийцев. Эти глубокомысленные рассуждения сопровождались слезами и причитаниями, оказавшими влияние на царя, в очередной раз сделавшего выбор в пользу карфагенян. Но был еще один момент, имевший для Сифакса принципиальное значение: царь считал, что Сципион победил его не в открытом бою, а с помощью подлости и коварства. Недаром при встрече с карфагенскими послами Сифакс сказал следующие слова: «Он знает, что не в бою разбит, а осилен пожаром; знает, что на войне побежден тот, кто побежден оружием» (Liv. XXX. 7). Поэтому нумидийский царь себя побежденным не считал и был готов встретиться со Сципионом на поле боя. По приказу Сифакса в Аббе начали собираться нумидийцы, их вооружали и снабжали лошадьми за счет царской казны. Появление кельтиберов придало Сифаксу еще большую уверенность в победе над римлянами.
Спешно собирал войска и Гасдрубал. Проблема заключалась в том, что командующему пришлось набирать воинов среди граждан Картхадашта и жителей окрестных городов. Гражданское ополчение Карфагена собиралось только в том случае, если опасность угрожала непосредственно самому городу. Как это было во время высадки римских легионов в Африке в 256–255 гг. до н. э. или во время восстания наемников в 240–238 гг. до н. э. В заморских походах эпохи Пунических войн карфагенское ополчение не участвовало.
Мы не знаем, как были вооружены пунийские резервисты во время второй войны с Римом, до нас дошло лишь описание Плутархом карфагенских ополченцев в битве на реке Кремиссе. Она произошла в 341 г. до н. э. на Сицилии и закончилась сокрушительным поражением армии Картхадашта. Обратим внимание на снаряжение карфагенян в этом достопамятном сражении: «тело у них было защищено железным панцирем, голова покрыта медным шлемом, и, выставляя вперед огромные щиты, они легко отбивали удары копий» (Plut. Tim. 28). Во время битвы тяжелое вооружение пунийской пехоты сыграло с ней злую шутку: «Карфагенянам, вооруженным, как уже говорилось, отнюдь не легко, но закованным в панцири, мешали и грязь, и насквозь промокшие хитоны, которые, отяжелев, стесняли движения бойцов; греки без труда сбивали их с ног, а, упав, они не в силах были снова подняться из грязи с таким грузом на плечах» (Plut. Tim. 28). Но так обстояло дело много лет назад, как выглядел пунийский ополченец в 203 г. до н. э., можно говорить только предположительно. При этом следует иметь в виду, что боевой дух и выучка карфагенской пехоты были невысоки, недаром Полибий заметил, что «карфагеняне никогда не были искусны в сухопутной войне» (XXXII. 2). Полибий и Тит Ливий упоминают тяжеловооруженную пунийскую конницу. Проблема заключается в том, что очень сложно определить, из кого она формировалась. Можно предположить, что этот кавалерийский отряд был непосредственно из Картхадашта, поскольку Полибий пишет про «городскую конницу» (I. 73) и «карфагенскую конницу» (XV. 11). Информация об этом подразделении присутствует и у Тита Ливия (XXX. 33).
Когда к Аббе подошла армия Гасдрубала, союзники объединили войска, теперь их общая численность доходила до 30 000 человек (Polyb. XIV. 7). Предстояло выработать план кампании. Гасдрубал склонялся к тому, что со дня на день следует ожидать наступления на Карфаген, Сифакс был уверен, что римляне выступят против Нумидии и попытаются захватить Цирту. В итоге стороны пришли к компромиссу и решили выдвинуть армию в долину реки Баграды[21], известную под названием Великие равнины. Эта позиция была удобна тем, что позволяла контролировать дорогу в Цирту и в случае необходимости своевременно перебросить войска в район Карфагена. На помощь Утике союзники не пошли, предоставив город собственной участи.
Как это ни парадоксально, но после разгрома Сифакса и Гасдрубала Сципион легионы на Карфаген ни повел. Сначала командующий занимался распределением трофеев среди легионеров, затем пустил в лагерь купцов и позволил воинам избавиться от добычи. Торговцы хорошо обогатились, поскольку римляне отдавали захваченное добро по очень низким ценам (Polyb. XIV. 7). Одновременно Сципион продолжал вести осаду Утики, совершенно не обращая внимания на Картхадашт. Трудно сказать, почему он принял такое решение: скорее всего, полководец пришел к выводу, что сил для штурма такого огромного и хорошо укрепленного города, как Карфаген, просто не хватит. Как некогда Регул не решился на осаду Картхадашта, так и Сципион не рискнул пойти на этот шаг. И если это действительно было так, получается, что Публий Корнелий по-прежнему хотел захватить плацдарм в Северной Африке и уже оттуда вести планомерное наступление на Карфаген. По приказу полководца к стенам Утики подвели осадную технику, но штурм не состоялся, поскольку пришла весть, что армии Сифакса и Гасдрубала разбили лагерь на Великих равнинах. Стратегическая ситуация в очередной раз резко изменилась.
Римский полководец мог только догадываться, какие цели преследуют его противники этим маневром. Сципион мог предположить, что Сифакс ждет подкрепление из Нумидии, в любом другом случае выход союзников на Великие равнины представлялся римскому полководцу бессмысленным. Поэтому Публий Корнелий не стал ждать, когда враг еще больше усилится, а решил нанести удар на опережение. Легионы выступили из лагеря налегке, без громоздкого обоза, взяв запас продовольствия на десять дней. Полководец не хотел затягивать кампанию, он хотел как можно быстрее покончить с армиями Гасдрубала и Сифакса, после чего вновь сосредоточить все усилия на осаде Утики. Под городом остались несколько римских подразделений, в задачу которых входило не допустить прорыва вражеских войск из города. Сципион надеялся, что защитники Утики не заметят ухода главных сил армии и будут думать, что осада продолжается. Римский флот по-прежнему блокировал город со стороны моря.
За пять дней легионы дошли до Великих равнин и разбили лагерь на небольшой возвышенности в 30 стадиях от вражеской армии. Весь остаток дня Сципион выслушивал донесения разведчиков, анализировал обстановку и разрабатывал план предстоящей операции. На рассвете следующего дня легионы покинули лагерь и выстроились на равнине на расстоянии 7 стадиев от войск противника (Polyb. XIV. 8). Сципион хотел вызвать Гасдрубала и Сифакса на битву, однако союзники по непонятным причинам в этот день решили уклониться от боя. Выждав некоторое время, Публий Корнелий увел войска в лагерь. Стоявшая перед ним задача усложнилась, противника требовалось разбить быстро, а вражеские полководцы избегали сражения. Сципиона тревожили ситуация под Утикой и наличие продовольствия в армии. Поэтому он решил спровоцировать противника на сражение. На следующий день Публий Корнелий отправил легковооруженных воинов и всадников атаковать вражеские сторожевые посты.
Около полудня римляне напали на боевое охранение карфагенян. Гасдрубал и Сифакс не стали отсиживаться за укреплениями, немедленно ввели в бой мобильные войска и конницу, чтобы оттеснить противника обратно к
