цепочке за Гормоном, теряя равновесие, многие попа́дали в самых неуклюжих позах, так как руки разъединять не разрешалось. С хохотом поднявшись, компания ринулась запутываться опять!
Виктор Александрович сдерживал смех, сохраняя при этом невозмутимое выражение лица.
Весь большой круг заколыхался то опускающимися, то поднимающимися волнами, пока играющие ни оказались стянуты в тугой клубок очень близко друг к другу. Петровский круг венчала Петропавловская крепость, которая раз пять грозила рухнуть во время шуточных перемещений, чудом устояв в житейских бурях. Надежда Бапкина повернула Президента и Петра лицом к игрокам и дала команду распутывать. Виктор Александрович смотрел на спрессованный круг в недоумении: как же их так угораздило!
Скрученные тяжело дышали, застыв в неудобных смешных позах, подчас слишком близко друг к другу. Приземистый Аркадий Борисович практически затерялся среди замысловатых переплетений и старался лицом не лечь на железнодорожные рельсы Элеоноры Всеволодовны. Гормогенович замер, прижавшись щека к щеке с женой Лавра Семеновича. Сползшие парики сидели вкривь и вкось, а порой закрывали пол-лица, и бедняжки не имели возможности расцепить рук, чтобы поправить прическу.
– Вот что бывает без мудрого руководства! – констатировала Надежда Бапкина.
Сцепленные сдержанно захихикали. Стоявшие вначале лицом друг к другу в круге Петра, запутавшись, оказались друг к другу спиной.
– Вследствие необдуманных действий люди повернулись спиной к друг другу, – пошутила певица. – Только мудрая голова и твердая рука в состоянии распутать эти клубки, – дала она сигнал Петру и Президенту. – Приступайте!
Президент несколько секунд внимательно присматривался к своему кругу, пытаясь уловить ключевые связки, а затем медленно, обдумывая каждый поворот, начал распутывать свою команду. Петр, не имеющий опыта в этой игре, вышагивал своими огромными ногами вокруг запутавшихся и то и дело нетерпеливо приказывал:
– Ты, перешагивай сюда. Все остальные за ним. Теперь вертись, ныряй под руку!
Он сам помогал раскручиваться, подпихивая играющих, но только запутывал их еще больше. Затем устав и разозлившись, Петр нервно задергал усом, намереваясь в своей нетерпеливой манере разорвать запутанный круг. Его настроение уловила Надежда Бапкина. Нежно взяв его под руку, она глазами показала на ключевую завязку, потом на другую, потом еще на одну, пока государь сам, увлекшись игрой, не стал с воодушевлением распутывать живой узел.
Он всегда отличался смекалкой, умением схватывать на лету и доказал это еще раз уже в новой истории. Видя, что Президент почти распутал свой круг, Петр принялся подгонять своих, сам встрял в круг, расцепив две руки, и закончил игру одновременно с Президентом. Запыхавшиеся, довольные игроки разразились аплодисментами в адрес обоих правителей.
Петр был рад своему успеху как ребенок.
Президент вздрогнул от его оглушительного хохота и проснулся.
– К чему бы это? – тер виски Виктор Александрович, медленно включаясь в новый день.
Глава 15. Из простушек – в дамки
Удачное замужество многое изменило в жизни Натика. Заставшая идею всеобщего равенства и стеснявшаяся давать первые поручения домработнице, она научилась быть разборчивой в прислуге. Мало просившую считала никуда не годной. С трудом отвыкала от желания относиться к персоналу по-дружески и приобретала привычку смотреть сквозь людей низшего класса. Сложнее всего было побороть желание сходить на рынок и купить подешевле то, что смотрится подороже. Однако и это прошло, а со временем она уже не могла заставить себя купить трусики за сто рублей, когда в дизайнерском магазине были такие же за сто евро. Что поделать, Натик была женой нового русского.
Что же это за нация такая? Чем они отличаются от старых русских? И во времена Ивана Грозного были новые русские, и в петровские, и теперь. Предполагается, что эти самые нувориши втайне от остального населения получают какое-то обновляющее вливание в кровь – выраженное в большинстве случаев в семизначных цифрах, – которое делает их новыми, то есть нестареющими. Да они часто и состариться не успевают.
С недавнего времени Натик взяла себе за правило выкидывать из головы все, что портило настроение, и надевать на лицо улыбку или, как она это называла, маску благополучия. И сейчас, посмотревшись в зеркало, она подумала, что готова к встрече с приятельницей. С Джил она была знакома около года. Они были как близняшки. Обе высокие, стройные, только в «Дольче и Габбана» и «Прада».
– Я тут наткнулась на школьную подругу в метро. Вообще-то я в метро несколько лет не была, забыла, как оно и выглядит, – спохватилась оговорке Джил (Анжелика, на ее взгляд, звучало старомодно). Они сидели на Петровке, в кафе Немецкого дома. – Вовка попросил, чтобы я женам иностранных партнеров метро показала, – продолжала оправдываться она, бросая взгляды на подругу.
– Так вот, пока они осматривали, подходит ко мне женщина, в джинсах с рынка, ногти с облезшим лаком. – Обе любовно посмотрели на свои наращенные ногти. – И такая мне: «Анжелика!» Ну ты знаешь, не люблю, когда меня называют полным именем. Приглядываюсь, а это Ирка Шведкова, наша школьная красавица. У нее самые модные шмотки были. Помню, как я ей завидовала. А теперь стоит – тетка теткой, мешки под глазами, и говорит мне, какая я роскошная! А я думаю: есть справедливость на свете. Когда-то я тебе завидовала, а теперь ты мне. «Работаешь?» – спрашивает. «Нет, – говорю, – между тренажерным залом и косметическими салонами времени не остается». – «А ты замужем?» – спрашиваю из вежливости. «Да, за Женькой, – отвечает. – На два класса нас старше, помнишь, Женька Звенцов». – Джил в порыве подалась вперед. – Я глаза на нее вытаращила. Женька Звенцов! Мечта всех девчонок в школе! Ты знаешь, сколько баб по нему сохло! Я мечтала, что встречу его. Хотелось, чтобы он на меня на такую, – она жестом показала на свою дорогую экипировку, – посмотрел. А он, оказывается, все время был на этой курице женат! «И как он?» – спрашиваю. И она давай мне на жизнь плакаться: «Женя диссертацию защитил, но ты знаешь, какая у ученых зарплата! Хорошо, что Свитков к себе взял». Я обалдела! Яшка Свитков, тугодум и лентяй, дважды второгодник, взял блестящего Звенцова к себе на работу?! У меня от такого потрясения просто ботокс испаряться начал! «На своих экономит, значит», – я ей так с намеком. «А что, заметно?» – сконфузилась Ирка. И представляешь, достала что-то из пакета: «Посмотри, какой я Женьке свитер связала».
– Что, прям в метро? – не поверила Натик.
– Ну да, – закатила глаза Джил. – В толкучке, плюхнувшись на сиденье, достает спицы и вяжет. Как это люди не понимают, что так жить нельзя?
Натик понимающе покачала головой. Она была новой русской со стажем. Таких встреч и у нее самой было предостаточно.
– Помнишь, как в
