class="p1">— А мы мимо не потащим. Дождёмся, пока она куда-нибудь пойдёт, вот тогда и…
— С пивными бутылками, через весь микрорайон. Срамота… — вздохнула бабушка.
— Ну, не ходи, я и сама сдам. Сумку хозяйственную возьму, в ней не видно, что несёшь.
— И чё, в эту приёмку пойдёшь одна? — ужаснулась бабушка.
— А что такого? Я ж зимой ходила. Куда, ты думаешь, от водки бутылки делись?
Бабушка несколько секунд смотрела на меня, нахохлившись.
— Нет уж, одна туда не пойдёшь. Да и вообще не ходи, я сама сдам.
— Можно подумать! От «Байкала» бутылки такие же тёмные как от пива.
— Всё равно!
— А вдруг мне не хватит?
— Добавлю, — отрубила бабушка. — Нечего перед соседями позориться!
Эх, никакой предпринимательской жилки.
Целую неделю бабушка сдавала эти бутылки. Составляла в сумку штук по шесть, сверху обязательно маскировала парой молочных (тут мне хочется закатывать глаза и сокрушительно качать головой) и без палева шла в «Приём стеклотары». А потом мы с ней поехали к знакомому уже дяденьке-нотариусу. Я как раз закончила рисунки ко второй книжке (как же меня раздражало отсутствие ксерокса, вы не представляете), пронумеровала её и прошила, как и в прошлый раз. Листы со всякими головоломками шли каждый по отдельности. Всего вышло шестнадцать единиц. Бабушка выложила деньги сурово, сдвинув брови. Дядька нотариус дурацких вопросов не задавал, засвидетельствовал даты, подлинность подписей — и всё.
— Тридцать шесть копеек на бандероли дашь? — спросила я её в автобусе. — Я потом отдам.
— Да дам, конечно.
Бабушка вздохнула. Шестьдесят семь рублей пенсии — не такие уж большие деньги. И лишних шесть с половиной рублей здо́рово били по бабушкиному бюджету.
Но я, конечно же, отдам. Иначе не может быть.
ЕЩЁ ЯЙЦА. И КОРЗИНЫ
Да. Как бы пошло ни звучало название этой подглавки, речь в ней пойдёт о том, что я пыталась определиться с направлениями приложения своих усилий. Тащило меня во всякие стороны. И большие произведения хотелось успеть написать — те, для которых пока ещё время подходит, через буквально пять-шесть лет людям станет не до того. И в детскую литературу вдруг потянуло, особенно во всякую рукодельную. Но были и наработки, которые бросать откровенно жалко было. Вот, к примеру, та пара статей про игры. Почему бы её не доработать и не издать отдельной маленькой книжечкой? Типа вот как та, которая у мамы лежит, с зимними развлечениями?
Я дошла до книжного шкафа и нашла упомянутую книжку. Издательство «Физкультура и спорт», сто тыщ экземпляров. Нормально! Напечатано, между прочим, по их заказу в Ярославле. Занятно. А объём текста примерно пять с половиной авторских листов. А у нас в статьях готово около одного. Мало.
Блин, и бросать не хочется.
Допустим, я могу написать главу по народным играм. Возникнут, конечно, вопросы — откуда я всё это знаю. Или не возникнут. Столько всего печатается, тоннами. Реально: будет кто докапываться или нет? А материала много у меня в голове интересного, в том числе по организации всяких народных гуляний…
Если ориентироваться на учителей и вожатых, можно выделить главу, посвящённую командной работе.
Я достала из шкафа новую тетрадку и начала делать заметки. Подошла мама, заглянула через плечо:
— Что пишешь?
— Статьи наши будем в книжку переделывать, — сосредоточенно рисуя схемку, ответила я. — А ты иди-ка лучше, подумай и напиши мне про осенние игры и про зарницу. А лучше к Саше съезди, вместе с ним подумайте. Попробуем к осени статьи в журнал подать, а потом уж из них собирать что-то.
— Да он на даче, наверное, — немного обескураженно ответила мама.
— Вот! Я вам говорила, что телефон — вещь полезная. Иди с автомата позвони, узнаешь: дома они или нет. Что сидеть-то просто так.
Время идёт. Я себе на ожидании неприятных перемен, наверное, невроз заработаю…
На удивление, мама ушла. И позвонила, и поехала. А я осталась новый конспект писать и рисунки рисовать. У меня, как это потом будет принято говорить, и региональный компонент есть: бурятский. Местное издательство, по идее, должно заинтересоваться. А ещё я поняла, кто мне жизненно необходим. Папа. Опыт тренерской работы у него пока не сильно большой, но я помню, он почти сразу начал всякие занятные штуки придумывать. Это всё нам тоже очень пригодится. А вот телефона у папы тоже не было, так что мне оставалось только ждать.
Папа пришёл в первых числах августа. Довольны-ы-ый! Рассказывал всякие истории про летний спортивный лагерь, куда он со своими борцами ездил. Столько историй — хоть сборник юнно-спортивных баек издавай! Мысль, кстати.
— А ты не против, если я твои рассказы запишу и в журнал пошлю? — спросила я.
— Лучше бы сперва мне показать, — прищурился отец. — Ты вот мне обещала книжку свою дать почитать — и всё никак.
Я вздохнула:
— С книжкой небольшая проблема. Я её отправила в редакцию, а та копия, которая у меня осталась, такая нежная, я её боюсь давать, вырвутся листы — и всё, каюк.
— А приклеить их потом нельзя?
— Не-а. Эта копия же нотариусом заверена.
— Гляди ты, как всё серьёзно! — удивился папа.
— Не то слово. У меня к тебе, кстати, дело есть. Касательно твоей работы…
Я загрузила папу своими мыслями по поводу физкультурно-спортивной книжечки, и своими идеями: что я от него хочу и зачем.
— Пойдёшь соавтором, — серьёзно сказала я. — И, кстати, для тебя это будет большой и жирный плюс, наличие своей публикации. И при аттестации, и в институте.
Отец согласился не сразу. Посидел, переплетя на груди руки и слегка покачиваясь на лавочке.
— Серьёзная тема.
— Ещё бы! Ты думаешь, почему я к тебе обращаюсь!
— Хм… Попробовать-то можно, конечно.
— Пробовать не надо. Надо сесть и написать, — я подскочила и начала ходить перед лавочкой кругами. — Если тебе будет казаться, что коряво или ещё что — не обращай внимания, всё равно неси. Я приглажу.
Папа смотрел на меня… с жалостью, что ли?
— Ты какая серьёзная стала. Как в школу-то пойдёшь?
Я плюхнулась на лавку рядом с ним, привалилась к его руке:
— Нормально пойду. Договорюсь с завучем нашим, буду на последней парте сидеть, видимость учёбы изображать. Они хотят на ускоренную аттестацию подать, но я чую: не разрешат им.
Папа неопределённо хмыкнул. Я попросила:
— Через неделю зайди, покажи, что получается, а? А то без связи крындец просто, хоть письма тебе пиши.
— А у нас начали район телефонизировать, может, к зиме и будет телефон.
— Так то к зиме! До зимы ещё дожить надо.
Актуально, как никогда.
Между делом я упаковала
