— Наш родственник, — поправила Габриэль.
— Да, Габриэль, — согласилась Кэт. — Дядя Эдди — брат нашего деда. Он наш двоюродный дед. — Она указала на себя и Габриэль. — Родной, я имею в виду.
— Отличное начало, Кэт, — сказал Ангус, поддразнивая ее. Братья снова протанцевали мимо (Кэт не была уверена, кто из них вел).
— Бэгшоу — они как бы… — Кэт не могла подобрать слова.
— Наш дедушка работал с Эдди еще до того, как перебрался в Нью-Йорк, — объяснил Ангус.
— Ты когда-нибудь слышал о деле Дублинского Докси? — спросил Хэмиш, округляя глаза. — Или о том, как был похищен песик королевы Елизаветы, с которым она собиралась скрестить всех своих собак?
— А потом ей вернули не того пса, — закончил его брат. Ник отрицательно помотал головой.
Братья пожали плечами, словно Ник был абсолютно безнадежен, и вернулись к танго. Ник повернулся к Саймону, нисколько не смутившись.
— А как насчет тебя? Ты этому дяде Эдди кем приходишься?
Саймон потер ладони.
— У моего отца были трудности с деньгами, когда он учился в Массачусетском технологическом университете, и так он познакомился с…
— Моим дедушкой, — вмешалась Габриэль, беря Саймона за руки и таща его танцевать.
— Нашим дедушкой, — поправила Кэт, глядя, как Саймон пытается эффектно опрокинуть Габриэль и у него ничего не выходит.
— А он был братом Эдди, — сказал Саймон, поднимая девушку, растянувшуюся на жестком полу уже второй раз за три дня.
С другого конца комнаты послышался голос Гейла:
— Если нужно, мы можем нарисовать тебе семейное древо, — с легкой улыбкой предложил он.
— Нет, спасибо, — сказал Ник. — Думаю, я запомнил всех, кроме тебя.
— О, — усмехнулся Гейл. — Это очень просто.
Кэт не двигалась с места, не танцевала — но ее сердце готово было выскочить из груди, когда она посмотрела на Гейла, который еще глубже отклонился в тень и произнес:
— Я просто парень, оказавшийся дома той ночью, когда Кэт пришла за Моне.
Глава двадцать шестая
Гейл обнаружил ее в саду. Она стояла перед статуей Прометея, которую У. У. Гейл Первый привез из Греции в поместье Виндхэм еще до Первой мировой войны.
— Я бы на твоем месте даже не думал о ней. — Его голос раздался за спиной Кэт, но девушка не повернулась.
— Очень тяжелая, — отозвалась она.
Краем глаза Кэт заметила, что Гейл остановился рядом с ней, сунул руки в карманы и задрал голову.
— Тебе понадобится кран, — заметил он. — А краны очень громкие.
— И большие.
— Они испортят мне весь сад. — Кэт почти чувствовала, как он улыбается. — Оставят повсюду ужасные следы.
Кэт в очередной раз захотелось спросить его о Колгане и «порше» — как же он все-таки сделал это. Но любой хороший вор знает, что единственное важное дело — то, которое ты собираешься сделать. Так что она молча стояла среди роз, фонтанов и идеально подстриженных кустов, извивавшихся по огромной территории поместья, словно причудливый лабиринт. Она забралась в самый центр сада, но нисколько не удивилась, что Гейл легко нашел ее здесь.
— Он украл огонь у богов, — просто сказала девушка, кивая в сторону статуи.
Гейл вздохнул.
— Прямо Визили Романи той эпохи.
При таком сравнении даже Артуро Такконе не казался страшной угрозой. Музыка доносилась из стеклянной комнаты, она плыла по саду в темноте. В доме слышался чей-то смех. А Катарина Бишоп стояла с Гейлом на морозном воздухе, глядя на облачка пара, вылетавшие из его губ.
Рука Гейла накрыла ее ладонь. Она была большой и теплой, а пальцы Кэт совсем заледенели. Девушке вдруг стало уютно и легко. Но в ту же секунду рука Гейла исчезла, и Кэт почувствовала в своей ладони холодный хрустящий конверт.
— Кстати, я нашел их, — проговорил Гейл, внимательно глядя на Кэт. Девушка опустила глаза на конверт из манильской бумаги, который надеялась никогда больше не увидеть.
— Как ты…
— Под ковриком в спальне, Кэт? Серьезно? — Гейл рассмеялся. — Может, ты и отлично крадешь, но просто ужасно прячешь.
Девушка не стала открывать конверт. Она слишком хорошо знала, что внутри.
— Я особенно удачно вышел. — Гейл повернулся в профиль. — Им удалось запечатлеть мою лучшую сторону.
— А я и не заметила, что она у тебя есть.
Гейл улыбнулся.
— А по-моему, заметила. — Он подошел ближе. Они почти коснулись друг друга, когда Гейл добавил: — Немножко.
— Гейл…
— Если бы я убил Такконе, это помогло бы твоему отцу? — спросил Гейл, но Кэт слишком устала, чтобы гадать, было ли это шуткой. — Маркус сделает это для меня, — добавил он. — Я всегда говорил ему, что со временем его ждет повышение. Или, может, попросим Габриэль? Ее пилочка для ногтей — то еще оружие, не хуже финского ножа.
— А ты много финских ножей видел на острове Мартас-Виньярд?
— А как же — в яхт-клубе обожают хорошую драку.
Это было смешно. Гейл обладал отличным чувством юмора. Кэт хотелось засмеяться, но она сделала над собой волевое усилие. Ей хотелось танцевать. Хотелось быть девушкой, которой она попыталась стать в Колгане — и не смогла.
Вместо этого она шаг за шагом отдалялась от доброго, веселого, красивого парня, который отыскал ее в темноте и принес с собой музыку.
— Зачем тебе это, Гейл?
— Что? — спросил тот. Он все еще был очень близко.
— Ты мог бы заниматься чем угодно, — тихо сказала Кэт, глядя вниз. Ей хотелось, чтобы он слышал, но не видел ее. — Почему ты делаешь это?
Его теплая ладонь снова накрыла ее руку.
— Я всегда хотел заняться Хенли.
— Ты можешь быть серьезным хотя бы минуту?
— Потанцуй со мной.
— Что? — переспросила Кэт, но руки Гейла уже оказались на ее талии. Он крепко прижимал ее к себе.
— Танцуй. Давай. Ты сможешь. Как будто пробираешься через решетку лазерных лучей. Нужно почувствовать ритм. — Он двигал ее бедрами под звуки далекой музыки. — И проявить терпение. — Гейл медленно кружил девушку, то приближая ее к себе, то отдаляя. — И это очень весело, если доверяешь партнеру. — Прогиб назад был таким мягким, медленным и точным, что Кэт даже не почувствовала падения, пока весь мир вдруг не перевернулся, а лицо Гейла не оказалось в паре сантиметров от ее лица.
— Рассчитывай на меня, Кэт. — Он сжал ее крепче. — Всегда рассчитывай на меня.
В следующие несколько часов на поместье Виндхэм опустился покой.
Маркус и Ник исчезли в недрах своих спален на третьем этаже. Братья Бэгшоу уснули прямо в солярии под звуки фонографа и вечеринки, которая продолжалась в их снах. Габриэль закончила маникюр и (просто ради практики) обчистила карманы Саймона — дважды, а затем отправилась наверх и забралась в свою постель.
