охлаждения, рукав для выдачи готовых боксов, я под неусыпным взором командора села на стул. Он сел напротив и, прожигая огненным взглядом, жестом пригласил попробовать мясо, овощи, пасту, хлеб со специями.
Чувство неловкости распирало грудь изнутри. Попробовав пищу, я отложила столовые приборы и решила хоть немного переключить внимание Арктура от себя:
— Я не сказала вам спасибо. Прошу простить мою забывчивость.
Вопреки надеждам, пламенный взгляд в упор стал еще более жаден и нетерпелив:
— Благодаришь меня?
— За то, что спасли с корабля зеленоглазых чудовищ. До сих пор не могу забыть, как они превратили «Элладу» в груду металла, а всех пассажиров, кого смогли, затянули на борт той жуткой бездны.
Получилось! Арктур отвел свой невыносимый до мурашек взгляд.
— Мы торопились, как могли. Сигнал бедствия с лайнера принадлежности Теры пришёл неожиданно. Еще днём я ощущал тебя в относительной безопасности, а потом случился провал. Когда энергетические импульсы опять достигли сознания, ты была уже на грани.
Я нахмурилась:
— «Ощущали»?
— С момента переноса эмбрионов. Сначала смутно, приняв за ошибку восприятия второй ипостаси. Но с каждым днём энергетические импульсы, посылаемые детьми, набирали силу, и тогда я понял, что ты реальна.
Иллидан знал о моем существовании с самого начала, но явился только тогда, когда детям стала угрожать смертельная опасность. Самые наихудшие опасения подтвердились. Он сам подтвердил! Мать-землянка ему не нужна. Только дети.
В себя привела боль в пальцах, которые я стиснула в кулаки.
— Я военный, Снежана, — скользнув по моим кулакам глазами, дракон нахмурился: — Отвечаю за тысячи жизней и безопасность громадных секторов. Ты ворвалась в мою жизнь настолько неожиданно и ослепила фактом своего существования, что дезориентировала и сбила с толку. Я постоянно думал о тебе и детях, но поверь, не так-то просто изменить согласованные месяцы назад маршруты военных кораблей и броситься на другой конец Галактики. Даже если там дейана.
— Не надо, командор, — сдвинув стул, я медленно, не выдавая внутренней дрожи, поднялась. — Я поняла, что жизнь одной землянки для вас — ничто.
На скулах Арктура заиграли желваки:
— Жизнь любого существа для нас ценна и почитаема.
— Хватит. Если бы не дети, сигнал бедствия с «Эллады» вы бы даже не заметили.
Раздался резкий металлический скрежет, и дракон выпрямляется:
— Твое эмоциональное состояние опять балансирует на грани. Успокойся.
— Вы виноваты в моём состоянии, — напряжение последних дней выплеснулось резким заявлением, — до вашего появления я была счастлива!
— Вот как?
— Да! Мечтала стать матерью, не знала горя. Надо же было по глупости выбрать ваш биологический материал.
Арктур буравил меня темным взглядом, нависая над столом несокрушимой горой. Недосказанность, непривычные устои чуждой расы и полная неопределенность окончательно сломили мою стойкость.
Ткнув в дракона пальцем, я, наверное, страшно его оскорбила. Было плевать.
— Имейте в виду, чтобы вы там о себе не возомнили, какие бы связи не имели, за своих детей я буду бороться.
Крылья мужского носа затрепетали. Он с такой силой сжал челюсть, что раздался скрип зубов. Потом повернулся и, отшвырнув стул с дороги, с королевской выправкой вышел из кухни.
Меня словно разом лишили опоры. Обмякнув, оперлась рукой на спинку стула. После ссоры с отцом детей неимоверно трясло. Я долго не двигалась, выравнивая дыхание и успокаивая бурлившие эмоции. Потом встряхнула головой и с мыслью бежать из Главной каюты — куда угодно, направилась к порогу, как вдруг влетала Арктуру в грудь.
Он вернулся в кухню стремительной тенью. Грозный взгляд сверху вниз, губы плотно сжаты в черту. Я пискнуть не успела — командор сцапал меня за плечи, рванул на себя и категорично рявкнул в рот:
— Это наши дети, дейана. Они принадлежат мне точно так же, как и ты.
— В каком это смысле?!
Запрокинув голову, потрясенно всмотрелась в суровое мужское лицо.
Что еще я не знаю о брачных обязательствах иллидан? Почему любое слово, произнесенное Арктуром даже обманчиво мягким тоном, напоминает безоговорочный ультиматум, постоянно подчеркивая мои бесправие и уязвимость на этом корабле?
— В прямом. Ты и дети — мои, — отрезал этот инопланетный хам и, не спрашивая разрешения, подхватил меня на руки и решительно покинул кухню.
Взвизгнув от ужаса, в первый момент решила — Бринэйн торопится в спальню. Чего уж — сужу по мужчинам с Земли, которые поступают именно так, сразу заявляя безоговорочные права на «даму сердца». Вот только командор минул гостиную и вышел со мной на руках из каюты.
Всеми силами пытаясь осмыслить услышанное, спешно перевела на него взгляд. Уверен в себе. Резок, целеустремлен. Огненные глаза мерцают холодно и ярко. На площадке никого не было. Крепко прижимая дейану к груди, Арктур вошел со мной в лифт, спустился на три этажа, прошел пустыми коридорами с задраенными переборками, миновал столовую и оказался возле медицинского отсека.
Все эти бесконечно долгие мгновения, я была скованна стальными руками. Жалкие попытки брыкаться оставила еще в лифте, осознавая, насколько командор сильней меня. Мои ладони, опущенные на белоснежную ткань мундира с нашивками, были напряжены до предела. Я ощущала, как при каждом движении перекатываются каменные мышцы иллидана. Чувствовала его мощь и вынужденно подчинялась, даже если прежде это было мне не свойственно.
— Зачем мы идём в медотсек? — Подавив горький комок в горле, нашла в себе силы посмотреть в красивое отстраненное лицо.
— Тебе требуется помощь.
— С чего вы взяли?
— Чувствую твое эмоциональное состояние, которое оставляет желать лучшего. Проведём диагностику. Найдем причину.
— Я прекрасно себя чувствую! — И чуть не добавила: «вдали от вас». — Верните в каюту!
— Верну. Позже.
— Я сказала, немедленно!
Арктур одарил сурово-озадаченным взглядом:
— Все девушки с Теры настолько упрямые?
— Все!
— И с мужьями спорят так же часто и по любому поводу?
— Еще как, — процедила сквозь зубы. Фраза, что мы с детьми принадлежим ему одному, до сих пор пилила нервы по живому. Если я на его корабле, жду от него близнецов и зависима от некой энергетической подпитки, это не значит, что отныне мной можно распоряжаться по собственному усмотрению.
Арктур бросил на меня оценивающий и явно неодобрительный взгляд, припечатывая правом владения. Я заметила, как раздраженно дернулись уголки мужских губ. Он еще сильнее вжал в свою твердую грудь, будто давал понять, что земные законы на этом космическом судне не действуют, и силой мысленного приказа разблокировал входную переборку.
Из медотсека хлынули свет и шум голосов.
Часть спасенных пассажиров «Эллады» вышли из восстановительного сна. Не обращая внимания на суету лазарета, командор прошел в отдельный бокс, где в центре была установлена единственная обтекаемая капсула серебристого оттенка.
При нашем появлении зажегся теплый свет.
