ничего я.
— Платош, не обижайся и не сердись на меня. Я не то хотела сказать. Делай скидку на мой возраст. — я отступила назад, догадываясь, как раззадорила мужчину. Мне иногда нравились наши с ним перепалки про разницу в возрасте, его симпатию ко мне. Но я встречалась с Леонидом и действительно считала Платона слишком молодым, не воспринимая всерьёз его слова о чувствах, да и о…любви он заговорил прямо и откровенно впервые, чем выбил меня из колеи.
— Дождусь, когда ты расстанешься со своим Леопольдом, и женюсь на тебе. Женюсь на тебе одной, мне других не надо моложе и краше. Запомни мои слова. — авторитетно заявил Платон и для убедительности схватил меня за плечи.
— Я никогда не забуду этот вечер и тебя, мой любимый волшебник Плутоний, — я слегка коснулась губами щеки юного мужчины, такого желанного и запретного для меня. 7 лет пропасти между нами, шутка ли? Да и я одной ногой замужем за Липатовым, считай.
— Никогда не говори никогда, моя любимая Золушка, — услышала я шелест бархатного голоса, выпустила свою руку из руки Платона и, не обернувшись, направилась в сторону на звук оглушительных стонов.
Глава 30
Я услышала топот или цокот танкетки, будто кто-то намеренно выстукивал и вышагивал возле меня.
— Кхе-кхе, — Изи закашлялась, привлекая к себе внимание, — Ильинская, я не фея, и мы не в сказке, давай открывай свои очаровательные глазки. Вижу же, что веки подрагивают. Не дури меня.
— Зачем, чтобы меня обратно усыпить? — просипела я вслух и от удивления распахнула глаза, встретившись с не менее удивлённым взглядом сузившихся тёмно-серых глаз Изольды.
— Обалдеть, — бывшая Липатова всплеснула руками и воззрилась на меня как на инопланетное существо.
Я заговорила, пусть слабо, еле-еле, хрипло и через саднящую горло боль, но заговорила. И без каких-то там пугающих БДСМ-терапий или как их, и без сложно выговариваемых инсталляций лекарств обошлась.
Мне впору было радоваться, что какафония-афония отступила, и возблагодарить тётю Машу за чудодейственное снадобье из сна. Но радоваться не получалось. Я бы предпочла и дальше для других оставаться немой, чтобы никто не догадался, что ко мне вернулся голос. Как известно: «Тише едешь — дальше будешь» или «Слово — серебро, молчание — золото». А я мало того, что заговорила, так вдобавок при нежелательных свидетелях. Грешным делом, подумала, что Изольду, как опасного свидетеля, надобно убрать подобру-поздорову, и тут же себя одёрнула: «Нет, Липатов однозначно на меня отвратительно повлиял за совместные годы брака. Может, мы с ним и правда слились душой на небе, когда обвенчались? Вон наклонности его дурные мне передались.».
Я бы продолжила занимать свой скудный ум страданиями и накручивать себя, но мой взгляд выхватил из светлого пространства палаты что-то чёрное, что не вписывалось в обстановку. Или кого-то. И мне окончательно поплохело. Закон сохранения вещества гласит: «Если где-то убыло, значит, где-то прибыло». В моём случае прибыл голос родненький, а вместе с ним меня покинуло серое вещество, мозг как бы. Ибо своими глазами я увидела, как по палате прогуливался лениво кот тёти Маши — Тихон. Да-да, передо мной топтался кот из сна живой и реальный. «Может, у отвара из сна обратный эффект, побочка? Марта Юрьевна, вам за сорок перевалило, а вы в сны верите и волшебные зелья?», — ухмыльнулась я и зажмурила глаза. Приоткрыв одно веко, встретилась с надменным взглядом ярко-зелёных кошачьих глаз.
— Ты его видишь? — на всякий случай спросила я у Изольды, дабы удостовериться, что я не свихнулась окончательно и бесповоротно. Я как бы не записывалась в нормальные, но лицезреть потустороннего кота из сна мне казалось паранормальным.
— Кого? — Изи взглянула на стену, вдоль которой шествовал этот шерстяной чёрный упитанный котяра.
— Кота, — прохрипела я, хватаясь за саднящее горло.
— Ты бы себя поберегла, не напрягай связки, — Изольда бережно поправила на мне одеяло и какая-то печальная подошла к окну.
— У тебя что-то случилось? — не удержалась я и обеспокоенно спросила у Изи, забыв про Тихона.
— Я не собираюсь тебя усыплять. — проронила она дрогнувшим голосом. — Хватит с меня тех грехов, что уже взяла на себя. Я их никак не отмолю. Куда мне новый грех на душу брать?
— Ты исповедаться собралась? — невольно грубо прохрипела я. — Так это не ко мне.
— Да знаю я, — женщина передёрнула плечами и повернулась ко мне, смахивая струящиеся по щекам слёзы, — но я должна рассказать тебе правду, пока у нас есть время, до того, как Леонид с Элиной вернутся, чтобы добить тебя и меня.
Изольда измученно приблизилась ко мне, шмыгнула носом, взяла меня за руку и присела на койку.
«Давно надо было открыться, глядишь, легче бы жилось. Думаешь, я шиковала, пировала и жила, как владычица морская? Э-нет, далеко не так. Изольда Генриховна — именитый врач. А толку то от моей именитости, дипломов и грантов? Толку то, когда меня и спасти некому. Я и личную жизнь не устроила, потому что находиться рядом со мной опасно. А я не такая уж тварь Изи-пизи, что-то человеческое во мне да осталось. Я вечно жила как на вулкане да всё боялась, что Липатов заглянет ко мне на чаёк или перепихнуться по старой памяти да прикончит или в порыве страсти, или отравив чайком. Ему человека убрать — раз плюнуть. Он ничем не гнушается. Я тебя то спасла на свой страх и риск, сказала, что ты как два месяца беременна. Лёня с трудом, но поверил, будто ребёнок твой от него. На какое-то время его прям отпустило слегка. У него эйфория отцовства началась. Но деньги Юрия Георгиевича застилали глаза Липатову, а тут ты с младенцем. И вы ох как мешали нашему алчному и коварному Лёнечке. Сколько раз я его ловила в моменте, когда он пытался убить то тебя, то дочку твою, сколько раз уберегала вас, одному Богу известно. А ты ничего и не помнишь. Счастливая. Я бы с радостью забыла те дни и перестала себя корить, что приложила руку к преступлениям Липатова. Ты полагаешь, что у тебя провалы в памяти из-за меня? Как бы не так. Ты поступила к нам в отделение по скорой после аварии, которую подстроил Леонид с помощью моего отца, с большой потерей крови. И у тебя реально была амнезия, мне и стараться не пришлось — ты сама напрочь забыла события последних дней и свою прошлую жизнь. Лёне твоё состояние было на руку, мне же отчасти облегчило совесть. А вот, когда ты родила, то начались проблемы.
