Книга Дом неистовых клятв - Оливия Вильденштейн

— Пожалуйста, передайте Его Величеству, что если ему нужна аудиенция со мной, ему придётся прийти сюда.

Като подходит к двери погреба, за которой всё ещё стоит Ластра, пальцы которого окутаны сверкающим зелёным светом, совпадающим по цвету с цветом его глаз.

— Или я смогу встретиться с ним, как только Юстус вернётся.

Он кивает и бормочет:

— Будьте осторожны, сергенте.

После того, как он уходит, я смотрю на жужжащих эльфов. Их глаза-бусинки смотрят на меня, как на мерзкую болотную тварь. Я не сомневаюсь в том, что именно так и выгляжу, так как моё платье и грудь покрыты пятнами крови.

— Не могли бы вы принести мне тряпку и новую одежду?

— Нет, — отвечают они как один.

— Боитесь, что с их помощью я могу вас задушить? — спрашиваю я милым голоском.

— Принесите ей то, что ей надо, — голос Като звучит так же измотано, как он сейчас выглядит.

Эльфы гневно смотрят на него своими глазками размером с булавочную головку.

— Разве мой приказ не достиг ваших ушей, эльфы?

Я перестаю улыбаться, когда они оба кивают в знак согласия.

И прежде чем они успевают улететь, я кричу:

— Желательно, солдатскую униформу! Мне нравятся штаны.

Я не уверена в том, что они меня услышали, но Като точно услышал, потому что он застывает не месте, словно я предложила эльфам поплавать в Марелюсе и покормить змеев с руки.

— Регио этого не одобрит.

Я хочу сказать Като, чтобы он засунул мнение Регио о моей одежде туда, где не светит солнце, то есть куда угодно в этом подземелье, но сдерживаюсь, так как из-за меня Като может попасть в беду, а это последнее, чего я желаю.

Когда он распускает свои седые волосы, чтобы заново заплести их в косичку, мои мысли заполняет магический знак Юстуса. Несмотря на то, что его едва можно было разглядеть, так как в этом гигантском муравейнике слишком тусклое освещение, я всё ещё помню то, как двигался его палец, а также блеск крови Мириам на чёрном фоне.

Я множество раз прокручиваю это изображение в голове, как вдруг мой желудок начинает урчать.

Этот звук, должно быть, достигает широких ушей Като, потому что он смотрит на мой живот, после чего переводит взгляд на дверь.

— Я попрошу эльфов принести тебе что-нибудь поесть, когда они вернутся. Надеюсь, им удастся просунуть что-нибудь в эту дверь.

Пока он осматривает её, оценивая пространство между прутьями, я поднимаю связанные руки ко рту и надавливаю кончиком пальца на самый острый зуб.

— Что ты делаешь? — вопрос Като заставляет меня убрать руку ото рта.

Я притворяюсь, что выковыриваю что-то из зубов.

— Фто-то зафтряло…

Като требуется секунда, чтобы разобрать мои нечленораздельные слова. Когда это происходит, одна из его бровей низко опускается.

— Правда?

— Не знаю.

Я делаю вид, что провожу языком по зубам.

— У вас тут случайно нет зубной щётки?

— Я спрошу у эльфов, когда они вернутся.

Его взгляд больше не возвращается к двери. Он останавливается на мне.

Несмотря на то, что мне понятно его недоверие, мне немного обидно. Я начинаю слоняться по подвалу размером не больше моего маленького дома в Тарелексо в поисках чего-нибудь острого, чем бы я могла проткнуть палец. Полки из камня такие гладкие, что сверкают точно лужицы масла. Я не нахожу ни одного острого места.

Значит, это будут осколки стекла.

— Не трогай вино, Фэллон.

— Я не собиралась его пить.

Когда он искоса смотрит на меня, я добавляю:

— И не собираюсь бить вас бутылкой по голове.

— Я даже не подумал о втором варианте, но я серьёзно. Ничего не трогай. У меня могут быть неприятности, если из погреба начнут пропадать бутылки.

Поскольку он стоит в другой части помещения, я снимаю с полки пыльную бутылку и смотрю на люсинскую корону, оттиснутую на золотом воске, которым покрыта пробка.

— Это запасы Косты Регио?

Дата розлива, указанная на пожелтевшей отваливающейся этикетке, такая старая, что заставляет меня осмотреть остальные бутылки. Подобные марочные вина можно продать за целое состояние — и не за медяки или серебро, а за золото. Подумать только, когда я врезалась в них своей клеткой, я разбила, по меньшей мере, две дюжины бутылок.

Не то, чтобы меня это заботило, но боги, в этом погребе, наверное, больше богатств, чем во всём подземелье.

— Пожалуйста, поставь бутылку на место, Фэллон.

Я притворяюсь, что ставлю её на полку, но вместо этого роняю её чуть более театрально, чем следовало.

— Упс.

Като на выдохе произносит моё имя и направляется в мою сторону. Но прежде чем он успевает подуть на меня своей магией и поместить в клетку, я приседаю и прокалываю палец острым осколком. Низкое шипение срывается с моих губ.

— Отойди от стекла.

Когда вино начинает булькать и разливаться вокруг моих туфель из золотого атласа, наполняя воздух торфяным запахом пробки, мой друг останавливается и хватается за свой меч.

— Я сказал, отойди от бутылки, Фэллон.

Я поднимаю связанные руки и делаю, как он говорит.

— Уже отхожу. Можете убрать своё оружие.

Но он этого не делает. И это, чёрт побери, доставляет мне больше боли, чем рана на пальце.

— Я никогда на вас не нападу, Като.

Я иду в сторону двери, в сторону чёрного камня, обрамляющего кусок металла, который удерживает меня в этом сыром бункере.

— Куда ты идёшь?

— Решила отойти подальше, чтобы вы не переживали, что я наброшусь на вас, пока вы убираете беспорядок, который я тут устроила.

Он смотрит на дорогие осколки, после чего наконец-то убирает свой меч, присаживается на корточки и собирает кусочки тёмно-коричневого стекла.

Искоса поглядывая на него, я прижимаю палец к камню и рисую круг, который получается у меня слегка кривым. А затем добавляю крест. Удовлетворившись тем, что мой рисунок напоминает знак Юстуса, я закрываю глаза и прикладываю ладонь к камню.

Лор, я иду к тебе.

ГЛАВА 24

Когда после нескольких частых вдохов, я так и не прохожу сквозь дверь, я открываю глаза и произношу серию ругательств. Подождите, может быть, мне надо было произнести какие-то магические слова?

А делал ли это Юстус? Я не помню, чтобы его губы произносили какое-нибудь заклинание, но я была так сосредоточена на символе, что могла это пропустить. Вздохнув,