книжку с собой в понедельник в университет и покажу обязательно Игорю Михайловичу. Наконец-то появился человек, который знает, кто я, и перед кем не нужно притворяться, а главное — он совершенно искренне разделяет мою сумасшедшую идею по созданию машины времени и даже опирается на научные теории. Что ж, попробуем совместить его прекрасное знание математики и физики и мои навыки программирования. Авось что дельное и выйдет!
Шагая по этажу к себе в комнату, я то и дело слышал за дверьми звон гитары и хор голосов. Пели самые разные песни — и «Кино», и «Чайфа», и «Машины времени», и просто бардовские. Чуть надтреснутые басы парней дополняли нежные девичьи голоса. Песни бардов были в общежитии так же популярны, как и рок-группы. Ленька, к примеру, вообще обожал бардовские фестивали и не пропускал ни одного, хотя и проводил много времени со своими друзьями-хиппи. Ему, деревенскому пареньку, было совершенно привычно жить несколько дней в палатке, кормить комаров, ходить в туалет под елку и петь песни у костра до рассвета. Примерно в таких условиях он и жил, пока не поступил в университет: полуразвалившаяся изба в подмосковной деревне, туалет на улице. К тринадцати годам он уже умел пасти скот, его же колоть, готовить и есть. Как шутил Валька, у них принято спрашивать: «Кто на обед?» вместо:«Что на обед?». Валька же, коренной ленинградец, больше фанател по Цою и, как истинный горожанин, терпеть не мог длительные выезды на природу без хотя бы минимального бытового комфорта.
— Я еще в детстве ненавидел дачу, — признался он мне как-то в доверительной беседе, когда мы очередной раз (и снова неудачно) пытались сварить на общественной кухне банку сгущенки. — Огороды, грядки. Просто ужас! И зачем это все нужно? У бабушки же как заведено? Три дня гость, дальше — внук. То есть три дня ты ешь блинчики с вареньем, удишь рыбку с ребятам и валяешься в гамаке, а потом — айда колоть дрова и грядки полоть. И так до конца лета. В школу я возвращался первого сентября прямо ночным поездом. Один раз даже мокрые учебники привез — положил случайно вместе с ними мокрые плавки после озера. Ненавижу! И зачем это все? Горбатишься все лето за три банки огурцов да мешок картошки. Все это можно на рынке купить за копейки, и не надо все лето буквой «зю» стоять! Ладно бы бабуля хоть скотину держала, сейчас бы мяса с тобой поели. Кстати, в турне сходить не хочешь? Я гитару взял, на днях выучил «Изгиб гитары нежной».
«Турне» на голодном студенческом сленге называли вовсе не круиз по разным странам, в котором я, сытое дитя двухтысячных побывал, наверное, раз десять. Это было хитрое мероприятие, целью которого было выудить у сердобольных девчонок побольше хоть какой-нибудь еды. Особенной популярностью турне пользовались за несколько дней до стипендии, когда у большинства парней начинался форменный голяк, и в ход шла абсолютно любая еда. Вычищались все полки, и даже залежалый чеснок для чего-нибудь пригождался. Специально для турне отбирался голосистый и хорошо умеющий играть на гитаре человек, в компанию к нему добавлялась еще пара не умеющих играть, но хорошо поющих парней, разучивались три-четыре особо жалостливых песни про любовь, вроде «Я хочу быть с тобой». Парни с ворчащими от голода желудками чистили ботинки, гладили рубашки, сбрызгивались одеколоном, после чего самодельный хор Пятницкого шел по комнатам. В первую очередь посещались комнаты девушек, живущих в деревнях — им родители часто присылали мясо, рыбу, сало и прочие сытные продукты сельского хозяйства. В качестве подарка обязательно приносилась шоколадка и — под курткой — сладкое вино, если повезет — игристое.
Как правило, разомлевшие от песен и горячительного строгие дамы спустя непродолжительное время добрели и делились макаронами по-флотски, супом и прочими нехитрыми блюдами. Я к таким «турне» относился с пониманием и даже юмором — ну а что еще делать голодному и постоянно растущему мужскому организму? Тем более что в чистой меркантильности обвинять парней не стоило — после таких турне нередко складывались пары, и уже было сыграно несколько свадеб.
Всего за пару недель моего проживания в общежитии произошла масса интересных, забавных (и не очень) случаев. Один из них, например, был связан все с той же мегапопулярной песней Наутилуса «Я хочу быть с тобой». Атмосфера в общежитии была прямо-таки пропитана этой песней. Однажды перебравшему с плодово-ягодным студенту во время турне стало плохо в душной комнате у девушек. Он вышел в коридор с мыслью охладиться, побрызгав на себя водой из душа, двинулся туда, но по пути ему вдруг пришла в голову абсолютно гениальная идея: забраться на подоконник, открыть форточку и надышаться как следует холодным октябрьским воздухом. Воздуха не хватало, поэтому парень полез прямо в форточку и, уже высунувшись наполовину, неожиданно для себя понял, что застрял.
Поскольку еще до моего возвращения (точнее, появления) в общежитии уже был случай, когда некая девица, страдая от неразделенной любви, пыталась выпрыгнуть из окна, строгая Владлена Никитична вместе со старшими по этажу, коих она назначала самолично, постоянно делала обходы, бдила во все глаза и пресекала все подобные попытки не хуже санитаров из Кащенко. У окна она появилась ровно в тот момент, когда уже высунувшийся наполовину студент барахтался в окне, а из комнаты громко пел Бутусов про белый потолок. Несмотря на низенький рост и преклонный возраст, Владлена Никитична самолично за ноги втянула пьяного парня обратно, дала хорошую затрещину, а «Наутилус Помпилиус» после этого случая яростно возненавидела. Надо сказать, что перебравший вина парень вовсе на нее не обиделся, а просто усвоил, что на пьяную голову лучше всего идти спать и никуда больше.
Еще был случай (я запомнил его со слов Вальки), который произошел на зимних каникулах. Этот случай как раз и сдружил абсолютно разных Вальку и Леньку. Валька тогда только-только перевелся в наш университет из Ленинградского Электро-технического Института и приехал вечером прямо перед Новым Годом — задолго до возвращения остальных студентов. Общежитие почти пустовало. Денег у Вальки с собой было в обрез: хватило только на билет до Москвы да килограмм картошки. Строгий отчим считал, что он — уже взрослый, и может себе помочь сам. Чуть не заработав гастрит из-за бесконечного поедания булки и жареной картошки, Валька понял, что стоит отправляться на поиски еды. В «турне с гитарой» идти было бесполезно — никого из девчонок в общаге не было. Оставшиеся на каникулы в общаге парни сами
