Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
нелепо разметав руки в стороны. На груди зияла пробоина размером с кулак, внутри которой сократилось и замерло разорванное сердце. Ника коснулась его как раз в тот момент, когда последняя мерцающая нить задрожала и растворилась, уступая место холодной пустоте. А ясные, голубые глаза безмятежно смотрели в блеклое небо южного Андракиса.
Ника всхлипнула, прижимая окровавленную ладонь к губам, и пошатнулась, но горевать и оплакивать потерю было некогда, потому что кругом была боль, и надо было двигаться дальше, помогать тому, у кого еще был шанс.
* * *
Она уже сбилась со счета, без разбора хватаясь то за одного, то за другого. Воины, вирты — неважно, она выдергивала обратно каждого, не позволяя переступить за грань. Уже не зацикливалась на том, чтобы после нее было все идеально. Живой — и ладно, дальше как-нибудь сам, а она уже спешила к следующему.
Кругом хаос, кромешный ад, наполненный яростью и болью. Сплошное месиво, в котором не разберешь кто где.
Доминика так зашивалась, что уже не видела, как подоспела вторая волна подмоги. Маги. Не выходя на передовую, огненные выжигали пролом, ледяные заковывали его в толстый панцирь, не позволяя новым валленам пробиться наружу, а те кто мог управлять магией земли, обваливали его изнутри. Почва под ногами гудела и стонала от боли, безмолвная ленивая степь превратилась в место кровавой бойни. Подоспели и целители. Не один, не два, а с десяток. Они распределились периметру и стояли, запрокинув головы к небу и широко разведя руки. Нити силы от них расходились к тем, кто был в самой гуще. От кого-то шло три, от кого-то пять, а пожилой лекарь вообще раскинул целый веер во все стороны.
Ника так не умела и по-прежнему лечила прикосновением. Падала, вставала и снова карабкалась вперед. Ее резерв впервые был истощен, эмоции — окаменели, она даже не оглядывалась по сторонам в попытке уклониться от нападавших и видела перед собой только тех, кому нужна помощь.
В какой-то момент бок пронзило острой болью — прорвавшийся валлен успел ее задеть, до того, как андракиец отсек уродливую голову. Ника даже не пикнула, только отпихнула от себя безвольную опавшую жесткую лапу и словно в бреду бросилась дальше к воину, которому оторвало обе ноги.
Он хрипел от боли, пытался ползти, оставляя за собой кровавые следы, и тянулся за мечом.
— Тише, тише, — Ника без сил повалилась рядом с ним, обняла и прошептала непослушными губами, — сейчас, подожди.
Выпустила силу, но вместо привычного потока с ладоней сорвались жалкие крохи, не способные излечить даже полевую мышь.
— Ну же давай! — взвыла она, с трудом различая угасающие нити жизни. Они выскальзывали у нее из рук, истончались, гасли, — не смей!
Она зажмурилась, собрала все, что нашла внутри себя и выплеснула, стараясь спасти бедолагу. В голове что-то вспыхнуло и зашумело, перед глазами расплескалось темное марево, заволакивая собой все остальное, и звуки битвы становились все тише и тише, угасая во мгле.
Что происходило дальше Доминика уже не понимала. Она продолжала цепляться за воина и не видела, как пролом был полностью закрыт, как воины добивали остатки прорвавшихся валленов, а кхассер настигал тех, которые пытались сбежать и укрыться в степи. Все что она могла, это раскачиваться словно безумная из стороны в сторону и повторять.
— Не смей! Слышишь?! Не смей умирать. Не надо.
Когда чьи-то руки попытались ее поднять, она закричала, забилась, не глядя укусила кого-то за руку.
— Пусти, слышишь. Пусти! — мужской голос над ней звучал растерянным, — ему уже не помочь. Хватит.
Она отчаянно мотала головой и продолжала бессмысленно цепляться за павшего воина, и когда его выдрали из ее хрупких рук, истошно завизжала.
— В лагерь ее. Срочно!
Завывающую, захлебывающуюся слезами Доминику, подхватил когтистыми лапами черный кхассер и, стрелой взмыв в небо, помчался к лагерю. Не понимая, что находится высоко над землей, Доминика продолжала вырываться:
— Пусти меня! Слышишь? Пусти! Мне надо ему помочь! Я должна помочь.
Он спикировал к главному шатру лекарей, перехватив ее в воздухе, обернулся человеком и, бережно прижимая к груди, ворвался внутрь.
— Кто? — к нем бросилась Орта.
— Ваша.
— Доминика, — охнула она с трудом узнав в чумазой, покрытой коркой крови и грязи бродяге, синеглазую красавицу, — о, боги.
— Клади сюда, — раздался властный голос Дария, — я сам ей займусь.
Теперь Доминика цеплялась за кхассера. Скомкав пальцами его рубашку на груди, ни в какую не хотела отпускать.
— Мне надо. Вы не понимаете.
— Смотри на меня! — приказал Дарий, ловя ее измученный, наполненный безумием взгляд.
Ника отчаянно замотала головой, сильнее прижимаясь к янтарноглазому мужчине.
— Я сказал, смотри на меня, — с нажимом повторил главный лекарь, — все закончилось. Ты в безопасности.
— Там остались…
— Там есть и другие целители, они помогут всем. Смотри на меня.
— Ты не понимаешь…
— Смотри!
Внезапно мир сузился до одного светлого пятна, в центре которого был Дарий. Он держал, не позволяя отвернуться, и постепенно ее взгляд стекленел, а пальцы безвольно разжимались, теряя остатки сил.
— Клади ее.
Словно в тумане, Ника почувствовала, как ее опускают на узкую жесткую койку. В голове еще пульсировала мысль, что надо куда-то бежать, но не было сил сопротивляться. Хватило только на то, чтобы приподнять руку, но и та упала на кровать, словно тряпичная.
— Я… — голос угасал.
— Все хорошо, Доминика. Все хорошо, — чужое тепло обволакивало, исцеляя раны.
На поле боя, она так была занята другими, что на саму себя не потратила ни капли сил, не думая о том, что может погибнуть. И только здесь на койке, под внимательным взглядом целителя Доминика ощутила боль, пронизывающую тело насквозь. Оказалось, что у нее не только пробит бок, но и вывихнуто запястье, рассечена щека, вдобавок наливалась шишка на затылке, и вся спина покрыта глубокими ссадинами словно ее пороли у позорного столба.
Внутри клубилась неудовлетворенность, желание вскочить, вернуться, спасти тех, кого не смогла, но с каждым мигом тело становилось все слабее, веки наливались свинцовой тяжестью, и окружающий мир медленно, но неумолимо отдалялся.
Сквозь безжалостную дрему она услышала тихое:
— Спи, — почувствовала у себя на лбу прохладную, шершавую ладонь и провалилась в сон.
Глава 14
Проспала Доминика долго, больше суток, и когда открыла глаза на улице уже занимался рассвет второго дня.
Наблюдая за причудливым танцем бликующих пылинок, она скользила стеклянным взглядом по полоске света, идущей от входного полога до противоположной стены. Не хотелось ничего. Ни есть, ни шевелиться, разве что жажда не давала покоя. Кончиком языка она провела по
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
