привороженный Инквизитор более очевидная проблема. Здесь диагноз на лицо, я бы сказала.
Озаренная столь внезапной, но такой очевидной, идеей, я даже приободрилась. И почему же я не додумалась до этого раньше?
Я оглянулась по сторонам и, убедившись, что никто не обращает на нас двоих внимания, приблизилась к господину Инквизитору и радостно прошептала на ухо:
— Нам нужно снять приворот.
— Что? — опешил мужчина, — Госпожа Мурай, только не говорите мне, что решили закрутить роман с этим мутным типом, — пробурчал недовольно господин Ламберт, окинув меня столь раздраженным взглядом, что я невольно отшатнулась от мужчины.
— Во-первых, — произнесла я, набрав в грудь побольше воздуха, — Джозеф очень респектабельный мужчина. Во-вторых, вас моя личная жизнь никаким образом не касается. И, в-третьих…
Договорить я не успела. Господин Инквизитор решил меня перебить самым наглым, беспардонным и неприемлемым способом.
Мужчина приблизился ко мне вплотную, посмотрел сверху вниз, продолжая прожигать недовольным взглядом карих глаз, на дне которых плескалось раздражение. А после положил свою ладонь мне на затылок и поцеловал.
Глава 17
Я остолбенела, и с широко открытыми глазами пыталась осознать происходящее. Меня целует господин Инквизитор.
Должно быть, действие приворотных чар усилилось и дало о себе знать. Возможно, он отреагировал так на появление Джозефа, и это лишь усугубило проблему. Поэтому нужно как можно скорее прекратить это безобразие, еще и на глазах у стольких людей.
Но отпрянуть мне мешала мужская рука на затылке, а мягкие теплые губы продолжали прижиматься к моим губам, нежно целуя.
Не знаю, что произошло. Но вместо того, чтобы оттолкнуть мужчину или закричать, в следующее мгновение мои руки почему-то обвили шею господина Инквизитора, губы разомкнулись, отвечая на поцелуй, а я прижалась к мужскому телу.
Ты сошла с ума, Эли, раз решила ответить на поцелуй привороженного мужчины.
Но сам привороженный мужчина не дал мне и возможности передумать и, осознав, что вырываться я не собираюсь, отпустил мой затылок. Обвил руками мою талию, плотнее прижимая к себе. А затем развернул меня и шагнул к колонне, не разрывая поцелуй и заставляя подчиниться.
Теперь я была надежно прикрыта от посторонних глаз.
Господин Ламберт оторвался от моих губ и навис надо мной, глубоко дыша.
— Если я еще раз увижу вас в компании господина Хоранта, то вы сильно пожалеете об этом, госпожа Мурай, — выдохнул мне в губы мужчина.
Похоже, кто-то сильно злится.
Я глубоко дышала и пыталась прийти в себя, после первого в жизни поцелуя, который случился с мужчиной, привороженным ко мне с помощью чар.
Вновь обретя способность здраво мыслить, я собиралась поинтересоваться, каким образом должна буду пожалеть, если окажусь в компании Джозефа.
Но господин Ламберт словно предвидел мой вопрос и даже не дал мне и шанса произнести хоть слово.
Мужчина еще раз коротко меня поцеловал, оставляя на губах сладкое послевкусие. После прижался своим лбом к моему и коротко выдохнул:
— Подождите меня здесь.
А потом оттолкнулся от колонны и скрылся в толпе, оставляя меня в одиночестве и в смешанных чувствах.
Я нервно вышагивала по мраморному полу в холле местного театра, то и дело, кусая губы, что все еще горели после первого в моей жизни поцелуя. Пару раз даже порывалась вернуться в зал, где ждал меня господин Хорант, но останавливала себя на середине пути.
Пора признать, что Джозеф, несмотря на всю его обаятельность, так и не смог меня очаровать. И это было очевидно с самой первой встречи. Но я упорно закрывала на это глаза и заставляла себя дать ему шанс.
Зато кое-кто другой, кого влечет ко мне лишь из-за приворотных чар, смог пленить мое сердце. Но что же будет со мной, когда приворот будет снят? И что будет чувствовать сам господин Ламберт? Будет ли он злиться, сожалеть?
К сожалению, ответа на эти вопросы я не узнаю, пока мы не снимем приворот.
Но меня грызла совесть за то, что я оставила Джозефа в одиночестве смотреть постановку в ложе, что он забронировал для нас двоих. Я обещала ему вернуться к началу представления, но так и не сделала этого.
И я не понимала, как лучше стоит мне поступить. Вернуться сейчас и объясниться с ним сразу? Или не возвращаться и извиниться потом? А, может, вообще стоит посмотреть с ним представление и поговорить после этого?
Я не хотела его обижать или ранить, ведь господин Хорант не сделал мне ничего плохого.
И когда я уже почти решилась на то, чтобы вернуться и провести этот вечер с Джозефом, как и обещала. А после извиниться и признаться, что не могу ответить ему взаимностью, в холле показался господин Инквизитор.
Мужчина, заметив меня, радостно улыбнулся и двинулся в мою сторону.
— Можем идти, — произнес он, приблизившись и взяв меня за руку.
— Погодите, мне нужно хотя бы предупредить господина Хоранта, — возразила я, попытавшись вырвать свою ладонь.
— Это ни к чему, — спокойно произнес господин Ламберт, лишь крепче сжимая мою ладонь, — Я уже сообщил ему, что ждать вас напрасно.
Но эти слова не позволили мне сдвинуться и с места. Я была поражена наглости представителя местной власти. Мало того, что он под приворотом, что господин Ламберт прекрасно осознает и без моего напоминания, так он еще имеет наглость что-то говорить от моего лица.
Не то, чтобы я была расстроена тем, что он сообщил Джозефу. Меня возмущал сам факт. Это я должна была поговорить с мужчиной, что пытался за мной ухаживать, чтобы мирно закрыть этот вопрос. А господин Инквизитор не имел никакого права вот так нагло вторгаться в мою личную жизнь и что-то решать, прекрасно зная, что потеряет ко мне всякий интерес, как только приворот будет снят.
— Ну, что опять не так, Элаин? — вспылил блондин, — Или, быть может, ты хотела провести остаток вечера с вероятным сообщником господина Коллинса? — вкрадчиво поинтересовался он.
— Может, стоит перестать подозревать всех вокруг? — не выдержала я, — На вашем месте, я бы не бросалась столь громкими обвинениями, пока не будет доказательств.
Карие глаза господина Инквизитора опасно блеснули в полумраке холла. Лицо мужчины окаменело, сам он расправил плечи и крепче сжал мою ладонь, переплетая наши пальцы.
— За этим я сюда и пришел, госпожа Мурай, — заверил меня он, — А теперь, если вы не хотите стать местным достоянием, выясняя наши отношения посреди театра, я бы покинул это место.
