class="p1">— Пасиба, — кивнул Виктор.
— А ты в какую сторону направляешься? Может, по пути, так я присоседюсь с тобой.
— На Фанеру. Поехали, если по пути. — Виктор направился вокруг дома, к машине.
— О, чётко, а я на Кирилку. Повезло. Тогда я с тобой.
— Лады, — кивнул Виктор. — Только в машине не курят.
— Замётано. — Костян жадно затянулся пару раз и двумя пальцами стрельнул сигарету далеко на газон.
— Чё мусоришь? — укорил его Виктор.
— Сорян, — сказал Костик на самом деле без малейшего сожаления.
Виктор хотел сказать ещё чего-то нравоучительное. Типа, чисто, не где убирают, а где не мусорят, но понял, что бесполезно, и промолчал. Костик был из тех товарищей, что никогда не закрывают рта. Он болтал без умолку, знал сотни анекдотов и разных историй. Вот и сейчас он оживлённо рассказывал своё очередное приключение, а Виктор молча ехал, изредка поглядывая в зеркала на прицеп.
На пересечении улиц Архангельская и Краснодонцев круговое движение. Перекрёсток оживленный, дорога двухполосная. По правилам, въезжая на круг, ты пропускаешь уже едущих по кольцу и занимаешь правый ряд, если тебе надо на выезд, либо внутренний ряд, если продолжаешь двигаться по кольцу дальше. Но также не запрещено продолжать движение по кольцу и по внешнему ряду, соответственно включив левый поворот. А вот из внутренней полосы на выезд ехать нельзя. Сначала надо перестроиться, а уж потом выезжать. Но кто их соблюдает, эти правила? И уж тем более редко кто включает сигналы поворота. Виктор много раз видел, как особо одарённые выезжали с кольца из внутреннего ряда, и если авто, едущее в этот момент по внешней полосе, продолжало движение по кольцу, то создавалась аварийная ситуация. По правилам, виноват, конечно, тот, кто выруливает с внутрянки. И по правилу правой руки, и по всем канонам ПДД, но каждая ситуация рассматривалась отдельно, и каждый водитель мог оказаться как виноватым, так и правым. Зависело это и от инспектора, оформляющего протокол, и от осведомлённости и хитрости участников. В общем, так себе перекрёсток.
Ярский, слушая Костяна вполуха, включил сигнал поворота, пропуская едущих по кольцу, собрался уже влиться в поток, и тут произошло нечто. Позже Виктор не раз анализировал эту ситуацию, пытаясь понять, где было начало того необычного эпизода: во время его въезда на кольцо или чуть раньше.
Костик споткнулся на полуслове и замер, уставившись в лобовое стекло. Нет, он не замолчал, просто тембр его голоса изменился до хриплого баса, а слова растягивались в заунывную песню. Как будто запись голоса проматывали на скорости раз в десять медленнее обычного. Виктор оглянулся по сторонам. Всё вокруг стало статичным, как на картинке. Хотя нет, все двигались, но двигались со скоростью медленно ползущего ленивца. Холодный озноб прошиб Виктора от нереальности происходящего.
— А-а-а-а я-а-а-а та-а-а-ако-о-ой…., — Костян медленно растягивал слова.
И тут Виктор увидел самое главное. «Нексия», которую он только что пропустил, по-черепашьи медленно тащилась по внешнему ряду кольца, а с внутреннего на выезд, тоже медленно, но явно раза в два быстрее полз «Джип-Чероки». Тот, даже не утруждая себя включением правого поворота, шёл наперерез «Нексии», направо, в сторону Фанеры. Даже в таком замедленном темпе было понятно, что аварии не избежать. Виктор уже почти выехал на кольцо, когда увидел столкновение. Правым передним крылом тяжёлый «джип» врезался прямо в водительскую дверь «Нексии». Медленно, как в заправском блокбастере, полетели стёкла и куски пластмассы. «Нексию» стало разворачивать направо, и в то же время левые колёса оторвались от земли. Виктор однозначно знал, что сейчас тот перевернётся. Избегая столкновения, машина, двигавшаяся по внешней полосе, резко взяла вправо и стала приближаться к «Ниве» Виктора. Ещё доля секунды — и «Нексия» уже лежала на крыше, а «чиркан», вылетев на встречку, врезался в рейсовый автобус. Отскочив от него, как пружина, «джип» подпрыгнул и остановился прямо посередине полосы. Обычно в экстренных ситуациях работают интуиция и реакция. Здесь же у Виктора появилось время обдумать ситуацию. Прицеп, конечно, сильно ограничивал маневр. До произошедшей аварии он намеревался сделать правый поворот и выехать вправо на Архангельскую, в сторону Фанеры, но там, на выезде, уже лежала перевёрнутая «Нексия», чуть левее, выпуская клубы пара, уныло стоял сморщенный «джип». Слева на них надвигался внедорожник со знаком «Рено» на решётке радиатора. Тормозить было уже поздно, и Виктор вдавил газ до пола, вывернув руль вправо, уходя от столкновения с реношкой, подождал, пока реноха поравняется с прицепом, и вывернул руль влево, уходя левее на Краснодонцев. Бросил взгляд в левое зеркало. Реношка прошла в сантиметрах от прицепа, чудом не задев его, и со свистом тормозов, со всего маху уткнулась в бордюр около «Нексии».
Правые колеса прицепа уже поднимались, начиная переворачиваться. Тогда Виктор снова крутанул руль вправо, проползая правыми колесами почти по бордюру вдоль Краснодонцев. Прицеп дёрнулся, но не перевернулся. Виктор снял ногу с газа, посмотрел на спидометр — скорость почти восемьдесят, и это на неуклюжей, неповоротливой «Ниве»!
— …и-и-и-иду себе, никого не трогаю… — продолжал фразу Костян, вернувшись на свой прежний темп речи. — Бля-а-а-а, Витёк, чё это было? бля-а-а-а, — он оглянулся назад. Движение остановилось, кто-то сигналил, кто-то бегал около машин.
Виктор остановил «Ниву» метрах в двухста от круга. Вышел посмотреть. Ни царапинки. Обошлось. Костик тоже вышел уже с дымящейся сигаретой в зубах.
— Бля, Витёк, ну ты точно ас, а я такой смотрю, всё, думаю, нам точно пиздец, а ты как-то р-раз, — он показал руками, — и вырулил. Вот, что значит мастерство.
Но это было не мастерство. Виктор точно это знал, но пока не мог поверить. Это было… Да, это было чудо. Две-три секунды для него растянулись на тридцать, а то и сорок секунд. И это не какая-то там иллюзия, это была реальность. На этот раз он был в этом уверен.
Вечером у себя на кухне Виктор опять вспоминал те несколько мгновений, растянувшихся почти на минуту. Время как бы замедлилось, давая шанс на принятие правильного решения, а «Нива» так ускорилась, словно гоночный болид Формулы один. Как такое могло быть? Ведь он находился в здравом уме, да и Костян — свидетель. Хотя Костян, похоже, ничего не понял. Он был уверен, что их спасло от аварии мастерство Виктора, ну и пусть. Пусть он так думает. А Виктору надо было как-то с этим разобраться. Но как? Мозг как будто бы упирался в неведомую стену, когда он пытался сосредоточиться на ситуации с аварией.
Раздался звонок, заставив Виктора вздрогнуть.
— Надо уже поменять его в конце концов, — огрызнулся он. Посмотрел в глазок. Там стоял
