Учения прошли нормально. Вот только чертовы посредники что-то запаздывают». В 00.26 лейтенант Свини сообщил майору Говарду, что мост «Хорса» успешно захвачен. В эфир понеслись кодовые слова «Ham» и «Jam» — сигнал штабу 5-й парашютной бригады, что задача в Бенувиле успешно выполнена. Небольшому отряду майора Говарда оставалось дождаться прибытия подкрепления в лице 7-го парашютного батальона подполковника Ричарда Джефри Пайн-Коффина, который должен высадиться в зоне DZ «N» в 00.45.
Прибытие основных сил
Практически одновременно с передовым отрядом майора Говарда в Нормандию прибыли шесть бомбардировщиков «Албемарль» с разведчиками зон высадки 22-й отдельной парашютной роты. Они вылетели в 23.26 с аэродрома Харвел в Беркшире с задачей приземлиться как можно ближе к трем намеченными зонам высадки парашютистов (DZ «N», DZ «V» и DZ «K») и установить на них радиомаяки «Эврика» и световые маркеры для упрощения высадки основной волны десанта. На все это у них было лишь 25 минут. К сожалению, их десантировали с большим разбросом и потерями, и пометить зоны должным образом не удалось. Неверно установленные радиомаяки вносили больше сумятицы, чем помогали.
Вторая волна транспортных самолетов 6-й вдд, несущих на борту парашютистов двух бригад, начала подниматься в воздух в 23.00. На взлет без малого 260 самолетов, часть из которых тянула на буксире планеры, потребовалось больше часа. Компактной высадки не получилось. Зенитный огонь немцев и низкая облачность привели к тому, что большинство парашютистов были рассеяны на значительной территории. Парашютные батальоны 5-й бригады утратили целостность и перемешались. Многим бойцам понадобились часы (а иногда и дни), чтобы отыскать свои подразделения. Подполковник Пайн-Коффин не мог ждать долго. Его батальон должен был как можно скорее выдвинуться к мостам в Бенувиле и усилить находящуюся в полной изоляции роту майора Говарда. Штаб бригады не получил кодовый сигнал от Говарда, поскольку львиная доля радиооборудования была потеряна при высадке. Но Коффин прекрасно слышал со стороны Бенувиля пронзительные трели полицейского свистка. Так служивший некогда в полиции майор Говард сигнализировал всем, кто его слышит, что мосты захвачены неповрежденными. Нужно было торопиться. Оставив в зоне высадки своего заместителя майора Стил-Боме, в 01.30 Пайн-Коффин, имея под командой чуть больше трети списочной численности батальона, выступил к мостам.
Между тем, у моста через реку Орн бойцы лейтенанта Свини получили возможность продемонстрировать свои боевые навыки. Со стороны Ранвиля донесся сначала низкий гул, к которому вскоре примешалось характерное лязганье, не оставляющее никаких сомнений: приближается тяжелая техника. Генри Свини описывал свои ощущения в тот момент:
«Мы могли лишь гадать, что появится из-за поворота дороги. Я подумал: «Вот оно. Начинается. Танковая атака, о которой нас много раз предупреждали». Все мои люди были готовы. Я доложил об атаке майору и замер в ожидании».
Но это была не танковая атака. Из-за изгиба дороги выкатились мотоцикл с коляской и легкий полугусеничный бронетранспортер. Когда они проехали мимо замаскированной позиции британцев, те открыли ураганный огонь. Мотоцикл почти сразу вильнул в сторону, скатился с дорожного полотна и рухнул в реку. Бронетранспортер, однако, продолжил движение. С западного берега по нему ударили два пулемета. Sd.Kfz. 250 на полной скорости проскочил мост и скатился в придорожную канаву на другой стороне. Десантники окружили завалившийся на бок бронетранспортер. Внутри было всего два немца, один серьезно раненый, второй просто без сознания. На полу бронемашины британцы обнаружили несколько пустых винных бутылок, грязные тарелки и сверток, в котором оказались пудра, помада, чулки и изящное женское нижнее белье. Информация о том, что подконтрольные ему мосты подверглись атаке, дошла до начальника гарнизона майора Шмидта, и он спешно организовал конвой, чтобы лично оценить ситуацию.
Британские парашютисты ожидают сигнала на погрузку на борт самолетов.
Майор пришел в себя еще до того, как его доставили на временный пункт первой помощи, оборудованный капитаном медицинской службы Джоном Воаном в придорожной канаве. Шмидт принялся убеждать Воана и двух санитаров, что их дела плохи, что очень скоро сюда придут танки и множество немецких солдат, что британцы неминуемо будут сброшены в море, что он готов принять их капитуляцию немедленно, пока еще не стало слишком поздно. Успокоил его только укол морфина. Молодой водитель майора, получивший несколько фатальных пулевых ранений, умер, не приходя в сознание, несколько минут спустя.
Десантники планерной бригады 6-й британской вдд на аэродроме Харуэлл перед вылетом в Нормандию. Их местом назначения является зона посадки DZ W западнее Канского канала.
Предрекаемая майором Шмидтом контратака, действительно, не заставила себя ждать. В 01.20 лязг и скрежет гусениц донесся с востока, со стороны Т-образного перекрестка дорог примерно в 300 метрах от моста через Канский канал. Ситуация осложнялась тем, что отряд Говарда располагал лишь одним исправным гранатометом PIAT, все остальные вышли из строя во время жестких посадок планеров. Это единственное противотанковое средство ближнего боя, эффективное на дальности не более 70 м, было вручено сержанту Торнтону, уже продемонстрировавшему ранее «снайперскую» стрельбу из миномета. Торнтон занял позицию неподалеку от перекрестка. У него было всего две гранаты к PIATy, но по этому поводу сержант беспокоился меньше всего. Он понимал, что шанса перезарядить крайне неудобный, приводимый в действие пружиной, гранатомет у него попросту не будет. Все еще скрытый поворотом дороги вражеский танк приближался. Десантники затаили дыхание. От удачи, смелости и хладнокровия Торнтона зависели и их жизни. «Думаю, я дрожал, как чертов лист на сильном ветру. Я понимал, что парни позади меня, вооруженные только винтовками и ручными пулеметами, обречены, если я промахнусь. Вся операция обречена. Я тихо уговаривал сам себя: «Спокойно! Не волнуйся! Ты не промахнешься!» В поле зрения показался первый танк и стал медленно поворачивать на дорогу, ведущую к мосту. Я прицелился и осторожно надавил на спусковой крючок. Бах! Прямое попадание! Внутри танка почти сразу начали рваться патроны, потом сдетонировали и боеприпасы. Взрыв был потрясающий по силе, вокруг, рассекая тьму, посыпались горящие обломки. Второй танк, к моему огромному облегчению, сразу же дал задний ход… Меня все еще трясло, но теперь уже от возбуждения и упоения
