жрец. — Вы разделяете эту идею?
— Да, учитель!
— Тогда объясните мне, почему у вас постоянно срываются любые дела? Почему, как только вы начинаете упиваться своей важностью, вы проигрываете?
— Потому что вы не позволяете нам действовать по-настоящему жестоко! — решительно заявил Гертин. — Те же кузнецы, если бы увидели, как нескольких из них прилюдно колесовали, сразу бы начали работать как следует!
— Госпожа, за что на мою голову свалились эти недоделки? — устало поднял глаза к потолку Грахва. — Что ж, по-хорошему до вас, вижу, не доходит. Вы даже мои приказы решаетесь оспаривать, пытаясь проводить в жизнь ваши тупые идеи. Что ж, мое терпение лопнуло! Первый ученик Лейран, ты приговариваешься к смерти! С меня хватит твоей глупости!
Он поднял руку, с которой сорвался поток бело-синих молний, окутавших упомянутого. Тот дико заорал, рухнул на пол и задергался в конвульсиях. Остальные двое отшатнулись в стороны и попадали на колени, надеясь, что им достанется меньше, чем первому ученику, уговорившего их поступить по-своему. Ну кто же знал, что проклятые ювелиры имеют чародейскую защиту⁈ Карн и Гертин надеялись, что Грахва, сорвав злость на Лейране, успокоится, он отходчив. Слова о приговоре они, как обычно, пропустили мимо ушей — по старой привычке слушали, но не слышали, принимая во внимание только то, что было им по вкусу. Правда, допускали мысль, что первый ученик может быть и неправ, однако жить по вбитым тем догмам было намного проще, чем все время ломать голову то над одним, то над другим.
Вскоре Лейран затих, но еще дергался, от его тела пошел противно пахнущий дымок, оно обуглилось. Прошло еще несколько минут, и тело первого ученика окончательно превратилось в уголья. Карн с Гертином с ужасом смотрели на него, до них постепенно начало доходить, что учитель далеко не так отходчив, как им казалось. И на сей раз Лейран довел его до ручки, в очередной раз нарушив приказ.
— Забудьте его дурацкие идеи, если хотите жить, — показал на труп Грахва. — Или вас ждет то же самое. С этого момента вы только выполняете мои приказы, не смея нарушить их хоть в чем-то. Любое нарушение — и я вас изничтожу. Ясно?
— Да, учитель! — в один голос выдохнули ученики.
Оба пребывали в диком ужасе, на такой исход никто из них не рассчитывал. Да, их и раньше наказывали за провинности и криворукость, но не убивали, да еще и так страшно. Выходит, все утверждения Лейрана о том, что Грахва на самом деле думает точно так же, как они, считая простецов никем и ничем, не стоят и ломаного медяка. Ну и на кой даргал понадобилось покойнику выдумывать все это? Учитель хочет, чтобы его приказы выполнялись дословно, значит так и надо делать, а не слушать всяких слишком много мнящих о себе доброхотов! Вон он, доброхот, валяется кучей горелого мяса, что доказывает его неправоту.
— Вижу, до вас наконец-то дошло хоть что-то, — кивнул жрец. — Я же учил вас думать, почему вы вбили себе в головы всякие глупости и приняли их за аксиому? Запомните раз и навсегда! Человек, ставший мастером в любом деле, чародей он или нет, достоин уважения! И относиться к нему нужно совсем не так, как к ленивым неумехам. Чародейский дар не делает вас гениями! Не зря мастер Кейсав так посмеялся над вами, идиоты! Вы еще и не того своей тупостью заслуживаете! И теперь, если вы сорвете еще хоть одно дело, вас ждет судьба вот этого. Я долго терпел ваши выкрутасы, но любое терпение имеет свойство заканчиваться. Мое закончилось. Повторю для особо тупых. Во-первых, вы отныне выполняете любой мой приказ без всякой отсебятины. Во-вторых, вы продолжаете учиться и через год покажете мне уверенную работу со связками, а не только с простыми плетениями. В-третьих, любой промах будет жестоко наказываться. А серьезная ошибка приведет к казни. Все ясно!
— Да, учитель! — подтвердили впечатленные ученики.
— А теперь пошли вон! Хотя, стойте. Вы сейчас отправитесь к ювелирам и на коленях вымолите у них прощение! И заплатите столько, сколько они скажут. На выходе позовите слуг, чтобы они убрали это.
Грахва брезгливо кивнул на обугленное тело Лейрана. Карн с Гертином поклонились и буквально вылетели из зала. Жрец проводил их брезгливым взглядом и выругался. Пожалуй, стоит наведаться в замок Даэрга, молодежь там просто прелесть, общение с ней поможет успокоиться.
И велел подать коня.
* * *
— Ну что скажешь, старый друг? — возник перед Келагренном призрак Фаэргренна. — Внушение подействовало? Он проникся?
— Подействовало, — кивнул тот. — Проникся и отказался от своей дурацкой идеи. Мне даже жаль, что такой талантливый и умный чародей не имеет этических норм и служит Разрушительнице…
— Ключевое понятие здесь «не имеет этических норм». Для него было совершенно нормальным превращать ничего плохого не сделавших ему людей в тварей. Да, он действительно гений, но тем он опаснее. Плюс глупая уверенность, что его Госпожа не собирается разрушать мир. Вспомнил бы, что ее не зря называют Разрушительницей. Да и деяния своего предшественника Даргала вспомнить бы не помешало, может бы еще что-то понял. Ладно, главное, что жрец внял предупреждению. Какие еще новости?
— Твой ученик. Он меня поражает. Город Уантан Кейсав вскрыл в первый же день. Благодарный правитель начал обучать его с ученицей всему, что знал сам, а ты его должен помнить, очень толковый мастер. Больше трех месяцев обучал. Вполне успешно.
— А где сейчас Кейсав? — поинтересовался Фаэргренн.
— В Наэрте, — как-то странно усмехнулся Келагренн.
— Уже⁈ — изумился призрак. — И когда успел?
— Вчера пришел сигнал об открытии замка, — ответил древний акала. — Причем еще пять суток назад твой ученик был в Уантане.
— Научился телепортироваться?
— Нет, обращаться в птицу. Для телепортации он еще не созрел и неизвестно вообще созреет ли.
— Да, пока не созрел… — покивал Фаэргренн. — Посмотрим, сколько уровней Наэрты он сумеет открыть. И догадается ли вообще, что их там много. Кстати, ты в курсе, где сейчас посох Фаэроль?
— Где-то в Выжженном лесу, — безразлично сообщил Келагренн. — Его Ноальгренн спрятал, а где именно, не сообщил. Да это никого и не интересовало, ты Ноаля знаешь, отличается повышенной добросовестностью. Если уж он спрятал, то спрятал надежно.
— Там еще где-то и третья книга Тетроса, насколько я помню, — пожал плечами призрак. — Ее найти будет много проще.
— Может, и проще, — недовольно заметил древний акала. — Меня сейчас беспокоит то, что до открытия школы в Наэрте еще долго, а школа жрецов уже вовсю работает. И учеников там с полсотни, если не больше, будет. Не все выживут и выучатся, понятно, но многие, и они намного умнее нынешних учеников жреца будут. Мне удалось запустить в замок Даэрга сканирующее плетение и оно продержалось целых два дня, прежде чем развеялось. Так вот, в этой школе готовят беспринципных подонков, добровольно отказавшихся от любых моральных и этических норм. Каждого ученика заставляют убивать и пытать. Притом буквально вбивают верность своим, и весьма успешно. В Даэрге учатся, в основном, сироты или изгнанные родителями одаренные дети, которые всей душой ненавидят обычных людей за то, как те поступили с ними. Что из них вырастет не мне тебе объяснять.
— Паршиво, — тяжело вздохнул Фаэргренн. — Более, чем паршиво. Мы слишком поздно, похоже, начали действовать.
— Причина тебе известна, — поморщился Келагренн. — Принцип невмешательства. Да, от него частично пришлось отказаться, но только частично. Сам знаешь, что полностью отказаться мы не можем.
— Не можем, — уныло согласился призрак. — Потому и приходится полагаться на людей, а они — очень ненадежный союзник. Даже мой дорогой ученик, невзирая на то, что я растил его не как человека, а как акала.
— Природу не вытравишь воспитанием, — пожал плечами древний мастер. — В людях слишком сильно животное начало, Ганта постаралась. А Танан недоработал, вот и получились разумные, подверженные страстям. Помнишь, как вы обрадовались, когда среди них появились первые одаренные?
— Помню… — тяжело вздохнул Фаэргренн. — И результат их обучения помню. До сих пор не могу понять, зачем им понадобилось выяснять, кто из них круче и главнее. Ну идиотизм же!
— Такова их природа, — повторил Келагренн. — Поэтому я всегда утверждал, что не следует обучать людей. Пусть создают свою цивилизацию сами.
— Этот подход сработал бы, если бы не Шиннана.
— Да, тут ты прав, старый друг. Из-за нее нам снова придется наступить
