не от полученного оргазма, а от подступающих слез, глотая ком в горле от предательства, спина не покрывается мурашками удовольствия, а кровоточит от удара в спину, коченея ознобом, сковывавшем каждую клеточку.
— Тебе именно это сейчас и надо. Переключиться на другого мужчину, без обязательств, разорвать связь с ним.
Зернышко правдивости было в его словах, я первый раз жизни была не в объятиях мужа, льнула не к нему, и я почувствовала себя предательницей, хотя между нами все кончено. Он занимался сексом с другими женщинами, а я не могу спокойно себе позволить подобное, какой-то непонятный психологический барьер.
— Или все дело в том, что ты хочешь вернуться к нему? Что он там сделал? Трахал другую?
— Я не хочу выбивать клин клином…
ГЛАВА 23
ОЛЕСЯ
Не укладывалось в голове то, что произошло десятью минутами ранее в кабинете. Мы снова чуть не поцеловались. Закрывала глаза и в мыслях всплывали наши образы, его губы и пальцы, сминающие бедра. Неужели секс для мужчин действительно ничего не значит?! И Женя так легко говорил о своей измене, словно о нестоящим внимания пустяке, будто мне не стоит придавать половому акту с другой женщиной столько значения. Но разве можно при этом любить другую? В голове не укладывается… Но при этом так собственнически указывал на то, что я только его, и быть иначе не может…
Тимур хороший, но я не хочу все запутывать. У нас выстроились нормальные отношения, а теперь что? Как я смогу смотреть ему в глаза? Как идти на встречу в ресторан и сидеть рядом, обсуждать его расписание как ни в чем не бывало? Одни вопросы, ответов на них у меня не было.
Чувствую себя глупой, ничего не понимающей девочка, а не взрослой женщиной, у которой уже есть ребенок и неудачный брак за плечами. Может и стоит проще жить, не думать о завтрашнем дне, а существовать в настоящем? Опять на те же грабли? Я уже жила так, окрыленная любовью, не замечала ничего вокруг, не оглядывалась в прошлое и не заглядывала слишком далеко в будущее, растила малышку, любила мужа, ценила то, что имею.
Но оказалось, настоящее так легко потерять и просто необходимо иметь не только финансовую подушку безопасности, но гарантии свободы, того, что сможешь жить дальше без него, не теряться в любви к мужчине, растворяясь полностью в семье. Потом идентифицировать заново себя сложно, роли смешиваются, прорастают крепко друг в друга, и приходиться не просто распутывать, а болезненно разрубать сросшиеся комок, не подлежащий восстановлению.
Так что буду стараться не допускать прежних ошибок, а учиться на горьком опыте, стану сильной и независимой!
Ни муж, ни Тимур мне не нужен…
На этой мысли дверь в приемную распахнулась и в нее зашел тот, кого я меньше всего ожидала здесь увидеть…
Секундное замешательство сменилось страхом, подскочила со своего кресла, не зная, что делать и куда убегать. Потом вспомнила как бравадно я секундой назад говорила, что буду сильной, а стоило увидеть Женю, как весь запал затихал.
Вид у мужа был грозный и одновременно затравленный, под глазами залегли темные круги. Мама говорила, что он сильно переживал из-за моего побега. Но в остальном внешний вид был опрятный и ничем не отличался от того, каким я привыкла видеть его прежде.
— А ты молодец, хватило ума устроиться к конкурентам, — он иронично усмехнулся, — Поговорим?
Хотелось спросить как он меня нашел, но разве это сейчас имеет значение. Есть вещи поважнее, которые нам надо обсудить. Сделала поглубже вдох, набираясь храбрости, противостоять ему. Не верилось, что он согласится с моими условиями, слишком уж горящим был его взгляд и маска равнодушия явно была показной.
— Как Софа? — взгляд смягчился, когда он интересовался дочерью, но в нем было столько обиды. А что он хотел? После того, как он себя вел…
— Я не могла поступить иначе.
— Лесь, едем собираем вещи и мы отправимся домой. С кем ты, кстати, оставила дочь? Я ужасно соскучился.
— Софа в детском саду.
— Ты отдала ребенка в сад? — повысил тон, распахивая шире глаза.
— Ты так говоришь, словно я сдала ребенка в приют.
— А сама вырядилась вот в это все, — он таким пренебрежительным жестом окинул мой наряд, словно я стояла сейчас обнаженная.
— Как? Обычная блузка и юбка, — поймала себя на том, что начала зачем-то оправдываться перед ним.
— Да она сейчас треснет, обтягивая твой зад. Что нравится, когда на него пялятся?
Щеки опалило, сдержалась, чтобы не коснуться их, может и правда моя юбка притягивает взоры к моим нижним девяносто, поэтому и Тимур так отреагировал. Думала выгляжу по-деловому… Это была словно пощечина, только словесная. Он пробил мою броню одной хлесткой фразой, задевая и принижая, пробуждая комплексы, которые старалась гнать от себя как можно дальше.
Хотела сказать, что уходил и мы поговорим в другое время и в другом месте, но тут я чувствовала себя в безопасности, хотя и не хотела, чтобы мое грязное белью стало объектом общественности.
— Так ходят, если хотят, чтобы тебя отимели.
— Тебе лучше знать как должна одеваться девушка, чтобы ты ее захотел, как ты выражаешься, отиметь, на рабочем столе, или, например, кухонный тоже подойдет.
— Кусаешься? Я понимаю, что ты обиженна. Ты отомстила, своим побегом наказала меня, я все осознал. Был дураком, признаю.
— Так просто?
Я действительно хотела, чтобы он извинился, осознал, что натворил, раскаялся и примчался ко мне с мольбой о прощении. Но даже сейчас в его словах было столько превосходства, понимала, что они для ничего не значат. Я не верила ему…
— Сложностей и так хватает. А теперь поехали домой.
— Вообще-то, я тут работаю.
— Больше нет, — встал, направляясь ко мне, а я вжалась спиной в подоконник, язык не поворачивался сказать, что дело не в работе, а в том, что как прежде уже никогда не станет, мы с дочкой не вернемся к нему.
— Ну это не вам решать, господин Барских, — из кабинета показался Тимур,
