нас бы уже взорвали.
– Тогда… Как…
– Существует очень много взрывных устройств, способных уничтожить космический корабль, – напомнил легионер. – А выбрали именно это.
– Потому что оно закрепляется на цели само… Так что же получается, оно налипло на нас, когда мы летели с «Северной короны» на станцию?
– Полагаю, что так.
– И что нам теперь делать? – с ужасом спросил Стерлинг. – Нужно поговорить с руководством станции, как-то обезвредить, вызвать саперов… Есть же инструкции…
То, что бомбу установили не на станции, несколько облегчало их положение. На «Метиде» тоже не заинтересованы в том, чтобы эта дрянь взорвалась, им помогут!
Но об этом думал один Стерлинг. Легионер же бесцеремонно наклонился к бомбе и оторвал от нее одну из ячеек. Киборгу показалось, что у него в этот момент сердце закоротило…
– Ты что делаешь?.. Мы же все прямо сейчас умрем!
Легионер посмотрел на него, подбросил ячейку в воздух, поймал, как игрушку.
– Пойду оформлю завещание, – тяжело вздохнул Стерлинг. – Мне, вообще-то, нечего завещать, но без этого некрасиво получается…
– Дело нужное, – согласился Триан. – Прямо сейчас не пригодится, но при нашей работе нелишним будет. Бомба не взорвется раньше срока.
– Откуда ты знаешь?
– На такой модели невозможно установить полноценное следящее оборудование. Ее владельцы лишь знают, где она находится. Им не выгодно устраивать взрыв на «Метиде», у них другая цель. Все случится, когда мы вернемся на «Корону».
– Или когда ты уронишь эту дрянь!
– Верно. Но я не уроню.
Это как раз было сомнительно – при общей безответственности экипажа «Северной короны». Стерлинг готовился напомнить инструкцию по обращению с незарегистрированными взрывными устройствами, хранившуюся в его памяти в папке «Отложенные», когда снизу донесся властный женский голос.
– Вы двое! Что вы там делаете?
Когда они пришли, ангар пустовал, за ними не наблюдали. Потом Стерлинг увлекся разговором и упустил момент, когда к ним приблизилась Кезия Фила. Главный врач станции изначально относилась к ним настороженно, она ни за что не поверит, что им просто захотелось погулять по крыше челнока! Но и говорить ей правду нельзя, ради сохранения «Метиды» она без сомнений вышвырнет их вон вместе со «Стрижом».
Так что Стерлинг поспешно придумывал адекватную, внушающую доверие версию, когда легионер опять все испортил.
– Мы? Бомбу изучаем.
– Какую еще бомбу?! – шокировано спросила Кезия.
– Подарочную.
– Что ты делаешь? – засуетился Стерлинг. – Они же нас изгонят! Арестуют! Все пропало!
– Ах да, совсем забыл, – задумчиво отметил Триан. – Стерлинг, познакомься с нашим загадочным покровителем.
– Мы все умрем, обязательно умрем… Стой, что?
Стерлинг решил бы, что это шутка, если бы Кезия, явно слышавшая Триана, тоже возмутилась. Но врач лишь прожигала легионера взглядом – и молчала. Ну а прожигание взглядом никогда еще на Триана не влияло, в этом Стерлинг убедился на собственном опыте.
– Не было никакого звонка со стороны высшего руководства, – пояснил Триан. – И особого уровня допуска тоже не было. Нас бы развернули прочь от «Метиды», если бы уважаемая доктор Фила не подала своим подчиненным ложную информацию о нас.
Стерлинг окончательно запутался, переводя взгляд с Триана на Кезию и обратно.
– Но… зачем?
– Затем, что без нашего вмешательства эта станция очень скоро может быть уничтожена безо всяких бомб.
Глава 9
Она вернулась внезапно. Рале даже не знал, когда именно это произошло – Лукия не связывалась с ним. Он просто увидел ее в одном из залов станции: она общалась с другими капитанами как ни в чем не бывало.
Безусловно, Лукия была не обязана перед ним отчитываться или даже разговаривать с ним до того, как закончится вынужденный отпуск. Но чем больше таких поступков она совершала, тем сложнее Рале было оправдывать ее, повторяя себе, что она сдала Альду руководству не для того, чтобы подчистить себе резюме.
Он дождался в стороне, пока она закончила беседу. Лукия легко заметила его, иначе и быть не могло, она просто не обратила на него внимания. Рале догнал ее на одной из прогулочных аллей в зоне отдыха. Эта часть станции пока пустовала, и можно было поверить, что они одни.
– Где ты была? – тихо спросил телекинетик.
Лукия смотрела на него спокойно, как и полагалось смотреть на подчиненного. Ее глаза выглядели в этот миг стеклянными, у робота и то живее! За таким взглядом можно скрыть что угодно…
– Мне необходимо было решить некоторые рабочие моменты, – пояснила Лукия. – Содействие мне в этом не требовалось.
– Тебе не кажется, что сейчас не лучшее время для поездок?
– Почему же?
– Я не могу связаться с Киганом, – признал Рале. – И уже не первый день!
– Вот поэтому было ошибкой отпускать его на «Северной короне». Будем надеяться, что к суду он вернется. Иначе проблемы будут у всех. Мне придется объявить, что ты превысил полномочия. Тогда, скорее всего, все закончится увольнением.
Телекинетик понимал, что нельзя сейчас злиться, Лукия просто соблюдала правила игры. Однако гасить в себе гнев становилось все сложнее.
– Да плевать на увольнение! О каком суде может идти речь, если Альды нет? Ты что, не знаешь, что с ней случилось?
– Никто не знает, что с ней случилось, – напомнила Лукия. – Альда Мазарин объявлена пропавшей без вести. Ее сейчас ищут и объявят мертвой, только когда минует заданный срок.
– Тогда давай тоже поищем ее! Давай отправимся туда, поможем…
– Тебе следует показаться станционному психологу, – покачала головой капитан. – Лучше сделай это добровольно, или дойдет до приказа. Мы никуда не летим. До суда я настоятельно рекомендую тебе оставаться на станции.
– Лукия…
– Думаю, мы все обсудили. Хорошего дня. Наслаждайся отпуском.
Она ушла, а Рале долго еще стоял на месте, глядя ей вслед. Он повторял себе, что все не настолько однозначно, он просто не знает всей правды, нужно верить…
Раньше вера давалась ему проще. А теперь сквозь годы преданности все-таки просачивались ядовитые вопросы: что, если он ошибся? Что, если та аномалия, которая сохраняла в Лукии человечность, изжила себя – и теперь «Северной короной» управляет самый обычный капитан?..
* * *
Эви выбрала одну из дальних лабораторий, потому что ей хотелось побыть одной. Шестому требовалось пройти какую-то из медицинских процедур, облегчавших его состояние. Он не любил о таком говорить и не позволял ей оставаться рядом. Раньше это вообще не задело бы Эви. А теперь многое изменилось – ведь теперь она хотела оставить его себе, и такие процедуры лишь напоминали, насколько это будет трудно.
Но не безнадежно. Эви не пыталась его подбодрить, она действительно верила своим словам: если и Шестой, и она станут достаточно ценны для Легиона, для него наверняка сделают исключение и позволят получить донорские ткани!
Поэтому теперь она работала в лаборатории, пытаясь создать модель бури, бушующей сейчас над станцией. Это позволяло Эви определить, сколько у них времени до прибытия подкрепления, а заодно и прикинуть, где сейчас может скрываться тот монстр… если он на планете один.
Получалось у нее неплохо, она просто не успела закончить. Внимание Эви привлек шум открывающейся двери – похоже, кто-то решил ее навестить. Она оживилась, повернулась к выходу, ожидая увидеть Шестого. Однако когда она обнаружила, кто на самом деле пришел к ней, она недовольно скривилась.
– Чего тебе? – поинтересовалась Эви. – Придумал очередной гениальный план, который все равно не сработает?
– Раньше ты реагировала на мое появление не так, – мрачно заметил Первый.
– А еще раньше по небу летали птеродактили, а люди не покидали Землю. Как видишь, многое изменилось.
– Нам полагается придумывать планы вместе, Эви. Когда ты забыла об этом?
– Даже и не знаю, – задумалась она. – Может, когда ты меня подставил? Или когда начал шушукаться по углам с Третьим и Четвертым, напрочь игнорируя меня? Смотри, сколько вариантов сразу подобралось!
Она не понимала, зачем он вообще пришел. Собственническую ревность он уже проявил – когда напал на Шестого. Этим все должно было и закончиться, Эви была не так уж важна для Первого – не больше, чем он для нее. Раньше он еще, может, хотел выслужиться, набрать побольше баллов. Но как только Кейн вызвал подмогу, их миссию признали условно завершенной.
И все равно Первый стоял напротив нее и разглядывал как-то странно. Он будто встретил ее впервые и теперь силился понять, что она собой представляет.
– Четвертый сказал, что ты спишь с ним, – указал Первый.
– С Четвертым, что ли?
– С трупом.
– Какого хрена, Эдмар? – разозлилась Эви. – Ты что тут устроил? Тебе настолько нечего делать, что на мелодрамы потянуло?
И снова этот странный взгляд… Ревность не выживает без страсти, а Эдмар был лишен эмоций. Он словно весь замкнулся в себе, и Эви, как ни старалась, не могла понять, что им движет.
– Я думаю, Четвертый был прав, – сказал он. – От этого ходячего трупа постоянно пахнет кровью, и теперь я чувствую его запах на тебе. Зачем тебе это?
Эви тяжело вздохнула и, уже не сдерживаясь в выражениях, объяснила Первому, что он может куда засунуть и каким образом использовать Четвертого, раз им обоим делать нечего. Тот Эдмар, которого она знала, уже взбесился бы. Этот же злился, но все равно стоял на месте, как прикованный.
– Ты очень сильна, и у тебя может быть большое будущее…
– Что ты
