колдуньи.
— Гламора, — переключился на них Нокс, — мы должны помочь ей победить Глинду.
Окровавленные сестры уже опустились на землю. Я понимала, что Гламора хотела сама завершить этот бой, но не могла позволить ей умереть. Из последних сил я кинулась к колдуньям, сцепившимся в битве, расталкивая воительниц Глинды и солдатов Дороти. Подобравшись ближе, я разглядела, что происходит. Глинда лежала на земле, над ней нависала Гламора, пригвоздив ее к земле и вцепившись пальцами в горло. Стоило радоваться, но вместо этого казалось, будто я попала на сеанс фильма ужасов. Лицо Гламоры было ужасно, у меня холодок пробежал по спине. Она уже даже не колдовала, справлялась и голыми руками.
— Это за все… что ты у меня… забрала… — прорычала колдунья, делая паузы между словами. Изо всех сил она била сестру головой о землю. Колдунья не пыталась убить ее — просто хотела, чтобы та страдала.
— Гламора! — крикнула я.
Не знаю, зачем я привлекла ее внимание. Колдунья одержала верх, Глинде я помогать не хотела. Наверное, я скучала по прежней Гламоре: жестокой, но элегантной, а не по этому кровавому монстру, наслаждающемуся страданиями сестры.
Однако стоило Гламоре удивленно взглянуть на меня, как Глинда тут же влепила ей пощечину. От неожиданности колдунья ослабила хватку, и Глинда принялась извиваться, пытаясь выбраться из-под нее. Гламора вспылила и с такой силой ударила сестру, что та потеряла сознание. А потом Гламора подалась вперед и вонзила пальцы в глазницы Глинды.
Лицо волшебницы засияло розовым светом. Губы Гламоры исказились в безумной улыбке, она запрокинула голову и победно закричала. От ее голоса у меня подкосились ноги.
И вот ликующий крик стал совсем иным — Гламора взвыла. Исходящий от Глинды розовый свет по рукам и груди колдуньи поднялся вверх и наконец достиг лица. Ее аметистовые черты исказились…
— Гламора! — закричала я, на четвереньках подползая к ней.
Гламора вновь стала человеком из плоти и крови, ее лицо, обращенное ко мне, одновременно было и лицом Глинды. Дыра на щеке Гламоры исчезла, превращаясь в шрам, оставшийся после битвы в Изумрудном дворце, — а потом появилась вновь. Яркими голубыми глазами за краткий миг на меня по очереди посмотрели и Глинда, и Гламора.
25
Пока я беспомощно наблюдала за этими превращениями, тело Глинды растворилось в розовом свете, который поднимался по рукам Гламоры. Тело колдуньи медленно взмыло в воздух и закружилось в розовом облаке магии. Рот ее распахнулся в беззвучном крике, бездумный взгляд был устремлен в никуда.
— Гламора! — Я едва не плакала, подавшись следом за ней.
А потом магическое облако в последний раз ярко полыхнуло и взорвалось, сшибая меня с ног ударной волной.
— Ты в порядке? — Рядом оказался Нокс, помогая подняться.
Я кивнула, потому что говорить не получалось. На земле осталась лежать лишь одна сестра. Другая исчезла. Мы уставились на неподвижное тело, скорчившееся на окровавленной земле. Мы осторожно подкрались ближе. Я крепче сжала рукоять клинка, Нокс легонько толкнул тело носком ботинка, и оно шевельнулось, перевернулось на спину.
Сначала я не поняла, на кого смотрю. Глаза колдуньи были закрыты, но медленно поднимающаяся и опадающая грудная клетка говорила о том, что она жива. Безукоризненная фарфоровая кожа, на которой не осталось ни огромного шрама, ни свежих ран. Ее золотистые волосы рассыпались вокруг головы, чистые и блестящие, словно их только что помыли. Она была абсолютно нага.
Было в этой картине что-то трагичное. Найти Гламору, для которой манеры значат все, в таком жалком виде…
— Дай мне свою рубашку, — приказала я Ноксу.
— Дать что?
— Рубашку, идиот. — Я потянула его за рукав.
Медленно-медленно до Нокса дошло, что от него требуют, и он через голову стянул рубашку. Увидев его торс, я покраснела, схватила рубаху и накинула ее на Гламору. Если, конечно, это действительно была она.
— Мы должны выяснить, что случилось, — сказал Нокс. — Если это Глинда…
— Я видела, как исчезла Глинда, — ответила я. — По крайней мере, так казалось. Они словно слились в одного человека.
— Я останусь здесь, буду следить на случай, если она проснется, — сказал чародей. — Может, проверишь, как там все остальные?
— Все уже проверено, — раздался голос Момби, и вместе с Герт она появилась за нашими спинами. Следом за ними шла Мелиндра, но остальных бойцов Ордена я не видела.
— Аннабель? — спросила я, и с выражением скорби на лице Мелиндра покачала головой.
Нокс резко выдохнул.
— Мы знали друг друга еще с тех пор, как… — Его голос дрогнул, он замолчал и опустил голову.
Повисла тишина, только издалека доносились крики Лулу. Она отдавала приказы обезьянам.
— Нокс, мне так жаль… — пробормотала я, чувствуя себя вдвое виноватой. Аннабель никогда мне не нравилась, а теперь ее больше нет.
— У нас тяжелые потери, — мрачно подвела итог Момби. — Множество обезьян и больше половины наших бойцов. Но битва окончена. Большая часть войска Глинды отступила, когда Гламора победила их предводительницу, с оставшимися расправляются летучие обезьяны.
— Что с армией Дороти? — спросила я.
Момби усмехнулась.
— Выжившие помогают обезьянам, — тихо отозвалась Герт. — Этих созданий заколдовала Дороти, они никогда не были злыми. Но она уже слишком слаба, чтобы контролировать их на расстоянии. Большая часть ее войска — фермеры и мирные жители страны, которых пленил еще Железный Дровосек. — Голос ее был полон печали. Столько страданий и мучений. И для чего все это?
— На войне нет времени для слез, — резко оборвала ее Момби. — Нужно найти Дороти. Но это потом, пока что у нас есть более насущные проблемы. — Она села рядом с колдуньей, неподвижно лежащей на земле, и протянула руки Ноксу и Герт. — Замкните Круг, — грубо приказала она, и они подчинились, тоже опускаясь на колени.
Закрыв глаза, они вытянули сцепленные руки над телом колдуньи. Над тремя фигурами в плащах образовалось золотистое облако. Момби на одном дыхании пробормотала заклинание, и облако, словно отзываясь на ее голос, осторожно ощупало лицо и тело колдуньи. Наконец Момби тяжело вздохнула и, отпустив руки Нокса и Герт, открыла глаза.
— Это она. Это Гламора. Она справилась.
