из наших не случилось… такого.
– Что касается Пастырей, там все ясно. Детям Неба дети ни к чему. Это портило бы картину. Они слишком далеки от обычной жизни. Как ты заметила, даже Марина с Пашей остались просто парой – неофициально.
– И больше ни у кого не было хотя бы интрижки?
Даша поморщилась.
– Это другое. Бывало. Особенно поначалу. Но, не афишируя, чтобы не портить имидж. А Храповы… Ребенок усложнил бы положение – они это, конечно, понимают. Хотя однажды Полина сказала что-то в духе: нам здесь не дано. Ладно, давай спать, уже поздно.
Утром она подняла меня ни свет ни заря.
– Не может путешествие начаться чуточку позже? – попыталась я выторговать время.
– Нет, – упрямо ответила Даша. – Это не по правилам. Вставай, лежебока. Так и быть – в ванну иду первая.
Я воспользовалась этим и умудрилась еще раз прикорнуть. Но «гид» была безжалостна и через полчаса мы уже садились в электричку.
– Не пристраивайся спать, – угадала мое намерение Даша. – Нам выходить через три остановки. В автобусе поспишь.
– Звучит многообещающе.
Автобуса на маленькой станции пришлось еще подождать. Я отчаянно зевала и ежилась. Почему-то утром всегда кажется холодно, даже если тепло одет. Наконец подкатил крепкий на вид «ветеран». Пассажиры привычно-суетливо заполнили салон. Заботами Даши я смогла притиснуться в угол и благодарно заснула. Когда открыла глаза, автобус почти опустел.
– Куда мы все-таки едем?
– Уже проснулась? Потерпи немного. Не хочу портить сюрприз. Будешь есть?
– Ага.
Расстегнув рюкзак, Даша достала сверток с бутербродами.
– Чувствую себя дочкой заботливой мамы. В крайнем случае – младшей сестренкой.
– В каком-то смысле так и есть. Если подходить формально.
– Знаешь, я очень удивилась, что в первую нашу встречу вы не спрашивали о родителях.
Даша ответила не сразу.
– Ты нас огорошила сообщением о разнице во времени. И потом… Если бы что-то страшное случилось, ты бы сказала сама, а просто так говорить о них тяжело… Слишком много всего мы думали, передумали за эти годы.
– Дима сказал, что они знали о временной разнице.
– Да? Что ж, за последние пятнадцать лет, похоже, Пастыри во многом продвинулись. Но мы тебе не лгали.
– Верю.
– О! Нам пора выходить, – обрадовалась она остановке.
– Здесь?
Автобус остановился в чистом поле. Точнее, мне так показалось в первую минуту. Когда машина отъехала, я заметила столб с указателем на противоположной стороне дороги.
– Ну и глухомань!
– Если хочешь увидеть что-то интересное, стоит забраться подальше. Пойдем! Тебе понравится.
– Искренне надеюсь на это.
Но ворчала я по инерции: красота вокруг была необыкновенная. Время близилось к полудню, и солнечный, теплый день разворачивался во всей своей яркости. Пройдя по шоссе немного, мы свернули на проселочную дорогу, пустынную до самого горизонта, а потом и вовсе сошли на тропинку, вьющуюся в высокой траве.
Над головой носились мелкие пташки, чвиркая на разный манер.
– Они вьют гнезда прямо в траве, – пояснила Даша чуть повернув голову. – В середине лета бывает первый сенокос, и птицы уже приспособились – ставят птенцов на крыло до того, как машины выйдут в поля.
– Похожи на наших жаворонков.
– Ты их хоть раз видела? – рассмеялась Даша. – Скорее уж на ласточек.
– У тех гнезда не такие, – ввернула я.
Впрочем, спорить не хотелось. И солнце, и запах травы и земли – все напомнило деревню, каникулы, бесконечные беззаботные дни.
– Я быстрее до той рощи!
И что есть духу! Тропинка шла под уклон, бежать было легко, радостно, словно крылья вырастали и поднимали, чуть подкидывая, над землей, хотя я не собиралась взлетать.
– Йо-ло-ло-ло! – взвился индейский клич над травой, вспугнув птах.
Затормозив у первого дерева, я хлопнула по темно-серому стволу, как когда-то во время салочек.
– Тебе водить, – с трудом переводя дыхание, выпалила я подбежавшей Даше.
– Это нечестно, – пихнула она в бок, плюхаясь на траву. – У меня был рюкзак.
– Согласна на ничью.
Колеблющаяся сеть тени накрывала нас. Даша вытащила термос: холодный освежающий сиорд. Красота!
– Еще далеко?
– Не очень. Но дай я отдышусь.
– Вообще, я уже тебе благодарна за то, что вытащила. Так чудесно вокруг.
– То ли еще будет.
У корней деревьев росли фиолетовые цветы, похожие на маленькие звездочки.
– Какие красивые!
– Сейр. На них гадают.
– Как?
– Как у нас на ромашках. Только здесь нужно загадать возлюбленного и попытаться разом оторвать все лепестки. Получилось – значит любит, нет – увы.
Я сорвала ближайший цветок (запах нежный, едва уловимый) и, собрав лепестки, рванула – один остался у желтой сердцевинки.
– Ох, прости, – поморщилась Даша. – Не надо было говорить.
– Глупости, – я отбросила стебелек. – Разве такому верят.
Но настроение подпортилось.
Обогнув рощу, мы вновь оказались на тропинке. Теперь она шла вверх под небольшим уклоном.
– Что это?
Над травой возвышалось каменное изваяние.
– И вон там еще!
По склону – то там, то здесь – виднелись вырезанные из белого камня фигуры. Порой это были просто головы, некоторые так сильно наклонились, будто готовились упасть. Я подбежала к первой. Каменный шляфен.
– Раньше их было гораздо больше, – подошла Даша. – Везде. На перекрестках, в центре деревни, около храма. Негези. К ним обращались за помощью, приносили благодарность после сбора урожая, просили о хорошей погоде. Ты слышала о Дуа?
– Древняя религия? Немного. Поклонение природе.
– Нет. Я бы сказала слияние с ней. Дуа мудра. Зачем придумывать абстрактного бога, если все вокруг – живое, все – чудо, и ты – его часть.
– А вот, посмотри – это человек.
Но подойдя ближе, я увидела, что камень выточен в виде огромной грушевидной головы, с плоскими ступнями и маленькими ручками, скрещенными на животе. Большие уши опускались по бокам чуть не до земли.
– Это Диди – дух предка. Он выслушивает все просьбы и жалобы и торопится похлопотать об удаче семьи.
– Забавно, тебе не кажется?
– Во всех древних религиях есть что-то наивное. Может, потому что прежде люди были добрее?
– Сомневаюсь. Кстати, раньше я не видела этих негези.
– Их масштабно уничтожали с запретом Дуа. Сохранились в глухих уголках, где еще остались приверженцы старой веры.
– А почему здесь так много?
– Храм.
– Где?
Даша кивнула вперед. То, что я приняла за крону дерева, оказалось крышей храма – по размерам не больше часовенки. Его стены так оплело вьющееся растение с гладкими узорчатыми листьями, что камня почти не было видно. Однако среди густой зелени поблескивали колокольчики, висевшие по краю кровли. Под ветром они покачивались, таинственно позванивая.
– Как… необыкновенно.
Даша опустилась на колени около каменной чаши, в середине которой распустился цветок-лампадка. Открыв крохотную крышку, она удовлетворенно кивнула.
– Масло есть. Те,
