оттолкнули. Я упал на землю.
– А я говорил тебе, Ральф, что он нам не компания.
– Да уж, ты был прав. Извини, Чарли, ты разочаровал нас, Чарли.
Если бы не подоспел Дан, я не знаю, чем бы всё кончилось. Он довольно ловко с ними справляется. Удар между носом и губой, Ральф падает с разбитым носом и верхней челюстью и уже не встаёт. Обмен сильными ударами со Злостью, но Злость сильнее. Дан уже начинает терять ориентацию, ещё один удар, и он упадёт рядом с Ральфом. Я не позволю этому случиться! Я накидываюсь на злость сзади и висну на нём. Дану это даёт время опомниться, он замахивается и наносит точный удар по челюсти, затем удар другой рукой в ухо, добивающий сверху по затылку и вуаля. Я подбегаю к Лоре, она чуть сияет.
– Лора, как ты?
–Я… – Лора плачет, – я не знаю, что мне делать. Чарли, ты всё, что у нас осталось.
– А что я должен сделать?
– На нас напал вирус, – дальше отвечал Дан, – и кстати, я рад, что ты встал-таки на верный путь.
– Не болтай без дела, а?
– Ну ты и возбудимый. Так вот: у Настоящего, у нашего хозяина, возникло депрессивное состояние, вследствие которого он чувствует себя разбито. Вирус, который атакует надежды, идеи, мысли, планы в большей степени – это потребность в самореализации.
– Ясно, а причём тут я?
– А ты являешься предметом, с помощью которого доступна самореализация в принципе.
– То есть… Я должен закончиться?
– Ты не закончишься никогда! Ты будешь жить в наших сердцах! Ты будешь жить в головах, возможно, миллионов людей. Только представь, вся твоя сознательная жизнь будет описана в этой книге!
– Но книги обо мне больше не будет! Меня не будет, ты понимаешь?
– Зато, какой след ты оставишь! В любом случае выбор у тебя небольшой: либо книга закончится тем, что потребность в самореализации не будет удовлетворена, в таком случае депрессивное состояние уничтожит в корне половину населения сознания и подсознания, многие мысли, мечты, планы, надежды, цели, идеи – они все погибнут, и я уверяю тебя: ты будешь в горе трупов одним из первых; либо ты сознательно идёшь на риск, чтобы вселиться в головы людей и рассеяться прахом над их разумами.
– Я не хочу умирать. И убивать Лору! Почему, почему я обречён на это?
– Но ты непростая идея, а гениальная, и я уверен, что ты возродишься вновь, Чарли.
– Дан, а можно вопрос?
– Ну конечно!
– А какая я идея? Что я собой представляю?
Глава 9
Когда приходит осознание того, насколько ты важен, приходит ответственность. Это несправедливо, но, гуляя по миру, я убедился, что справедливости вообще мало. А как ещё может быть, если идея, представляющая собой справедливость и мораль, должна опуститься до буквы, чтобы быть поглощённой разумами настоящих? Как я однажды прочитал где-то: «Мысль упрощается до уровня её понимания.» Вот и я так же… Я не умру, надеюсь. Но так жалко расставаться с родными мне мыслями. Я негодую, но ничегошеньки не могу поделать. Да и что тут сделаешь?
Свой день я хочу провести в любом пабе, и мне плевать, где это будет, зайду в первый попавшийся.
– Привет, эйфорию?
– Да, пожалуйста.
Пока я сижу, жду свой напиток, ко мне кто-то надвигается. Парень выглядит очень грустным. А-а, это воспоминание… тогда всё встаёт на свои места. Мой Настоящий всегда грустит по воспоминаниям, причём они могут быть совсем неважными.
– Здравствуй, Чарли.
– Интересно, откуда ты знаешь меня?
– Я Джастин, позволь присесть.
– Пожалуйста.
Наконец-то принесли. Может, выпив, перестану смущаться.
– Так откуда ты знаешь моё имя?
– На самом деле ты легенда.
– С чего бы это?
– Ты тот, кто спасёт нас от потребностей Настоящего.
– Здорово, только я этому не рад.
– Поэтому я здесь, мы должны это обсудить.
– Извини, я пришёл сюда расслабиться и не хочу тратить свой, возможно, последний день на такие разговоры.
Ну его, пойду в другой паб.
«Да постой же!»– крикнул он, заставив меня испугаться.
– Что ты хочешь?
Он меня начинает бесить.
– Во всей книге не будет смысла, если сейчас ты не поймёшь того, что я хочу тебе сказать.
– И что же ты хочешь мне сказать, говори быстрее.
– Знаешь, я бы мог не тратить на тебя время, но ты можешь сдохнуть зря, а можешь послушать, чтобы принести пользу! Либо садись и слушай меня, либо проваливай – книга закончится, ты останешься в голове, потом все умрут.
– Да, не ожидал я такого. Хорошо, я сяду, если ты закажешь мне ещё эйфории.
Глава 10
– Так, что ты собирался мне сказать?– как бы невзначай я намекнул ему, потому как, судя по его лицу, я сделал вывод, что говорить ему об этом непросто. Меня это напрягало. Что же такое важное он хочет мне сказать?
– Дан ошибся.
– В каком смысле?
– Прошу, не вини его. Да, он старался помочь, но он просто не знает. А я знаю. Я воспоминание, и я знаю!
– Сука, ты можешь конкретнее?!
– Послушай, Чарли, ты не идея справедливости.
– Чё? Окей, а кто я?
– Поверь, я знаю этого Настоящего намного лучше тебя! До тебя у него были ещё идеи. Это были идеи свободы, толерантности, самостоятельности, гуманности, уникальности. И справедливость была. Так что ты не идея справедливости. Ты идея развития. Не просто развития. Твой Настоящий, в голове которого мы сейчас находимся, автор этой книги, он с самого детства добивался всего сам. Он развивался, доходил до всего, и ему не раз приходилось меняться. Тобой он хочет доказать, что каждый способен измениться. Ты идея того, что человек изменчив, обучаем, он может развиваться.
– Не понимаю, почему тогда он дал мне возможность видеть всю несправедливость внешнего мира?
– Чтобы ты сам смог измениться! Я понимаю, вижу по твоему лицу, что тебе тяжело даётся эта информация, но я пришёл сюда затем, чтобы рассказать тебе, кто ты.
– Это, правда, сложно.
– Знаешь, почему у прошлых идей ничего не получилось?
– Прости, у каких прошлых идей?
– Были и другие идеи, я знаю. Я верю в это. Может, не в этой голове, а в параллельных, но точно были. Так вот. Они все, как и ты, не хотели умирать. Не хотели покидать эту книгу. Они все зависели от чего-то. Они все что-то боялись здесь потерять. Даже те, у кого нет друзей. Самые гениальные идеи, витающие в голове Настоящего, заставляли его кончать жизнь самоубийством. В последнее время это явление всё чаще. И я не хочу, чтобы ты, Чарльз Энтони
