Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
– А ты, Эмми?
Я поднимаю глаза. Все смотрят на меня, и только Ана – поверх меня. Это она задала вопрос.
– Я?
– Да. Ты замужем? – спрашивает Изабель с надеждой.
– Нет, – отвечаю я. – Нет.
– Встречаешься с кем-то? – глаза Аны полуприкрыты, она склонила голову набок, будто наслаждается этим разговором, что нелепо, поскольку она знает ответ. Мы уже говорили об этом по дороге в бар, в кузове грузовика. Это единственное, о чём она меня спросила.
– Нет. Всё ещё одинока с того момента, как ты задала этот вопрос. Но меня всё устраивает.
– Счастливая женщина, – говорит кто-то, и все смеются, и, к счастью, тема разговора сменяется. Ногти продемонстрированы, напитки выпиты, десерты сменились крошечными кусочками сыра и фруктов.
– Ой! – внезапно вскрикивает Мари, когда я тянусь за очередным бокалом шампанского. Кажется, четвёртым. Или пятым. – Девочки, я сейчас покажу вам мою подборку.
– Подборку? Платьев для подружек невесты? – спрашивает мама Мари.
– Нет, нет, наших с Лукасом фото! Которые будут на… на…
– Экране проектора, – подсказывает Изабель, и Мари кивает.
– Да! Я просто расплакалась, когда брат мне её показал. Я понимаю, рано, ещё несколько месяцев до всего этого, но я хочу, чтобы всё было заранее готово. Сейчас увидите.
И, сжимая в руке бокал, чувствуя, как крутит живот, я понимаю, что больше не вынесу. Пока все болтают, Мари убегает за ноутбуком, а её мама включает телевизор над камином, я мчусь в ванную. Глубоко вдыхаю и выдыхаю, нагнувшись над блестящей раковиной, паника сжимает грудь, в голове будто крутятся шары для гольфа. Я не выдержу этой подборки. Не выдержу ещё нескольких минут в компании Аны. Нужно придумать причину уйти. Нужно уйти. Срочно.
Сжимая в руке телефон – приём, подсмотренный у Рози – я иду к Мари и говорю ей, что прекрасно провела время, но мне пора идти.
– Мне только что позвонила моя подруга Рози, вся в слезах, и попросила приехать к ней, – мои слова кажутся мне самой лживыми, интонация – неестественной, но для Мари, уже снявшей туфли, захмелевшей, такое объяснение годится. Она не упрашивает меня остаться, но настаивает, что вызовет мне такси.
– Да нет, спасибо. Лукас дал мне номер, я сама вызову.
– Нет, нет, я!
Подруга Мари тянет её за рукав, ноутбук уже лежит у неё на коленях, и прежде чем она скажет ещё хоть слово, я обнимаю её и ухожу в тот самый момент, когда на экране появляется фотография Лукаса и Мари: он зарылся носом ей в шею, её лицо светится от счастья. Все ахают, визжат и вопят, я тихо выхожу на лестницу и на улицу.
Я заблудилась. Я безнадёжно заблудилась. Я вышла из дома родителей Мари, свернула влево и куда-то шла десять минут. В голове кружили мысли, всё тело болело оттого, что я ушла, оттого, что я чувствовала себя такой одинокой, такой ничтожной, такой незначительной, сидя в комнате с этими счастливыми женщинами и понимая, что мне нечего им рассказать. У меня нет ни весёлых историй ни о маме, ни о том, кто подтягивал бы мои трусы или находил меня по-прежнему привлекательной даже в разгар желудочной инфекции. Ни об отце. Никчёмная. Ненужная. Одинокая. Вот какой я себя чувствовала, поэтому шла и шла, будто совершала утренний моцион, и надеялась, что рано или поздно окажусь в том зелёном районе, где живёт семья Мари. Но спустя ещё двадцать минут бесцельного блуждания я понимаю, что, похоже, её дом – один-единственный на семь тысяч сраных деревьев. К тому же идёт дождь. Густые тучи рассеялись, а мои сандалии с каждым шагом всё больше разбухают от воды.
– На сегодня передавали дождь, – сказал утром Лукас, доставая из шкафа свой чёрный дождевик. – Не забудь куртку.
– Да нет, спасибо, – ответила я. – Я же иду не на пикник, а к Мари. Буду в доме.
Но надо было взять куртку, не надеяться на тёплый августовский день. Я понятия не имею, куда я иду, и понятия не имею, где дом Мари. Интернет не ловит, и я не могу загуглить, а если я позвоню Мари, она решит, что я совсем идиотка, раз вышла из её дома неизвестно куда и прошла несколько миль, вместо того чтобы спокойно дождаться такси. Она поймёт, что тут какая-то загвоздка.
Можно ли позвонить Лукасу? Я стою под деревом, благодаря которому по моей голове не барабанит дождь, а стекают крупные капли, и вожу пальцем над именем Лукаса в списке контактов. Нет, я не могу прервать показ в Бретани, на котором он сегодня представляет проект многоквартирного дома за десять миллионов евро, чтобы сказать ему, что я ушла с вечеринки его невесты, потому что почувствовала себя ещё ничтожнее в комнате, полной счастливых взрослых женщин, и потащилась туда, где трава зеленее. К тому же ему ехать до меня несколько часов. Дождь усиливается, и я совершенно безо всякого смысла кричу в воздух: «Твою мааааать!» – и топаю промокшей ногой.
Я жду. Я слушаю, не проедет ли машина, которую я могла бы остановить, спросить, как называется эта местность или дорога, и вызвать такси. Но никто не едет. Я хочу плакать. Я могла бы сейчас расплакаться и сколько угодно рыдать. Но я сдерживаюсь. Потому что, если не сдержусь, я больше не услышу тихий голос разума, который даёт мне силы держаться, когда я так далеко от дома.
Я смотрю на недавно набранные номера.
Лукас. Рози. Луиза (дом). Элиот.
Я поднимаю голову, смотрю в сердитое серое небо, по сторонам, где нет ничего, кроме дикой буйной растительности. Я залюбовалась бы ей, если бы видела из окна машины.
Я вдыхаю поглубже и мокрым пальцем нажимаю на его номер.
– Да?
– Элиот, это я. Я заблудилась. Я заблудилась, а тут дождь, и у меня нет…
– Заблудилась?
– Я… я была у родителей Мари, и ушла, и куда бы я ни пошла, тут только поля и деревья, и заброшенные сараи, и так много сраных коров, и я просто шла и шла и…
– Тихо, тихо, подожди. Ты поехала к родителям Мари?
– Да. На вечеринку. День рождения Мари.
– Ага. Когда вышла оттуда, повернула направо или налево?
– Налево. Совершенно точно, налево.
– Так. И долго ты шла?
– Я не знаю. Минут двадцать… или тридцать? Я знаю, что я идиотка, Элиот, но я подумала, тут рядом какая-нибудь деревня, или город, или автобусная остановка, и… О Господи. Молния. Мать её, молния! Как в мультике про Скуби Ду! Вот дерьмо!
Я слышу смех Элиота, но дождь такой громкий, а молния такая жуткая, что я ничего не говорю по этому поводу, только:
– Ты можешь приехать и забрать меня?
– Я уже в кабине, Эмми. Тут есть какой-нибудь ориентир?
Я смотрю по сторонам.
– Нет. Нет. Только леса, и кусты, и поля, и…
– Коровы. Да, ты уже говорила. Может, что-нибудь ещё? Не видела по дороге ничего интересного?
Я смотрю вдаль, на извилистую дорогу.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
