— Д-да, — услышала по другую сторону двери я. Хриплое, тихое и неуверенное.
Медленно, будто боясь спугнуть, открыла дверь и заглянула в кабинет. Дмитрий сидел за столом, закрыв лицо руками. Плечи были опущены, даже с входа я слышала, как глубоко он дышит.
— Дмитрий Александрович, все хорошо? — в ужасе спросила я, вовсе не ожидав увидеть мужчину в таком состоянии. Что-то было не так. Но что? Что могло так сильно его подбить?
— Да. — Не верю. — Вы что-то хотели?
А что я хотела-то?
Он поднял голову, смотря красными глазами на меня. Старался изо всех сил выглядеть… нормальным. Но я лишь по его взгляду видела, что что-то в нем надломалось. Его нельзя сейчас оставлять одного.
— Может… — неуверенно начала я, не продумав ответ. — Может, закажем ужин?
Глава 13.3
Дмитрий
— Может… — неуверенно, ломаясь, произнесла Алина, — может, закажем ужин? Почему-то сначала я не мог вспомнить, что такое ужин. Затем, поняв, что это еда, осознал, что ничего сегодня не ел. Кажется, даже не пил.
Алина смотрела на меня такими большими глазами, брови ее хмурились. Она явно пыталась прочитать мои мысли.
— Например, пасту? Вы любите пасту? — продолжала девушка. Только тогда понял, что с минуту держал молчание. А то и с две.
— Д-да, можно, — бросил я, даже не подумав. Лишь бы отстала со своими вопросами. Или пусть лучше продолжает? Я, кажется, забылся.
— Я тут видела рекламу какого-то нового ресторана, — уверенно прошла вглубь кабинета она, доставая телефон из кармана пиджака, — Может, оттуда закажем? Вы с чем хотите?
— Без разницы, — выдохнул я.
— Смотрите, есть с морепродуктами, беконом…
Я ее не слушал. Алина мне показывала фотографии блюд, а мне было все равно. Смотрел на нее, пытаясь понять, откуда она такая вообще взялась.
— Так что? — посмотрела прямо мне в глаза, возвращая в реальность.
— Без разницы, — повторил я. Судя по сжавшимся губам Алины, ответ ее не устроил. — Какая там последняя была? С беконом?
— Она второй была… хорошо, с беконом так с беконом. Пить что-нибудь будете? Морс, сок?
— Алина, вы задаете слишком много вопросов, ответы на которые я не знаю, — выдохнул я, откидываясь на спинку стула и закрывая глаза. — Буду то же, что и вы. И да, оплатите заказ с корпоративной карточки. — Пусть деньги не тратит, я краем глаза заметил цену за эту пасту.
— Хорошо, — кивнула Алина и ушла, видимо, за картой, ну и ждать заказ. Но я ошибся, она вернулась через несколько минут. — Заказ приедет через полчаса.
— Окей, — закрыл глаза руками я. Почему мантия-невидимка есть только в сказках? Она бы мне сейчас так пригодилась.
— Дмитрий Александрович, у меня есть пара вопросов по поводу распоряжения…
— Вы хотите сейчас работать? — нахмурился я и удивленно посмотрел на Алину. Потом осознал глупость своего вопроса.
— Ну… да. Вы же тоже перерабатывать остались, нет?
А почему я все еще на работе? Хороший вопрос.
— Дмитрий Александрович, все точно хорошо? — наклонилась в мою сторону девушка, задавая ненавистный мне вопрос. Ну почему есть люди с эмпатией? Почему нельзя просто пройти мимо, сделать вид, что все окей, даже если что-то и заметил? Какой смысл пытаться мне сейчас понять? Ты что, знаешь, каково быть на моем месте?
— Нет.
Смысл врать? Она все видит.
— Как я могу вам помочь? — села за стол, не собираясь уходить.
— Никак.
— Знаете, жизнь действительно похожа на коробку конфет: одна вкусная, другая — корпус сладкий, но начинка отврат, а третья так совсем то еще дерьмо.
— Можно просто не есть конфеты.
— Согласна, — усмехнулась Алина. — Но только больше есть нечего. Так что вы или кушаете эти конфеты, иногда морщась, или выбираете голодную смерть.
— Как оптимистично, — скривился я.
— Вы поняли, что я имею в виду, — закатила глаза. Заметил, что она иногда так делает. Интересно, замечает ли сама за собой? — Некоторые конфеты нужно просто пережить. Их терпкий привкус останется на губах, с ним придется жить, но это просто станет… привычкой. Опытом. Частью вас.
— У меня умер мой верный друг, — сдался я. Будто боль настолько заполонила меня, что разлилась.
— Боже!
— Не Влад, — сразу понял реакцию девушки я. — Этот хрен живее всех живых. С шестнадцати лет моим верным другом был пёс Фамусов.
— Фамусов? — не сдержала улыбки Алина.
— Да, я не отличался оригинальностью.
— Почему же, очень оригинально. Только в «Горе от ума» Чацкий был против Фамусова, — напомнила сюжет девушка.
— Поэтому это и было глупой идеей назвать пса так, — усмехнулся я. — Фамусов, представитель светского общества. А пёс был-то простой дворняжкой, помесью кого-то с кем-то, даже не определишь. Он щенком сидел такой грязный, так смотрел… господи, до сих пор помню его жалостливый взгляд. Он еще тогда понял на своей шкуре, как жесток этот мир, но будто продолжал верить, что есть что-то светлое в нем.
— И вы его подобрали с улицы? — тихонько спросила Алина.
— Конечно. Куда деваться-то? Его бы явно убили соседние дети-живодеры. Притащил домой, отмыл, накормил сосисками. Таким пушистым комочком был, когда просох, — вдруг начал улыбаться я, будто видя сейчас это чудо перед собой.
— Вы его любили, — заключила девушка.
— Очень, — согласился я. — Влюбился сразу. Как не влюбишься в нескрываемую доброту? Он так смотрел на меня, будто я для него целый мир.
— Вы были неразлучны все это время?
— Нас пытались разлучить. Родители были против собаки дома, особенно дворняги с улицы. Я потратил тогда все свои деньги на прививки для Фамусова, но родители были непреклонны: никакой собаки дома. Последней каплей стало то, что, когда я был в школе, они выкинули Фамусова на улицу.
— Господи, какой ужас! — вскрикнула Алина. — Не говорите мне, что вы с Фамусовым ушли из дома из-за этого.
— Так и было, — усмехнулся я. — Смысл жить с людьми, которые не сопереживают беззащитным? — поднял глаза на девушку я. Мы бы так и
