неделю, тетя позвонила мне и торжествующе заявила:
— Ну что, радуйся, Алиночка, наконец наши дорожки расходятся. Квартиру я продала.
— Как? — удивилась я, а внутри оторопела от ужаса. — Я даже не подписывала отказа от покупки.
— Я знаю, что ты там уже мысленно побежала к адвокату, но не рекомендую впустую тратить деньги и время — все законно. Нам риэлтор подсказал такую схему. Даришь покупателю небольшой кусочек, и вот он уже сособственник и без проблем может выкупить оставшуюся часть.
— Спасибо, но я все же уточню, — недовольно просопела, но что-то мне подсказывает, что тетя права. Возможно, с грамотным юристом я бы и доказала что-то, но такого еще найти надо, и плюс денег он стоит немерено, а дело может и не выгореть.
— Возможно, к тебе даже заселятся старые друзья, — продолжала ехидничать Ольга Леонидовна.
— Кто? Клопы или туркмены? — не поняла я. Впрочем, я одинаково не хотела видеть ни тех ни других.
— Да может и все вместе. Квартиру выкупили под строительную бригаду.
— Ясно, — коротко ответила я. — Надеюсь, вы не продешевили со своей совестью, а с бригадой я как-нибудь разберусь.
Больше я продолжать этот разговор не была намерена, поэтому положила трубку, даже недослушав, что там еще горячо любимая тетя ответила. И буквально сползла по стенке. Хотелось взвыть от этой новости, но я понимала, что это никак не решит моей проблемы.
Так, соберись, Алина. Явно надо будет изучить все законы миграции, авось это спасет. Те, кто сэкономил на одном, часто делают это во всем, пренебрегая соблюдением законодательства — это и используем как свое оружие.
И надо обратно убрать все свои вещи, включая долгосрочные продукты. Хватило мне уже кормить один табор, второй — не дождется. Конечно, был вариант, что мне попадутся нормальные соседи, но я слабо в это верила, учитывая мое номинальное везение последние пару месяцев. Значит, нужно будет держать себя в тонусе. И больше не прогибаться под действительность: если будут опять пытаться ездить на мне — не стесняться и седлать в обратку.
Но прошла неделя и так никто и не въехал. Я устала постоянно ждать подвоха. Что сейчас я вернусь домой, а там шум, гам и незнакомые люди. Я начала напоминать себе какого-то забитого тревожника — в вечном ожидании чего-то плохого. Дом перестал быть домом — я больше не чувствовала это место безопасным.
Дошло до такой паранойи, что я начала оставлять тайные метки, чтобы понять, бывает ли кто в квартире, пока меня нет. А то мало ли? Заходят, трогают вещи и прочее. Свою комнату я сразу стала запирать на ключ, но все остальное было в свободном доступе. Хотелось уже плюнуть на гордость, позвонить Ольге Леонидовне и узнать номер телефона нового владельца. Пусть уж сразу скажет, что через две недели ко мне заедут два-три-пять строителей. Хочу чертову конкретную информацию. Неизвестно до жути злит и пугает. Я так больше не могу.
Глава 13.2
Интересно, почему все-таки так успешно продаются инфоцыганские курсы по запросам у вселенной, исполнению желаний, если это все не работает? Я так отчаянно убеждала себя и эту пресловутую вселенную, что покупатель на половину квартиры не найдется, хотя бы так быстро, и… и вот. Ничего не вышло. Никто меня не услышал.
Хотелось гневаться на вселенную, судьбу, кого угодно. Короче, найти виноватого и спустить всю злость на него. Но кроме тёти, кого я еще могла винить? Лишь себя, что так долго не могла заметить истинное лицо родственников, не предвидела возможность продажи их части собственности. Судьба не жалеет нас, преподнося свои уроки.
Я боялась возвращаться домой. С ужасом вставляла ключ в защелку, думая, что вот именно сейчас соседи въехали и поменяли замки. Когда дверь открывалась, легче не становилось: я все равно ждала увидеть очередную бригаду. Или, может, меня вновь запугали? Так, напоследок испортить настроение. Хотя у меня не было причин не верить подобным «вкидонам» тёти: во-первых, она могла, во-вторых, при таком раскладе продажа половины квартиры представляется быстрой и понятной.
Так или иначе, я который раз засиживалась на работе допоздна.
— Алина, почему ты не собираешься домой? — недовольно посмотрела на меня Любовь Павловна, поправляя шарфик на шее.
— Уже бегу, — стандартно, уже автоматически, бросила я, все так же пялясь в монитор, как и минуту назад.
— Ага, волосы вперед, — хмыкнула женщина и громко села на стул. — Тогда я тоже остаюсь, пока ты не уйдешь.
— Любовь Павловна, — протянула я, — не глупите. Вас внук заждался, а я сейчас досмотрю распоряжение и пойду домой. Обещаю! Просто не хочу после проблем и аудитов согласовывать от финансистов что-либо, не перепроверив.
Секретарь выжидающе смотрела на меня, недовольно поджав губы. Поняв, что я непреклонна в своем решении, цокнула и встала. Мне показалось, что она хочет что-то сказать, но последовала лишь тишина. Ладно, допустим.
— Сколько тебе еще нужно времени? — спросила Любовь Павловна, когда уже застегивала пальто.
— Десять минуточек, — отмахнулась я.
— Хорошо. Завтра проверю у охраны, что твой пропуск был приложен на выход в, — посмотрела на часы, — восемнадцать двадцать пять.
— Договорились, — улыбнулась женщине, вкладывая в эту улыбку надежду, что она забудет о своем обещании. Она строго кивнула и пошла на выход из офиса.
К слову, в кабинете Дмитрия Александровича все ещё горел свет. Почувствовала странное желание зайти и узнать, как он. Мне не хватало его рядом с собой.
Боже, какая странная мысль. Прочь, прочь, прочь. Вернемся к распоряжению.
Прошло десять минут, двадцать, тридцать, свет в кабинете начальника продолжал гореть, но звуков никаких не было слышно. Ни намека, что там кто-то есть. Может, все-таки зайти и проверить его? Хотя немаленький мальчик. Сам, небось, весь в делах и заботах.
Посмотрела его календарь. Да нет, завтра вообще никаких встреч и созвонов. Проверила систему электронного документооборота. Тоже на нем задачи не висели. Что он тогда забыл в восьмом часу вечера на работе?
Тихо, на носочках, опасаясь, что услышит, подошла к двери в кабинет. Прислушалась. Напрягающая и волнующая тишина. Ладно, чем чёрт не шутит? Постучалась.
