нет такого убеждения.
Если этот человек упадет замертво в ближайшие пять секунд, этого будет недостаточно.
После урока Браяр спешит собрать свои вещи, а профессор Растлитель задерживается. Я тоже. Я скорее проползу через ад, чем оставлю ее с ним наедине.
Профессор Растлитель, очевидно, не замечает меня в конце класса, единственного студента, оставшегося наблюдать за его взаимодействием с моей музой. Моей.
— Как насчет того, чтобы выпить сегодня вечером? — Кокетливую улыбку на его отвисших щеках следовало приберечь для его жены.
У Браяр округляются глаза.
— О, эм, я действительно не могу сегодня вечером…
— Ты говорила это в прошлый раз. — Он пренебрежительно машет рукой. — Такая молодая, жизнерадостная женщина, как ты, должна стремиться провести ночь в городе.
Господи Иисусе. Что, черт возьми, он знает о молодых, жизнерадостных женщинах? Возьми свою жену и оставь в покое женщин вдвое моложе тебя.
Он слишком сильно напоминает мне мужчину в моей комнате, когда мне было десять, который баюкал мое лицо, пока моей матери не было, и знал, что сможет побыть со мной наедине. Воспользовался моментом, когда я был наиболее уязвим.
Мои кулаки сжимаются, мой разум борется с каждой клеточкой моего тела, страстно желая вскочить со своего места и увести ее к чертовой матери подальше от него. Но я знаю ее — последнее, чего она хочет, это чтобы я сражался за нее в ее битвах и рисковал повышением, ради которого она уже пожертвовала своим достоинством. Она подошла так близко, и я не буду тем, кто все ей испортит. Я не дам ей повода обижаться на меня.
— Я сейчас свободна, — предлагает Браяр. — Почему бы нам не выпить кофе здесь, в кампусе?
Профессор Растлитель хмурится.
— О, Браяр, перестань. Нет ничего плохого в том, что двое коллег обсуждают литературу за бокалом вина. — Он пожимает плечами, возвращая свое внимание к стопкам страниц, прежде чем сложить их вместе и направиться к двери. — Но, может быть, ты не так серьезно относишься к своему будущему в Оберне, как я думал.
Она сердито смотрит ему в спину, замышляя его убийство так же, как и я.
— Сегодня вечером подойдёт. Я могу выпить бокал Мерло.
Профессор Растлитель поворачивается к ней с усмешкой, и ей удается выдавить слабую улыбку.
— Отлично. Увидимся вечером.
Я жажду запачкать его кровью свои руки, но он уже за дверью.
Похоже, у нас с Браяр скоро будет наше первое свидание.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
БРИАР
В тусклом баре слышны приглушенные разговоры, наполненные ароматом дорогих сигар и джина. Место, куда богатые старики приводят своих сопровождающих, сладких малышек и жертв торговли людьми. У меня так и чешутся ноги бежать в другом направлении, как только я переступаю порог, но я крепче сжимаю сумочку и следую за ним.
Доктор Барретт взбирается на табурет, его движения такие слабые и шаткие, что я готовлюсь к тому, что он упадет и сломает бедро. Честно говоря, я бы предпочла провести вечер, отвозя его в больницу, чем за выпивкой в баре.
Он заказывает два джина с мартини со льдом, и я стискиваю челюсти.
— Сделайте мне виски, — приказываю я бармену. — Двойной.
Челюсть доктора Барретта сводит от моей наглости, но он натягивает улыбку в ответ.
— Как проходит твой семестр?
— Немного ошеломляюще. — Это мягко сказано. Я самостоятельно провожу два занятия, два семинара и помогаю на занятиях доктору Барретту, так что больше похоже на то, что я провожу три занятия полностью самостоятельно. Не то чтобы он предпринял какие-то шаги, чтобы облегчить мою нагрузку.
Он издает легкий смешок.
— О да. Первые дни работы ассистентом профессора. Мы все должны с чего-то начинать.
Я стискиваю зубы, потому что мне не следовало бы справляться с нагрузкой двух профессоров за четверть зарплаты штатного преподавателя, но я предполагаю, что он пригласил меня сюда, чтобы отпраздновать свой надвигающийся уход на пенсию. Может быть, он даже назовет мне конкретную дату.
— Итак, какие у вас планы на пенсию?
Он пожимает плечами, переключая внимание на мартини с джином, которые бармен пододвигает к нему.
— Понятия не имею. У нас достаточно времени, чтобы составить наши планы.
Тепло начинает подниматься по моей шее.
— О? Я думала, вы уйдете на пенсию в конце следующего семестра?
Он хмыкает.
— Нет, моя жена и слышать об этом не хотела.
Я брызгаю слюной в свой виски.
— У вас есть жена?
Он поднимает бровь, глядя на меня, как на идиотку.
— Я женат уже два десятилетия.
— О. — Я отставляю свой виски, в ужасе от мысли, что сейчас выплесну его в лицо этому мудаку.
Он охотится на своего доцента, пока его жена дома. Приглашает меня куда-нибудь выпить и навязывает мне работу моей мечты, чтобы заставить меня выполнять его приказы, в то время как он не собирается уходить на пенсию в ближайшее время.
Что за кусок дерьма.
— Ваша жена знает, где вы находитесь?
Должно быть, он неправильно истолковал мой тон, потому что уголок его рта приподнимается.
— Я не скажу ей, если ты этого не сделаешь.
Завтра я найду его жену и сообщу ей, что именно за мужчина, за которым она замужем.
— Почему вы не можете сказать ей? Я думала, это невинная выпивка между коллегами.
Он наклоняется ближе, и мне хочется поперхнуться, когда его взгляд скользит по моему красному топу и опускается к обнаженным бедрам.
— Мы оба знаем, что ты не стала бы так одеваться ради коллеги.
Его рука опускается на мое колено и ползет вверх, сжимая мое бедро.
Я отталкиваю его и с громким визгом спрыгиваю со своего табурета. Похотливая улыбка тут же сползает с его лица, и он оглядывается по сторонам, чтобы посмотреть, кто был свидетелем нашего общения.
— Не одевайся как шлюха, если не хочешь, чтобы с тобой обращались как с потаскухой, — шипит он.
Горячие, злые слезы застилают мне зрение, когда я мчусь в дамскую комнату. Они текут по моим щекам, когда я нащупываю телефон, чтобы позвонить Мак.
На пятом гудке хриплый голос Мак наполняет мои уши, и я плачу сильнее.
— Браяр? — хрипит она. — Что случилось?
— Этот засранец профессор, — злюсь я, вытирая слезы и сопли. — Он фактически заставил меня выпить с ним, а потом лапал меня.
Мак задыхается.
— О боже мой. Где ты? — спрашивает Мак.
— Я в туалете. — Я промокаю влагу под глазами бумажным полотенцем, макияж уже испорчен. — Я жду, когда он уйдет, прежде чем я вернусь туда.
— Послушай, завтра
